Дело кремлевских врачей: как готовилось убийство Сталина - Сигизмунд Сигизмундович Миронин

Intelligenсe Service, и что Югославия «слишком активно» сотрудничает с молодой, но весьма влиятельной финансовой структурой под названием Международный валютный фонд. Югославия все глубже и глубже влезала в долги перед иностранными банками. Молотов в одном из открытых писем к югославскому ЦК удивлялся, «почему открытый агент британской разведки Велебит, а также четверо его сообщников продолжают занимать высокие посты в государственном аппарате и даже играют роль «серых кардиналов» при ЦК партии?».

После этой ревизии Минфин СССР понизил курс югославского динара к рублю на 25 %.

СОВЕТСКО-ЮГОСЛАВСКАЯ ПОЛЕМИКА ВЕСНОЙ 1948 ГОДА

Вернемся к обсуждению встречи в Москве. 1 марта 1948 года в Белграде прошло расширенное заседание Политбюро ЦК компартии Югославии, где участники московской встречи поделились с Тито московскими впечатлениями: они жаловались на советскую подозрительность, вспоминали старые обиды.

Самое опасное было в том, что Тито неожиданно для всех на заседании политбюро сделал акцент на идеологических разногласиях, существующих как между КПЮ и БКП, так и между КПЮ и ВКП(б), являвшихся, с его точки зрения, препятствием для быстрого создания федерации. Подводя итоги обмена мнениями, он отметил: «…болгары форсируют федерацию, но в экономическом плане вопрос не созрел. Вопрос касается единства партии. Мы бы себя обременили. В идеологическом плане они отличаются от нас. Это был бы «троянский конь», в нашей партии… Югославия подтвердила свой путь к социализму. Русские по-иному видят свою роль. На вопрос надо смотреть с идеологической точки зрения. Правы мы или они? Мы правы. Они иначе смотрят на национальный вопрос, чем мы. Было бы ошибкой соблюдать коммунистическую дисциплину, если это в ущерб какой-либо новой концепции… Мы не пешки на шахматной доске. Пока не прояснится как выкристаллизовывается вся ситуация, федерация не осуществима… Мы должны ориентироваться только на собственные силы». Москва и София были поставлены в известность об этом, как и о намерении Белграда продолжить и далее обсуждение этого вопроса.

Тито начал свое противостояние Сталину, выступая именно с позиций «возврата к ленинизму», видимо, помня роскошь в какой жил в СССР Троцкий. Но первоначально все начиналось с критики сталинской великодержавности и «национальной ограниченности». Тито согласился с мнением одного из членов политбюро, что «политика СССР — это препятствие к развитию международной революции». На заседании говорилось о перерождении СССР и утверждалось: «…Восстановление русских традиций — это проявление великодержавного шовинизма. Празднование 800-летия Москвы отражает эту линию… навязывается только русское во всех областях жизни… Политика СССР — это препятствие на пути международной революции…» Тито заставил членов своего Политбюро отказаться от предложенного Сталиным плана создания Болгаро-Югославской федерации. Молчал лишь секретарь ЦК Сретен Жуйович. По окончании встречи Жуйович сообщил в советское посольство о том, как проходило заседание.

Таким образом, инициатором разрыва с Советским Союзом была югославская сторона, а вовсе не Сталин, как это утверждал Хрущёв. И.В. Сталин занял в этих условиях разумную и правильную позицию, направленную на то, что необходимо время, чтобы югославы поняли своё поведение. Он говорил: «Для этого надо проявить терпение и уметь выждать». Югославские лидеры так и не поняли, что их необдуманные шаги на мировой арене, предпринятые без согласования с Кремлём и вопреки его намерениям, в условиях «холодной войны», когда Советский Союз не располагал атомным оружием, были опасны для судеб мира. Но Сталин не мог тогда и публично заявить, что Югославия бросает вызов империализму Запада, а СССР сдерживает её, поскольку в этом случае вему миру было бы понятно, насколько СССР опасается ядерного конфликта. Это обстоятельство лишь спровоцировало бы наиболее агрессивные англо-американские круги на немедленное выступление против СССР, может даже с применением атомного оружия, известно, что США во главе с президентом Трумэном, окрылённые опытом Хиросимы и Нагасаки, вынашивали планы единовременного уничтожения 300 городов Советского Союза.

Однако его терпение лопнула и, получив сведения, как используются советские кредиты и узнав о том, что говорил Тито, Сталин не стал заключать новое экономическое соглашение с Югославией. 18 марта отдел внешней политики ЦК ВКП(б), выполняя данное ему задание, представил Суслову, ставшему секретарем ЦК, записку «Об антимарксистских установках руководителей компартии Югославии в вопросах внешней и внутренней политики». 18 марта Сталин отозвал из Югославии советских военных и гражданских специалистов.

В день, когда последние из них покинули страну 27 марта, Сталин и Молотов направили югославским руководителям первое письмо с обвинениями. Югославов обвиняли в антисоветизме и в том, что 1-й заместитель министра иностранных дел Владимир Велебит британский шпион, что югославы это знают, но не принимают мер. «Нам известно, — писал Сталин, — что в руководящих кругах Югославии распространяются антисоветские заявления, подобно таким, как «ВКП(б) вырождается и в СССР господствует великодержавный шовинизм», «СССР стремится поработить Югославию экономически», «Коминформ — это средство порабощения других партий со стороны ВКП(б)» и т. п. Эти антисоветские заявления прикрываются обычно левой фразой о том, что «социализм в СССР не является уже революционным», что «только Югославия представляет собой подлинного носителя революционного социализма». Лидеры СССР писали — «Считаем, что карьера Троцкого очень поучительна», намекая на параллели между роскошью Тито и Троцкого.

Тито получил письмо в Загребе. Он немедленно начал писать ответ. 12 апреля состоялся Пленум ЦК, где были обсуждены оба документа, а также письмо А. Гебранча, защищавшего сталинскую позицию. Позицию Тито одобрили все, кроме Жуйовича. Ответ, отвергавший практически все обвинения и критику, был принят пленумом ЦК КПЮ и отправлен из Белграда 13 апреля.

4 мая последовало второе, еще более резкое письмо Сталина и Молотова объемом в 25 страниц. В их новом письме говорилось:

«Мы считаем, что в основе неготовности Политбюро ЦК КПЮ честно признать свои ошибки и сознательно исправить их лежит чрезмерное зазнайство югославских руководителей. После достигнутых успехов у них закружилась голова… Товарищи Тито и Кардель говорят в своём письме о заслугах и успехах югославской компартии, что ЦК ВКП(б) ранее признавал их, а сейчас замалчивает. Это неверно. Никто не может отрицать заслуг и успехов КПЮ. Они бесспорны. Однако заслуги и успехи коммунистических партий Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Албании нисколько не меньше… И всё же руководители этих партий держат себя скромно и не кричат о своих заслугах в отличие от югославских руководителей, которые прожужжали всем уши своим неуёмным бахвальством…»

Сталин напомнил, что… «Успехи югославской компартии объясняются не какими-то особыми качествами, а преимущественно тем, что после разгрома штаба югославских партизан немецкими парашютистами в момент, когда народно-освободительное движение в Югославии переживало кризис, Красная Армия пришла на помощь югославскому народу, разбила немецких оккупантов, освободила Белград и тем самым создала условия для прихода