Избери жизнь - Людмила Георгиевна Головина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Зря ты терзаешься! Впрочем, я понимаю. Это у тебя депрессия от той жизни, которую ты ведёшь. Сидишь на одном месте, ешь какую-то гадость (Координатор брезгливо покосился на остатки обеда на столе). Никаких развлечений, никаких положительных эмоций. Поневоле загрустишь! Знаешь что? Возьму-ка я тебя в свой дворец! Там с тебя мигом хандра слетит! Знаешь, какая там кухня! Бьюсь об заклад, ты никогда такого не пробовал! А я знаю, что ты – поклонник изысканной кулинарии. А какие девочки! Супер-люкс! И развлечений полно: хочешь – кино смотри, хочешь – на пляже расслабляйся! А медицина какая! Мы из тебя мигом молодого человека сделаем!
Координатору не столько хотелось сделать своему компаньону что-то приятное (жалеть и сострадать он не умел, а нелепые угрызения совести и упорное желание искупить вину попросту смешили). Нет, ему больше всего хотелось похвастаться, показать, каких головокружительных высот достиг он в своём благополучии, и как, с барского плеча, может облагодетельствовать того, кто первоначально, в прошлой жизни, был в сотни раз богаче его.
«Он всё потерял, а я всё приобрёл!» – горделиво думал Координатор.
– А цена какая? Душа? А знаешь, что душа дороже всех сокровищ мира? Так что, ты продешевил. Лучше уйди.
Напрасно Координатор предпринял ещё одну попытку соблазнить компаньона чудесами своего дворца. Тот отвернулся и больше не сказал ни слова.
Координатор внезапно осознал, что этот поединок он проиграл, и что в его добродушном и недалёком компаньоне есть что-то такое, чего нет в нём самом. Он не ругался и не выяснял отношения, но в его молчании ощущалась такая сила, что Координатор вдруг почувствовал себя ничтожным и жалким.
Это было неприятно, и, чтобы окончательно не потерять лицо, Координатор распрощался со словами:
– Ну что же, рад был повидаться! Прости, дел много, вынужден откланяться. Не кисни. Если что-то понадобится, сообщи.
Кажется, последнее слово осталось за ним. Координатор вздохнул с облегчением и как только повернулся к двери, та сразу же распахнулась.
Наставник ждал на галерее и иронически взглянул на слегка растерянного Координатора.
– Ну, как впечатление? Доволен встречей?
– По-моему, он тронулся умом, – Координатор говорил с напускным спокойствием.
– Вполне возможно. Хотя, допускаю, что всё зависит от точки зрения. Знаешь, как он к нам попал? Когда случилась Катастрофа, тюрьма, в которой он сидел, частично разрушилась. Заключённые, которые остались в живых, разбежались кто куда. Все, кроме него. Он продолжал сидеть в своей камере, хотя мог уйти, и, когда наши подручные нашли его там, уже потерял сознание от голода и жажды. Пришлось применить к нему регенерацию. Когда он очнулся, то первым делом попросил, чтобы его вернули в тюрьму, поскольку он отбыл лишь малую часть своего срока. Мы ему сказали, что тюрьма разрушена, и отбывать наказание он будет в другом месте. Так он и оказался в юзерхаузе. Можешь представить, с тех пор он ведёт себя в точности так, как ты наблюдал сегодня. Так что суди сам: нормален он, или нет. И знаешь, у нас очень мало шансов заполучить эту душу. Поэтому не могу решить, стоит ли его дальше содержать в юзерхаузе или можно утилизировать? Скажи, он тебе ещё понадобится?
Первым порывом Координатора было сказать, что он хочет оставить компаньона в юзерхаузе. Мало ли что, вдруг пригодиться когда-нибудь. Но потом он струсил. Наставник может подумать, что он испытывает дружеские чувства к этому нелепому в своём страдании субъекту. Или, что ещё хуже, что он, Координатор, разделяет взгляды этого чудака! Нет, так можно всего лишиться. Компаньон уже сыграл свою роль, и больше не нужен. Отработанный расходный материал. И он, пожав плечами, равнодушным тоном сказал:
– Поступайте с ним, как сочтёте нужным, мне он совершенно безразличен и неинтересен.
– Браво, браво! Вот это по-нашему! – похвалил Наставник. – А я, признаться, думал, что ты проявишь слабину, пожалеешь его, постараешься помочь. Что ж, я рад, что не разочаровался в тебе.
Никогда больше Координатор не испытывал желания пообщаться с живыми людьми: ни со знакомыми, ни со всеми иными. С андроидами было спокойнее и приятнее.
13. Второе посещение дворца Светоносца
И вот наступил день, сегодняшний день, который выбил Координатора из привычной колеи и наполнил его душу самыми ужасными предчувствиями.
Тучи над головой сгущались почти незаметно, но Координатор с его безошибочной интуицией уже давно испытывал тревогу за положение дел во вверенном ему хозяйстве. Его предчувствия питались вовсе не безотчётными страхами и мнительностью. Нет. Координатора очень беспокоили сведения, поступавшие почти из всех провинций. И особенно провально они выглядели в провинции Раша. Число юзеров неуклонно уменьшалось. Юзеры, прожившие в юзерхаузах по нескольку лет, всё чаще подвергались утилизации за бесперспективностью. Новых поступлений почти не было. Наставнику, а, тем более, Светоносцу, такое положение дел точно не понравится.
Координатор часами разглядывал данные статистики, диаграммы и графики. Он ломал голову над тем, как бы избежать ответственности за сложившуюся ситуацию. Как всё было просто в той, прошлой жизни! Тогда он тоже загодя почувствовал грядущий крах и вовремя сумел приготовиться к отступлению. Но куда можно бежать сейчас? Он узник. Такой же узник, как и любой из юзеров, разве что его тюрьма побольше и покомфортабельнее…
Требовать чего-либо от канцлеров было бесполезно. Он давно понял, что от них практически ничего не зависит.
Координатор решил действовать через Наставника. Как назло, тот теперь появлялся очень редко. Обратной связи не было. Наставник появлялся и исчезал, когда ему было угодно.
И всё же в одно из таких посещений Координатору удалось обсудить со своим руководителем положение дел.
– Меня очень беспокоит ситуация с заполнением юзерхаузов, особенно в провинции Раша, – начал Координатор.
– Представь себе, нас тоже! – с раздражением перебил его Наставник.
– Да, я понимаю, и хотел бы с вами посоветоваться. Что нам надо сделать для пополнения рядов юзеров?
– А ты сам не догадываешься? Поставлять новых детей в центры регенерации! Разве это трудно понять?
– Господин Наставник, я, разумеется, понимаю. И не раз говорил об этом канцлерам. Но те отвечают, что добыть новых детей непросто. Взрослые их берегут как зеницу ока, не выпускают из поселений без сопровождения взрослых до шестнадцати, а то и восемнадцати лет. А вы сами говорили, что лица более старших возрастов практически не поддаются перестройке сознания и качественной очистке памяти…
– А на что вам эти, так называемые рыцари? Мне казалось, что поставка детей – их прямая обязанность!
– С рыцарями тоже не всё
