Возвращение короля - Джон Толкиен

И узнав о решении Эомера, сказала Эовина Фарамиру:

— И я должна ненадолго поехать на родину, увидеть ее еще раз и помочь брату в трудах. Когда тот, кого я любила, как отца, найдет покой в родной земле, я вернусь.

Так прошли первые счастливые дни. Роханские всадники подготовились к походу и выступили Северным Трактом. От самых городских Ворот через все поля Пеленнора они ехали сквозь строй гондорцев, которые сошлись сюда, чтобы с честью проводить друзей и соседей. С радостью возвращались домой и остальные союзники из дальних и ближних земель. В городе кипела работа; люди не покладая рук строили, восстанавливали, заглаживали шрамы войны, уничтожали саму память о темных силах.

Хоббиты продолжали жить в Городе вместе с Леголасом и Гимли, потому что Арагорн не хотел пока расставаться с Отрядом.

— Все кончается,— говорил он,— но я прошу вас подождать еще немного, пока не произойдет последнее событие Истории, в которой вы так храбро участвовали. Приближается день, которого я жду много лет, с тех пор, как из юноши стал мужчиной; когда этот день придет, я хотел бы, чтобы со мной рядом были друзья.

О каком дне шла речь, он не сказал.

Друзья жили вместе с Гэндальфом в большом красивом доме и почти все время проводили в прогулках по городу.

— Ты не знаешь, что за День имел в виду Арагорн? — спросил мага Фродо.— Нам тут, конечно, хорошо, но время уходит. Бильбо ждет, а мой дом все-таки не здесь, а в Хоббитшире.

— Что касается Бильбо,— ответил Гэндальф,— то он сам ждет этого Дня и знает, почему вы задерживаетесь. Время, конечно, уходит, но пока только май, до Середины Лета еще далеко. Нам кажется, что мир изменился, будто кончился век, но для деревьев и травы не прошло и года с тех пор, как мы вышли из дому.

— Эй, Пин! — воскликнул Фродо.— А ты говоришь, что Гэндальф уже не такой скрытный, как раньше. Он, наверное, просто устал от военных трудов и временно расслабился, а сейчас опять становится самим собой.

И сказал Гэндальф:

— Многие любят узнавать заранее, что будет на столе, но те, кто готовил пир, стараются как можно дольше держать в секрете плоды своих трудов, ибо неожиданность приносит более громкие похвалы. Кроме того, Арагорн ждет знака.

Однажды вечером друзья никак не могли найти Гэндальфа и гадали, что бы это могло значить. А Гэндальф тем временем повел Арагорна за город на южный склон Миндоллуина, и они вместе искали и нашли там тропу, вырубленную несколько веков назад. По ней никто не решался ходить, ибо она вела к священной вершине, на которую имели право вступать только Короли.

Всю ночь Арагорн и Гэндальф взбирались по крутой тропе, пока не оказались на высокогорном лугу. Внизу остались провалы за стенами Минас Тирита. Дальше начинались вечные снега.

Наступило утро, первые лучи солнца осветили раскинувшиеся внизу поля, город, белые башни с легкими султанами флагов, цветущую, словно сад, долину Андуина. На востоке окутались золотой дымкой Сумрачные Горы, на севере серело нагорье Эмин Муйл и искрился, как дальняя звезда, водопад Рэрос. На юге можно было проследить извилистый путь Великой Реки до самого Пеларгира, а еще дальше светящийся край неба напоминал о Море.

И сказал Гэндальф:

— Вот твое королевство, пока только начало будущего великого государства. Третья Эпоха кончается, скоро начнется новая. Твое дело — править тем, что заложено, и сохранить то, что достойно перейти в будущее. Мы много спасли, но еще много должно сгинуть. Власть Трех Колец тоже кончилась. Во всех землях, которые ты видишь отсюда и еще дальше за ними, будут жить люди. Пришло время Человека, Древнее Племя должно угаснуть или уйти.

— Я это хорошо знаю, друг,— ответил Арагорн.— Но мне нужны твои советы.

— Я недолго смогу тебе помогать,— сказал Гэндальф.— Моим временем была Третья Эпоха. Моим врагом был Саурон. Свой долг я выполнил. Скоро уйду. Бремя ляжет на твои плечи и на твой народ.

— Но ведь я умру,— возразил Арагорн.— Я смертен; хотя в моих жилах течет чистая нуменорская кровь, и я проживу дольше других людей, времени мне отпущено немного. Когда те, кто сейчас еще находятся в материнских утробах, родятся, а потом состарятся, я тоже постарею. Кто продолжит мое Дело, кто будет править Гондором и всеми народами, которые с надеждой смотрят на великий Город? Древо на Площади Фонтана сухое и бесплодное. Увижу ли я знак, что судьба благоволит к нам?

— Отврати взор от зеленого мира и посмотри туда, где все кажется бесплодным и застывшим,— сказал Гэндальф.

Арагорн повернулся и оглядел каменистый склон на границе вечных снегов. Там среди мертвых камней было одно-единственное живое растение. Король поднялся к нему. У самой кромки снега тянулось к небу молоденькое деревце всего в три локтя. Оно уже выпустило красивые продолговатые листья, темные сверху и серебристые снизу. На его верхушке на тонких ветках раскрылось несколько цветков с белыми, словно горный снег, лепестками.

И воскликнул Арагорн:

— Йе! Утувьенис! Я нашел его! Это росток древнейшего древа. Откуда он здесь? Ему еще нет семи лет.

А Гэндальф подошел, оглядел деревце и произнес:

— Это воистину росток из семени Галатэлиона, из плода Тельпериона Красивого семейства Нимлот, древнейшего из деревьев мира, которое имеет много имен. Кто знает, как оно попало сюда, когда пришел его час? Это место священно; может быть, кто-нибудь посадил здесь его семя еще до того, как не стало Королей, раньше, чем увяло Древо на площади. Говорят, его плоды очень редко вызревают, но если это случится, семена сохраняют тайну жизни много лет, и невозможно предвидеть, когда они проснутся и оживут. Помни об этом. Если при тебе созреет драгоценный плод, его семя надо посадить, чтобы род не вымер. Это же семя таилось в горах, подобно тому, как потомки Элендила в северных пустошах. Но род Тельпериона гораздо старше твоего, Король Элессар.

Тогда Арагорн осторожно взял деревце рукой, и оказалось, что оно едва держалось за землю, потому что позволило легко себя вынуть и при этом осталось неповрежденным. Король понес его в город.

Засохшее Дерево выкопали, но не сожгли, а с почетом положили на вечный покой в тиши Рат Динен. Молодое деревце Арагорн посадил на Площади Фонтана. Оно оказалось здоровым и сильным, быстро принялось и радостно росло, а когда пришел июнь, густо покрылось цветами.

— Вот знак, которого я ждал,— сказал Арагорн и расставил стражу на стене.— Мой День недалек.

За день до Середины Лета в Город прибыли гонцы с поста Амон Дин и сообщили, что с севера скачут эльфы и скоро будут у стен Пеленнора.