Приз - Бренда Джойс

Вирджинии нравился красивый сводный брат Девлина, который, как она узнала, был одного с ним возраста. Услышав о его визите, она сразу же пошла приветствовать его. Он и Девлин негромко беседовали. Девлин был во флотском мундире. Удивленная и напуганная при виде такой одежды, Вирджиния остановилась в дверях, когда двое мужчин повернулись. Тайрелл что-то говорил о президенте Мэдисоне.[40]

— Простите, — сказала Вирджиния, пытаясь не смотреть на Девлина в униформе и думая, не собирается ли он отправиться в очередное плавание. — Я услышала о приходе лорда де Варенна. Я не хотела вам мешать.

— Все в порядке. Мы всего лишь обсуждали ваши президентские выборы.

Девлин улыбался ей, но только губами, а не глазами. Его взгляд словно искал какие-то признаки ее подлинных чувств.

Было трудно выдержать этот взгляд.

— Здравствуйте, милорд, — наконец обратилась она к Тайреллу, с трудом улыбнувшись.

— Мисс Хьюз.

Он тепло улыбнулся в ответ.

— Президент Мэдисон переизбран? — с надеждой спросила Вирджиния.

— К сожалению, — сухо ответил Девлин. — Новость только что пришла с одним из наших линкоров.

— Он очень хороший президент, — твердо сказала она. — Способный и умный.

— Ваш способный и умный президент объявил войну Великобритании.

Вирджиния сердито посмотрела на него.

— Причина войны — препятствия, которые Британия чинит нашей торговле, чтобы помешать нам стать богатой и равной вам нацией.

— Ну-ну, — пробормотал Тайрелл.

Она перевела взгляд на него.

— Война началась потому, что ваша страна хочет снова навязать нам колониальный статус — если не де-юре, то де-факто.

— Причин у войны много, включая ту, что ваша Республиканская партия использует ее как средство достижения собственных политических целей — сокрушить федералистов[41] и захватить власть, — спокойно отозвался Девлин.

— Вы отрицаете, что Британия желает нам стать обедневшими колониями? — воскликнула Вирджиния.

— Нет, не отрицаю. Но Британия не желала воевать с вами, Вирджиния, — британское правительство не желает, чтобы Ирландия стала равной нацией, и, конечно, не желает такого вашей стране. Но никто здесь не мечтает вновь приобрести американские колонии. Это пропаганда ваших ястребов.

— Вы не правы. Ваша нация — империалистическая.

Она была в ярости и не собиралась отступать, уверенная в своей правоте.

— Могу я возразить? — спокойно спросил Тайрелл.

Он усмехался, переводя взгляд с одного на другую.

— Пожалуйста, — со вздохом сказал Девлин.

— Американцы такие же империалисты, как британцы, Вирджиния. Все знают, что аграрная аренда — способ завоевать Канаду и расшириться в этом направлении.

— Мы несем ужасные поражения в Канаде, — вздохнула Вирджиния.

Она каждый день читала газеты Девлина и знала, что каким-то образом маленькие британские силы на канадской территории умудрялись наносить поражение за поражением американским войскам. Полдюжины важных фортов и поселений были оставлены.

— Но никто не хочет заявлять права на британские территории там. Мы хотим торговать свободно, без препятствий, чинимых вашим флотом, и это наше право.

Тайрелл посмотрел на Девлина.

— Наконец, ты нашел пару под стать себе, Дев.

— Возможно, — равнодушно ответил он, глядя на какие-то предметы на столе. Потом он посмотрел на Вирджинию: — Вы хотели меня видеть?

Она заколебалась.

— Я всего лишь хотела поздороваться с вашим братом.

— И это все?

Его лицо смягчилось. Вирджиния покраснела.

— Да, все. — После паузы она добавила: — Почему вы в мундире? Вы отплываете?

— Нет, Вирджиния, у меня встреча в городе. Вы разочарованы?

Вирджиния задержала дыхание.

— Нет, — наконец призналась она.

Его брови приподнялись, выражая мягкое удивление.

Сердце Вирджинии быстро забилось, и она отвернулась. Для него было слишком рано уезжать снова, и она чувствовала глупую радость, что он остается. Вирджиния улыбнулась Тайреллу де Варенну.

— Вы поужинаете с нами? Мы бы очень этого хотели.

— С удовольствием, мисс Хьюз, — поклонился он.

— Вот и чудесно. Прошу прощения.

Она направилась к двери.

— Вирджиния! — окликнул Девлин.

Она повернулась.

— Да?

И ей снова пришлось встретить его немигающий взгляд.

— Завтра вечером бал в лондонском доме лорда Керу. Я принял приглашение.

Сердце Вирджинии упало.

— Мне нечего надеть!

Она не была готова к этому ни после визита к мадам Дидье, ни теперь, после одиночества, в котором она пребывала в гринвичском доме Девлина. Ее ничто не пугало больше, чем быть открыто представленной его шлюхой.

— Три ваших платья прибыли сегодня, включая серебряное бальное.

Его подбородок напрягся от усилия, которое она не могла понять.

Вирджиния попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло.

— Мы отбываем завтра в семь вечера, — сообщил Девлин.

— Вы, как всегда, прекрасно выглядите, Девлин, — сказал граф Ливерпуль.

Девлин поклонился и вошел в кабинет премьер-министра. Ливерпуль предупредил своего клерка, чтобы им не мешали, прежде чем закрыть дверь.

— Чай? Бренди? — спросил он.

— Нет, благодарю вас.

— Вы наслаждались пребыванием в вашем хэмпширском поместье?

Ливерпуль указал на стул.

Девлин сел, граф тоже.

— Интерлюдия была приятной, — солгал он, надеясь, что больше никогда не ступит ногой в Хэмпшир — разве только с целью получить выкуп.

— Я слышал, что вы завели очень привлекательную любовницу-американку, — сказал Ливерпуль.

— Да, — спокойно ответил Девлин. — Сплетни быстро делают свое дело.

— Думаю, вы разбили пару сердец и в городе. Может быть, перейдем к делу?

— Я готов.

— Том Хьюз требует вашего перевода на американский театр военных действий, Девлин. Учитывая, что Наполеон отступает из России, а его войска разгромлены и голодают, я искренне одобряю эту идею — несмотря на фиаско прошлой весной.

— Я не имею ничего против участия в войне с американцами, — сказал Девлин, впервые чувствуя волну возбуждения. Хорошая война — все, что ему нужно, чтобы отвлечься от Вирджинии и тех странных чувств, которые она у него вызывала. — Мы несем большие потери на море. Возможно, мне удастся это изменить.

— Да, наши потери меня беспокоят. Но теперь у меня двойная забота. Ваша американка представляет для вас проблему?

— Каким образом?

— Ее преданность своей стране может быть сильной — как и ваша привязанность к ней. Я не стану посылать вас сражаться с ее соотечественниками, если вы этого не хотите.