Самая страшная русская трагедия. Правда о Гражданской войне - Андрей Буровский

Узнав (на третий день!) о судьбе Красной Горки, он в ярости помчался «разбираться» с командиром ингерманландцев капитаном Томолайненом. Перебежчикам вернули оружие, они потом отважно сражались в составе Белой армии.

Но инициатива упущена безнадежно. С одной стороны, Родзянко сам признавал: «Был один исключительно удобный момент для занятия Петрограда». А с другой: «Наша армия слишком малочисленна, и мы прекрасно сознавали, что в случае удачи она растаяла бы в этом городе».

Наверное, психология Родзянко подходила для «обычной» войны. Но никак не годилась для Гражданской, в которой ряды победителей растут как снежный ком.

А большевики действуют! Когда восстали Красная Горка и Серая Лошадь, большевики испугались: а вдруг восставших подержат крестьяне?! И стали производить массовые чистки в окрестных деревнях. Без всяких обвинений, даже не беря никого в заложники, они расстреливали каждого третьего мужчину старше 15 лет. В одном селе убили 150 человек, в другом — 130. Более точной цифры нет ни у кого.

13 июня выведен на рейд Балтийский флот. Стреляют и бомбят силами 45 самолетов. 15 июня повстанцы оставили форты и ушли за линию белого фронта. 18 июня красные заняли дымящиеся развалины фортов. «Операция по овладению фортом Красная Горка — яркое проявление творческого характера советского военного искусства».[204] В чем искусство — трудно сказать. Около 40 тысяч красных солдат и матросов легко подавили, победили, перестреляли 3 тысячи повстанцев, еще остававшихся в фортах.

Родзянко переходит к обороне — а красные наступают. У них-то оперативная цель есть — разгром противника. 22 июня начинается наступление красных по всему Петроградскому фронту. 5 августа взят Ямбург, 26 августа — Псков.

Эти события до сих пор называются почему-то «первым наступлением Юденича»… Это неверно — Николай Николаевич Юденич прибыл в Нарву только в самом конце июля.

До августа 1919 года человек, с именем которого связывают Северо-Западную армию и поход на Петроград, Николай Николаевич Юденич, находился в Финляндии. Во время Первой мировой войны Юденич прославился несколькими блестящими операциями: мгновенными, кинжально-точными. Взятие Эрзерума, например, крепости, которую официальная военная наука признавала невозможным взять вообще. Такую операцию он замышляет и в Гражданской войне.

Большевики взяли Петроград внезапным ударом? И мы обратно возьмем. С севера.

Финляндия и Советская республика находятся в состоянии войны, но военные действия не велись давно. Финны успокоились, потому что не видят в России полезной для них силы. Красные остановились, потому что видят: завоевать Финляндию нереально.

На 15 мая 1919 года на выборгском направлении Карельского фронта у финнов стоит около 29 тысяч штыков, 4500 сабель, 132 легких, 37 тяжелых орудий, 162 пулемета и в глубоком тылу — 26 500 штыков.

Этой силе противостоит 7500 красноармейцев. Этот фронт для большевиков неважен — на нем давно уже ничего не происходит. С него сняли все, что возможно. Порой красноармейцы не могут перевезти тяжелые орудия — лошадей нет.

Если ударить с севера, что остановит войска маршала Маннергейма? Через 48 часов они будут на улицах Петрограда. Совершенно исключено, что за такой срок большевики успеют перебросить части с любого из фронтов.

С ноября 1918 года до лета 1919 года Николай Николаевич был в Финляндии. Он вел переговоры с канцлером Маннергеймом о том, как бы финской армии ударить на Петроград. Маннергейм вовсе не против… Выгодно иметь с юга государство, дружественное Финляндии. Выгодно иметь тех, кто будет благодарен за помощь. Кто будет торговать, а не воевать. Очень опасно иметь с юга могучего соседа, который все время стремится завоевать, установить у тебя Советскую власть.

Маннергейм искренне считает, что будущей Финляндии очень выгодно участвовать в Гражданской войне русских. Пусть только признают Финляндию независимой республикой.

Сам Юденич готов дать такие обязательства. Он прекрасно видит: джинн финской независимости уже вылетел из бутылки и загнать его обратно не удастся.

Честный человек, Юденич обращается в Париж, к Русскому политическому совещанию во главе с С.Д. Сазоновым. Ответ простой: Юденича лишили права вести переговоры с Маннергеймом.

Колчак более вменяем. Человек того же круга, он понимает проблему. А идею удара из Финляндии считает совершенно блестящей. Но и он отвечает уклончиво: мол, пусть вопрос независимости Финляндии решает Учредительное собрание…

И Маннергейм начинает колебаться. Тем более в Финляндии идет избирательная кампания: выбирают первого финского президента. Можно, конечно, ударить до выборов и прийти на них уже в ореоле победителя. Маннергейм склоняется к более осторожному варианту: выиграть выборы и начать войну с Советами уже как президент.

Не случайно осторожничает Маннергейм: его уже однажды выгоняли из страны. После выигранной Маннергеймом Гражданской войны финны решили стать союзниками Германии. 9 октября 1918 года финский парламент выбрал финским королем гессенского принца Фридриха-Карла. А Маннергейма попросили уехать. Он знает, что положение канцлера не так уж прочно.

25 июля 1919 года с большим отрывом побеждает профессор Гельсингфорсского университета Стольберг. Решающие голоса дала Прогрессивная партия. Маннергейм надолго уехал из страны.

Президент Стольберг предлагает Деникину то же самое: признать независимость Финляндии, и тогда он ударит на Петроград. Деникин отвечает, что первым повесит, конечно, Ленина. Но следующим будет президент Финляндии Стольберг. Переговоры не продолжались.

10 июня Колчак назначил Юденича командующим всеми силами, действующими на северо-западе против большевиков.

19 июня эстонцы отказываются от командования Северным корпусом. Он уже больше им не нужен. Родзянко тут же называет его Северной армией… С 1 июля 1919 года это Северо-Западная армия: англичане тонко заметили, что Северная уже есть — у Миллера.

На следующий день в армию приезжает Юденич… Он видит — момент наступления на Петроград бездарно упущен. Армия хочет воевать с большевиками, но сама толком не знает, что делать.

Родзянко в июле упустил все, что только возможно. Он и сейчас не в восторге и от самого Юденича, и от его идей. Он хочет перекрыть железную дорогу на Петроград с юга и «удушить» город блокадой. Для всех очевидно, что большевики быстро подтянут войска и прорвут любую блокаду… Но не для Родзянко.

Николай Николаевич, мастер стремительных ударов, планирует удар на Петроград. За 5–6 дней подойти к Петрограду. На 4-5-й день наступления занять станции Тосно и Колпино: чтобы красные не могли подвезти подкрепления по железной дороге.

Главное — успеть войти в город до того, как красные перебросят резервы! Чтобы 7-я армия не получила подкреплений!

А в городе должно вспыхнуть восстание…

До конца мы никогда не узнаем о белом подполье Петрограда, ждавшем Юденича: данные разведывательного отдела были уничтожены по приказу Юденича в январе 1920 года. Юденич и близкие к нему люди постоянно сносились с питерским белым подпольем. Оно состояло из нескольких организаций.

Лидер Национального центра В.И. Штейнингер арестован ЧК еще в июле 1919-го (действуй белые решительнее — мог бы и уцелеть). Но сохранялась группа подполковника Г.И. Лебедева.

Была «Великая единая Россия» старшего лейтенанта В. В. Дитерихса.

Была группа И.Р. Кюрца, сохранились его письма к Юденичу. Только эта группа включала 600–800 активных членов и до 6–7 тысяч «сочувствующих».

Готовил восстание и будущий глава Петроградской боевой организации профессор В.Н. Таганцев.

Ряд частей Красной Армии готовы были перейти к белым. Особенно элитных: воздухоплавательный отряд, артиллеристы, штабисты. Среди них — такие крупные чины, как начальник штаба 7-й красной армии В.Я. Люндквист.

Группы не знакомят друг с другом. В час выступления друг друга узнают по белому кресту, нашитому на левый рукав. Час же настанет, когда белые достигнут окраин города, Обводного канала. Об этом сообщат по радио, и тогда настанет время выходить на улицы с оружием.

Родзянко хнычет: сил мало. Юденич уверен — во время наступления силы будут не уменьшаться, а расти. Восстание же в Петербурге удвоит, если не утроит силы. Опыт летнего наступления показывает: прав Юденич, а не Родзянко. Родзянко просто не видит открывающихся возможностей.

На северо-западе действует много офицеров с польскими, немецкими, скандинавскими фамилиями: Ливен, фон дер Пален, фон Неф, фон Глазенап, Вилькен, фон Крузенштерн, Дзерожинский, Ежевский, Люндквист и другие. Они и впрямь местные, прибалтийские.