Призрачные дороги - Галина Ли

На этот раз мои мысли текли в одном русле с мыслями Андру, потому что он задумчиво заявил:

— Сегодня ночью оставим на поле козу и проследим, кто за ней явится. А когда вернется Агаи, я выпущу на волю питомцев.

Такой расклад меня не устраивал. В ближайшие дни Проклятые земли должна быть пусты, как кошелек нищего.

— Нет, давайте отложим это на месяц. Все равно в лесах жрать толком некого. Не хочется оказаться единственной добычей, когда выйду за стены Азалы.

Объяснять, куда и для чего, не пришлось: вампир понимающе кивнул.

— Я отправлю с вами этернус. Хватит вам два десятка?

— Вполне.

Двадцать вампиров — солидная сила. Воинам маглука до них далеко. Единственная серьезная помеха — это сам колдун. Если только не взять с собою Агаи.

Мо шизане, ну до чего же нехорошо, что у нас только один маг! Жалко, что его как дождевого червя нельзя размножить, разрезав на куски.

Эта мысль заставила меня хмыкнуть — несколько пустоголовых мечтателей, бредящих о всеобщем благе и плохо соображающих, к чему это благо приведет, почему-то не вдохновили, несмотря на возможные выгоды. Вот если бы найти нормальных людей…

— Кстати, Андру, — повернулся я к вампиру, прежде чем взяться за веревочную "перекладину", — а почему среди ваших этернус нет колдунов? Неужели на зуб ни разу не попали?

— Маги теряют свою силу, когда становятся нежитью, а воспитывать их среди сервов — себе дороже, — ответил вампир и легко, минуя лестницу, вскарабкался по отвесной стене.

Сторукий Мо, понятно, почему ему так скорпионы нравятся, сам от этих ядовитых тварей недалеко ушел.

Я хмыкнул — и когда привыкну к выкрутасам кровососов? — и вздохнул: вампир был совершенно прав, лишая людей возможности учиться на магов. Если кто и способен справиться с упырями, так это именно колдуны. Так уж устроен наш мир… У каждого существа, у любого таланта или силы есть оборотная сторона, противовес, слабость. Не знаю, для чего Ирия так сделал. Боялся получить конкурента? А может, он просто мудрее, чем я думаю.

В этот же день этернус заторопились разъехаться по своим замкам. Отправились в путь и охранники из сопровождения Риса с Агаи. Ожидая его возвращения, я тщательно взвесил все плюсы и минусы участия сирин в предстоящей вылазке. Плюс был существенный, хотя всего один — с помощью Агаи расправа над колдуном прошла бы намного быстрее и проще. Но этот плюс перевешивало опасение потерять единственного мага. К тому же дни, которые уйдут на дорогу, он мог бы использовать для изобретения новых ловушек.

Но все сомнения были забыты, стоило мне увидеть Агаи. И речи быть не могло, чтобы тащить с собой этот полутруп. Да, маг избавился от не-жизни, но какой ценой! Кожа Агаи, и без того смуглая, стала похожа на старый пергамент, под глазами залегли синяки. А еще парня явно мучили боли: сирин теперь ходил как старик — согнувшись.

Андру, едва увидев колдуна, потребовал:

— Язык покажите.

Маг в ответ лишь поморщился:

— Чего показывать. И без языка скажу, в чем дело. Печень болит. Должно быть, разрушившись, эта зараза стала ядом.

Вампир согласно кивнул:

— Вполне возможно.

— Отправляйся-ка ты в кровать, — приказал я сирин, — сейчас пришлю Морру, пусть полечит.

Агаи лишь замотал головой:

— Времени нет! Я сам себя вылечу. Пока буду работать.

Ну да, конечно. Вылечит он.

— Приготовишь лекарство и сразу вали в кровать. Это приказ! — поставил я точку в намечающемся споре и не удержался, чтобы не подначить правителя нежити: — Все равно Андру есть чем заняться. Он у меня еще не всю кровь на опыты выкачал.

Это была правда. На следующий же день после того как пронесся солнечный ветер, вампир снова явился ко мне со скарификатором — так он называл нож для забора крови. На мой неизменный вопрос, когда же наконец упырь насытится, он лишь улыбнулся:

— Всему свое время. Вас же волнует результат моих изысканий?

Я только пожал плечами: в свете всех остальных событий шкура демона оказалась самым незначительным из зол, если о ней вообще так можно сказать. Конечно, вторая ипостась по-прежнему причиняла неудобство, магнитом притягивая чужое внимание. И если этернус князя, при встрече в коридорах, лишь почтительно склоняли головы, то сервы взяли в привычку падать ниц, что меня невероятно злило. Зато Эрхена находила особое удовольствие в моем нечеловеческом облике, и по ее просьбе во время любовных утех больше не гасли светильники. Конечно, я не возражал, потому что получал бездну удовольствия, когда любовался девушкой. Она отдавалась страсти так же самозабвенно, как пела, погружаясь в нее с головой и увлекая меня за собою. Жизнь стала казаться просто отвратительно прекрасной. "Отвратительно", потому что я знал: Ирия никогда и ничего не делает просто так. Если мне щедрой рукой отмерили пару недель блаженства, за него заломят такую цену, что расплачиваться придется всю оставшуюся жизнь!

Стоило об этом подумать, как портилось настроение. В итоге в один прекрасный день я отправился к князю сообщить, что завтра выезжаю. Время утекало сквозь пальцы, словно вода, затягивание с убийством маглука грозило появлением над Азалой крылатых умертвий.

Андру нашелся в лаборатории в компании жреца Иолаха и опротивевшего Беладу. Мое появление правителя нежити обрадовало:

— Вы вовремя, Дюс. Я решил провести последний консилиум и уже собирался послать за вами слугу.

И хотя говорил вампир с совершенно серьезным видом, мне не понравился ни смех, плескавшийся в его глазах, ни откровенно глумливое выражение Игнаса, поэтому я проворчал:

— У меня по вашей милости шрамов от кровопусканий уже больше, чем от ранений.

— Клятвенно обещаю — в последний раз, — протянул мне руку Андру.

Деваться было некуда, я позволил сцедить еще крови. На этот раз вампир взял меньше обычного.

А вот то, что произошло дальше, заставило меня лязгнуть зубами:

— Пиявки сумасшедшие, какого хрена вы тут творите?! Как это понимать?

Андру, успевший отхлебнуть из чашки приличный глоток, пустил ее по кругу!

Вампир, посмаковав кровь, словно хорошее вино, неторопливо сглотнул и ответил:

— Это последняя проверка. Видите ли, Дюс, вынужден покаяться — я уже попробовал вашу кровь на вкус и яда не почувствовал. Плохо мне тоже не стало. К сожалению, полагаться лишь на личные ощущения было бы непозволительно: я первый вампир и сильнее прочих. Поэтому пришлось позвать друзей.

— На какие жертвы только не пойдешь ради общего дела, — отсалютовал мне чашкой Беладу и, отпив, недовольно скривился.

Вот поганец дохлый…

Жрец вежливо осведомился: