Свадьба - Даниэла Стил

Как-то раз он прислал мне открытку на Рождество — уж не знаю, почему он это сделал. Я ему ответила и написала, что поступила в юридическую школу. Больше я о нем ничего не слышала. Он просто забыл о моем существовании. Не знаю, как он мог вычеркнуть меня из жизни — пусть мама его бросила, но я-то от этого не перестала быть его дочерью. У меня была своего рода навязчивая идея, что мне необходимо его видеть, получать от него какие-то известия, чуть ли не бегать за ним. Но теперь я от этого излечилась, он меня больше не интересует. Все кончено, он мне не отец, он для меня не существует. Просто не верится, что мама хочет напечатать его имя на свадебных приглашениях. Вот что я тебе скажу: мое имя не будет стоять на одной странице с его! Чарлз Стэнтон мне не отец. Думаю, ему это тоже не нужно. В конце концов, он мог бы поступить порядочно — отказаться от меня официально и дать Саймону возможность меня удочерить. Но когда я напрямую попросила об этом — на той самой встрече в Бель- Эйр, в пятнадцать лет, — он заявил, что я унизила его своей грубой просьбой. Он всего лишь эгоистичный мерзавец, пусть его кто-то уважает и считает хорошим врачом — мне плевать, для меня он просто ничтожество. И он мне больше не отец.

Чарлз Стэнтон фактически отказался от дочери, хотя формально жена сама ушла от него вместе с Аллегрой — и за это пришлось расплачиваться почти двадцать пять лет. Даже сейчас Аллегра не могла его простить и вряд ли когда-нибудь сможет.

— Я понимаю твои чувства, Элли. Зачем приглашать его на свадьбу? По-моему, ты совершенно не обязана это делать.

Слушая историю Аллегры, Джефф от всего сердца жалел ту девочку, лишенную отцовского внимания, которой она была когда-то. Конечно, в доме Саймона Стейнберга ей жилось лучше, чем с родным отцом, в этом Джефф ни минуты не сомневался. Однако потерять брата и быть отвергнутой родным отцом — очень тяжело для ребенка, и рана в душе Аллегры не затянулась по сей день. Подсознательно она стремилась продолжить прежнюю жизнь и выбирала мужчин, которые отвергали ее, как когда-то отец. К счастью, через много лет и благодаря помощи доктора Грин порочный круг наконец был разорван.

— Мама считает, что мы должны указать его имя в приглашениях, представляешь? По-моему, это просто бред. Мама пытается переложить свой старый груз вины, которую чувствовала когда-то перед отцом, на меня и ожидает, что я безропотно его понесу. А я не собираюсь. Пусть даже этот мерзавец умрет на моем пороге, мне все равно. Я не хочу видеть его на нашей свадьбе.

— Так не приглашай его, — согласился Джефф.

— Попробуй сказать это маме. Она и слышать ничего не хочет! Каждый день спрашивает, позвонила я ему или нет. А я говорю, что не позвонила и не собираюсь.

— А что думает по этому поводу Саймон?

— Я его еще не спрашивала, но он всегда ратует за справедливость. Кстати, именно по его инициативе я пригласила Чарлза Стэнтона на вручение диплома. Папа тогда говорил, что было бы несправедливо не пригласить его на такое важное событие и что Стэнтон будет мной гордиться. Но ему было плевать на меня, он приехал и был груб со всеми, даже с Сэм, которой тогда было десять лет. Скотт возненавидел его с первого взгляда. Он тогда не знал, кто это такой, я просила маму и Саймона ничего не говорить Сэм и Скотту. Они сказали, что Стэнтон — друг семьи. Теперь-то все знают

правду, но тогда я очень боялась признаться. Мне казалось, что если брат и сестра узнают, — что Саймон не мой родной отец, я стану для них как бы человеком второго сорта, они перестанут меня любить. Но правду сказать, Саймон никогда не делал различия между мной и своими родными детьми. Если его отношение ко мне когда-то и отличалось, то только в лучшую сторону.

Аллегра улыбнулась, потом вздохнула и снова потыкала вилкой кусочек рыбы. Затем опять посмотрела на Джеффа.

— Мне очень повезло с отцом, если не считать первых пяти лет.

Джефф кивнул, думая о том, как сильно травмировали ее эти первые годы, и понадобилось много времени, чтобы затянулись душевные раны.

— Ну как ты думаешь, что мне делать?

— Что хочешь, — ответил Джефф. — Это наша свадьба, и ты не должна идти на поводу у своей матери.

— Мне кажется, она до сих пор чувствует себя виноватой в том, что когда-то ушла от него, и хочет как-то компенсировать ему потерю, сделать для него хоть что-то, бросить ему своего рода подачку. Но я не считаю себя в долгу перед ним, Джефф. Он никогда, понимаешь, никогда не был мне настоящим отцом.

— Ты ему ничего не должна, — твердо сказал Джефф. — Знаешь, я попрошу твою мать не упоминать его в приглашениях.

Аллегра испытала облегчение оттого, что Джефф по крайней мере ее понял.

— Я с тобой согласна. И мне все равно, как полагается поступать в таких случаях. Он-то последние двадцать четыре года не обращался со мной, как полагается отцу.

— Он не женился во второй раз?

Джефф подумал, что эта история по-своему трагична для каждого из ее участников. Вероятно, все трое так и не смогли до конца оправиться от потрясения после смерти Пэдди.

— Нет, он больше не женился. Да и кому он нужен?

— Элли, а может быть, он не всегда был таким неуравновешенным и смерть твоего брата его сломила?

— Мое раннее детство тоже было для меня тяжелым потрясением. — Аллегра откинулась на спинку стула и вздохнула с облегчением. Дело сделано, она все рассказала Джеффу. — Ну вот, теперь ты знаешь все мои страшные тайны. Мое настоящее имя — Аллегра Шарлотта Стэнтон, но предупреждаю: если ты когда-нибудь назовешь меня так, я тебя убью. Меня вполне устраивает фамилия Стейнберг.

— Меня тоже, — произнес Джефф немного рассеянно, все еще раздумывая над услышанным. Он встал, обошел вокруг стола и поцеловал Аллегру.

В тот вечер ни один из них не закончил ужин, они вышли на пляж, долго гуляли и снова говорили о Чарлзе Стэнтоне. Аллегра была рада, что рассказала Джеффу о своем детстве. Как будто с плеч ее свалилась стопудовая гиря. И сейчас, говоря о своем биологическом отце, она, хотя и злилась на него по-прежнему, стала как-то меньше переживать из-за случившегося. У нее был Джефф и своя собственная жизнь. Наконец она начала выздоравливать.

Прогулявшись по пляжу, они долго сидели на террасе, любовались звездами, потягивали вино. Умиротворенная Аллегра прильнула к Джеффу, ночь была прекрасная. Но вскоре после полуночи зазвонил телефон.

— Ради Бога, не отвечай, — взмолился Джефф. — Опять у кого-то что-то стряслось или кто-то попал в тюрьму. Так или иначе, на тебя хотят взвалить чьи-то проблемы.

— Ничего не поделаешь, такая уж у меня работа. А вдруг кому-то действительно нужна помощь?