Португальская колониальная империя. 1415—1974. - Анатолий Хазанов

Такой умеренный, приглушенный тон первого заявления Революционного совета отражал ситуацию, сложившуюся в то время в ДВС. Оно представляло собой компромисс между двумя фракциями, одна из которых считала, что свержение Каэтану — это лишь первый необходимый шаг к глубокому революционному сдвигу, а другая видела в этом свержении начало и конец революции. Каэтану, нашедший убежище в казарме республиканской гвардии на площади Кармо, используя чиновников министерства информации в качестве посредников, попытался передать власть генералу Спиноле, «чтобы власть не попала в руки людей с улицы». Связавшись с ним по телефону, Каэтану заявил: «Сеньор генерал, я должен признать себя побежденным… Но если правительство должно капитулировать, оно сделает это перед тем, кто мог бы взять на себя ответственность за общественный порядок и успокоить страну. Прошу вас приехать ко мне как можно скорее». «Но, сеньор президент, я не участвую в заговоре», — возразил Спинола. Каэтану прервал его: «Это не имеет значения. Если вы не участвуете в заговоре, вы можете принять мой приказ… Приезжайте как можно скорее».

Затем Спинола вступил в переговоры с руководством ДВС, которое вынуждено было снабдить его полномочиями принять отставку Каэтану. В 6 часов вечера Спинола в генеральской форме явился в казарму на площади Кармо. Каэтану, встретивший его в сопровождении нескольких министров, произнес: «Я передаю вам власть»{103}.

Таким образом, фашистскому диктатору было позволено самому выбрать человека, который стал бы его преемником. Выбрав Спинолу, Каэтану знал, что делает. За семь недель до того, как военные захватили власть, Спинола имел публичное столкновение с Каэтану по вопросам колониальной политики.

После революции в среде ДВС и нового правительства возникли острые политические разногласия, явившиеся отражением существовавших в этой среде фундаментальных классовых и социальных различий. В общей форме эти разногласия концентрировались вокруг вопросов: каким путем должна пойти страна, каков реальный курс к достижению базисных революционных изменений? Наиболее острыми и очевидными были разногласия по колониальной политике. Новый президент Португалии Спинола был сторонником прекращения колониальных войн. Но он ратовал за заключение таких соглашений о независимости бывших колоний, которые обеспечили бы экономические интересы западных держав, заменив классический колониализм новыми формами неоколониалистской зависимости. Генерал считал также, что не следует торопиться с предоставлением независимости. Лучше оттянуть это событие на неопределенное время.

Спинола предлагал провести в колониях референдум и на этой основе предоставить им право на самоопределение, но в рамках «лузитанской федерации» с сильной центральной властью.

Против такой позиции решительно выступили левые силы страны во главе с ПКП, потребовавшие скорейшего решения колониальной проблемы. Разногласия, возникшие в ДВС по вопросу колониальной политики, выразились, в частности, в том, что существовали два варианта «Программы ДВС». В официальном тексте программы, опубликованном в «Диариу ду Говерну», один из принципов заморской политики ДВС был сформулирован так: «Выработка основ заморской политики, которая приведет к миру».

В тексте «Программы», отредактированном Мелу Антунишем и опубликованном в журнале «Република», тот же пункт был сформулирован более радикально, решительно и определенно: «Ясное признание права народов на самоопределение и скорейшее принятие мер, ведущих к административной и политической автономии “заморских территорий”, с эффективным и широким участием автохтонного населения». ДВС объявило о замене генерал-губернаторов секретарями, о ликвидации тайной полиции ДЖС. Но большинство колониальных чиновников остались на своих постах, а в Мозамбике некоторые высшие функционеры ДЖС даже направили в Лиссабон приветственные телеграммы Совету национального спасения. 5 мая 1974 г. генерал Кошта Гомеш по поручению президента обратился к освободительным движениям в Африке с призывом сложить оружие. Этот призыв, однако, не был принят. А. Нето заявил, что борьба может прекратиться лишь после предоставления Анголе независимости. Такую же позицию заняли лидеры освободительных движений в Мозамбике и Гвинее-Бисау.

Спинола отражал интересы монополий и крупных землевладельцев, стремившихся после 25 апреля прервать революционный процесс возможно быстрее и наиболее эффективными способами. Хотя генерал, по их мнению, грешил либерализмом по колониальной проблеме, правящий класс отлично сознавал, что он стал временным президентом не для того, чтобы способствовать развалу империи. Они знали, что он покончит с игрой в либерализм, как только столкнется с угрозой власти и господству правящей эксплуататорской элиты, к которой принадлежал сам.

Но повернуть вспять демократический поток было уже нелегко. Доминирующее настроение в стране было определенно в пользу революционных изменений и дальнейшего движения в социалистическом направлении. Спинола и те социальные круги, которые он представлял, сознавали, что в этих условиях необходимо двигаться вместе с потоком до тех пор, пока не появится возможность для обратного курса. Под нажимом Революционного совета ДВС Спинола сформировал правительство, состоявшее из представителей всех главных демократических течений, включая коммунистов и социалистов. М. Соареш (лидер социалистов) был назначен министром иностранных дел, А. Куньял — министром без портфеля, Аделину де Палма Карлуш (либеральный профессор права) — премьер-министром.

Затем Спинола стал прилагать усилия, чтобы удалить ДВС с политической арены. Через несколько недель после 25 апреля он обратился с речью к армейским офицерам, смысл которой сводился к следующему: «Вы отлично потрудились, но теперь должны вернуться в казармы и доверить работу по руководству страной нашим более опытным рукам».

Внешняя политика генерала Спинолы развертывалась на трех континентах. В Африке он имел тесные связи с президентом Сенегала Сенгором, который был первым африканским лидером, посетившим Лиссабон в то время, когда колониальная политика нового португальского правительства подвергалась резким нападкам ОАЕ. Спинола установил также тесный контакт с президентом Заира Мобуту, встреча с которым на острове Сал явилась прологом к империалистической интервенции в Анголу в 1975—1976 гг. Спинола всегда сохранял хорошие отношения с ЮАР. Значительную дипломатическую активность развил новый президент в отношении Латинской Америки. Он направил в Бразилию в качестве посла одного из самых реакционных генералов, стремясь добиться поддержки бразильского военного режима, традиционно связанного с фашистской Португалией. Посол Бразилии в Лиссабоне был частым гостем и сотрапезником Спинолы. Что касается США, то Спинола постоянно подчеркивал свое стремление к «дружбе» с ними во имя общей цели — защиты «свободного мира» и западных ценностей. Такие заявления он делал, в частности, во время встречи с президентом Никсоном на Азорских островах и в обмене телеграммами с президентом Фордом. Связи генерала с Госдепартаментом США осуществлялись через верного ему человека — профессора Вейга Симана, которого он назначил послом в ООН, что освободило его от возможного контроля со стороны министерства иностранных дел, руководимого М. Соарешем.

В европейской политике этот деятель отдавал приоритет соседней Испании, где франкистская клика одобрительно отнеслась к его приходу к власти, принимая во внимание его прошлое (Спинола, будучи молодым офицером, добровольно вступил в ряды франкистов, боровшихся против Испанской республики, а в годы Второй мировой войны служил в «голубой дивизии» вермахта).

Не будучи в состоянии удалить ДВС со сцены и в то же время не желая быть подотчетным перед Революционным советом, Спинола решил получить для себя народный мандат независимо от ДВС и через его голову При содействии премьер-министра П. Карлуша новый глава государства начал маневры с целью проведения скорейших президентских выборов. Он рассчитывал таким путем покончить со своим временным статусом президента и получить столь желанную власть.

Однако генерал натолкнулся на решительное противодействие Революционного совета, который расценил эти демарши как попытку установления режима личной диктатуры. В результате в июле 1974 г. Карлуш вынужден был уйти в отставку, уступив свое место по требованию Революционного совета Васку Гонсалвишу, который был убежденным революционером и интеллектуальным лидером ДВС. А. Куньял занял пост государственного министра, а генеральный секретарь социалистической партии М. Соареш сохранил пост министра иностранных дел. Таким образом, попытка Спинолы захватить власть и ослабить революционные силы привела к обратному результату — эти силы в стране и в правительстве значительно укрепились.