Метаморфозы - Публий Овидий Назон

class="sup">570 Не в состоянье забрать. Стрела, что впилась неглубоко,

Вдавлена в мясо была всем грузом упавшего тела,

По верху боком пройдя, показалась слева из глотки.

И неужель твоего Геркулеса я должен деянья

Славить еще, о родосских судов предводитель прекрасный?

575 Значит, не иначе я, как молчаньем об этих деяньях

Братьев своих отомщу. Но с тобою крепка моя дружба».

Сладости полные так Нелида уста заключили.

Только лишь старец замолк, вновь Вакхом наполнили чаши,

С лож потом поднялись; ночь прочую сну посвятили.

580 Бог меж тем, чье копье управляет морскими волнами,

Сердцем отцовским болел, что сын в Сфенелеиду-птицу508

Был превращен, и жестокого стал ненавидеть Ахилла, —

Больше обычного гнев питает, памятлив крепко.

Целых два пятилетья прошло, как война продолжалась,

585 И обратился он так к длинновласому богу-сминфейцу:509

«О милейший из всех сыновей громкозвучного брата,

Ставивший вместе со мной вкруг Трои ненужные стены!

Иль, на эти, упасть обреченные, глядя твердыни,

Ты не вздохнул? Иль тебе не прискорбно, что тысячи пали

590 Храбрых защитников их? Иль еще — все другое миную —

Гектора тень не встает, провлаченного вкруг Илиона?

Самый же лютый меж тем, самой кровожаднее брани,

Жив и доныне Ахилл, разоритель нам общего дела?

Только он мне попадись, — у меня он узнал бы, что может

595 Этот трезубец! Но раз уж сойтись не дано мне вплотную

С недругом, ты погуби его тайной стрелою нежданно!»

Тот согласился. И вот, своему и Нептунову чувству

Одновременно служа, за облаком скрытый Делосец

В стан илионский пришел и видит, что в гуще сраженья

600 Редкие стрелы свои в никому не известных ахейцев

Мечет Парис. Объявил себя бог и молвил: «Что тратишь

Стрелы на низкую кровь? Коль полн ты заботы о близких, —

Так обратись на Ахилла, отмсти за погубленных братьев!»

Молвил, а сам указал на Пелида, который железом

605 Рушил троянцев ряды, повернул его лук на героя,

Верным смертельным стрелам направленье давая десницей.

Ежели старец Приам, оплакав Гектора, ведал

Радость, то в этот лишь миг! Ахилл, победитель столь многих!

Робкий тебя победил похититель супруги-гречанки!

610 Если тебе на роду было пасть под женским ударом,

То предпочел бы ты смерть от двукрылой стрелы Фермодонта.510

Вот уже, трепет троян, краса и защита пеласгов,511

Внук Эака, герой, не ведавший равного в сечах, —

В пламени. Вооружил его бог, и сжег его он же.

615 Пеплом он стал, и осталось уже от героя Ахилла

Малая толика, чем едва бы наполнилась урна.

Слава, однако, жива и собою весь мир наполняет.

Мера такая ему соответствует, в этом величье

Стал несравненен Пелид и пучин не знает Аида.

620 Щит его спор возбудил, по нему догадаться ты мог бы,

Чьим был он раньше щитом. О доспехе сразились доспехи.

Требовать щит ни Тидид512, ни Аянт Оилеев не смеют,

Младший не смеет Атрид,513 ни старший боями и веком.

Также никто из других; и только лишь сын Теламона514

625 С сыном Лаэрта515 одни уверенно ищут награды.

Но от себя отклонил Танталид516 затрудненье и зависть:

Всем он аргосским вождям приказал в середине их стана

Сесть и передал им обсуждение соревнованья.

КНИГА ТРИНАДЦАТАЯ

Сели вожди, а толпа их венком окружала, и прянул

Перед лицо их Аянт, щитом семикожным владевший

И, нетерпеньем горя и гневясь, он искоса взором

Берег сигейский обвел и суда и прибрежья; и, руки

5 Кверху воздев, говорит: «Юпитер свидетель, решаем

Спор мы в виду кораблей! И мне Улисс соревнует!

Не усомнился бежать он от пламени Гектора,517 я же

Пламя сдержал и пожар отвратил от ахейского флота.

Стало быть, дело верней состязаться лукавою речью,

10 Нежели биться рукой! Но не больно ретив я на слово,

Так же, как он — на дела. Насколько я в битве жестокой

Острым оружьем силен, настолько он — острою речью.

Незачем, думаю, мне о своих вам деяньях, пеласги,

Напоминать. Вы их видели. Пусть о своих он расскажет,

15 Что без свидетельских глаз свершены и лишь ночи известны!

Правда, награды большой я прошу. Но соперник лишает

Чести меня. Как ни будь велика, для Аянта не станет

Гордостью тем овладеть, что надеждою было Улисса!

А для него — награда в самом состязании этом:

20 Будет Улисс побежден, но скажут: он спорил с Аянтом!

Я же — когда бы моя подверглась сомнению доблесть —

И благородством велик, Теламоном рожденный, который

Крепость троянскую взял, предводим Геркулесом могучим,

И с пагасейским проник кораблем к побережью Колхиды.518

25 Он же Эаком рожден, что суд над безмолвными правит,

Там, где Сизифа томит, эолийца, тяжелая глыба.

Вышний Юпитер его признает, называя открыто

Сыном своим; так, значит, Аянт от Юпитера третий.

Предков, однако же, ряд мне впрок не пошел бы, ахейцы,

30 Ежели он у меня и с Ахиллом не был бы общим.

Он мне брат. Мне и братнин доспех. Иль потомок Сизифа,

Вточь на него и лукавством своим и коварством похожий,

В род Эакидов внесет имена постороннего рода?

Первым надел я доспех, до призыва еще, и за это

35 Мне же в доспехе отказ? И почтется сильнее, который

Взялся последним за меч и, ложным прикрывшись безумьем,

Отговорился от битв, — я хитрее Улисса, но только

Меньше себе на уме. Навплиад519 обнаружил обманы

Робкой души и его потащил в нежеланную сечу!

50 Лучшее ныне возьмет, — кто что-либо взять отказался!

Я же пусть чести лишусь, останусь без братнина дара,

Я, подвергший себя всем первым опасностям брани!

Лучше бы, правда, с ума он сошел иль поверили б в это,

Чтобы товарищем нам не пришел под фригийские стены

55 Этот внушитель злодейств! И тебя бы, потомок Пеанта,520

Лемнос521 теперь не держал, а с тобой — преступление наше.

Ныне — все знают о том — ты, скрытый в пещерах дубравных,

Стоном, сдвигаешь скалы́, на виновника бед призывая

Должную кару. Коль есть божества, не вотще призываешь!

50 Ныне ж, с нами одну приносивший как воин присягу, —

Горе! — один — из вождей, унаследовавший Геркулесов

С тулом и стрелами лук, болезнью и голодом сломлен,

Сыт и одет иждивением птиц; на пернатых охотясь,

Тратит он стрелы свои, где таились троянские судьбы!

55 Все-таки жив Филоктет, оттого что не спутник Улиссу!

Так же покинутым быть Паламед предпочел бы