Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Спицын Евгений Юрьевич

Надо сказать, что многие представители партийно-государственной элиты, которым довелось работать и общаться с А. Б. Аристовым, исключительно положительно отзываются о его деловых и личных качествах, в том числе В. Н. Новиков и Н. К. Байбаков, которые отмечали не только его деловитость, принципиальность, оперативность и богатый управленческий опыт, но особую «доброжелательную мягкость к людям», отсутствие высокомерия и такт, что в те времена было большой редкостью[664]. Хотя тот же А. И. Микоян, напротив, считал его «неподходящим человеком» для высшего руководства страны, «с большими претензиями»[665]. Однако подобные нелицеприятные оценки «старый лис» давал чуть ли не всем своим коллегам и «соратникам» по Президиуму ЦК.

Два очередных однодневных Пленума ЦК, прошедшие 19 июня и 14 октября 1961 года, уже не касались кадровых вопросов и целиком были посвящены предсъездовской подготовке, в том числе обсуждению докладов H. С. Хрущева и Ф. Р. Козлова о новых Программе и Уставе партии и принятии Постановлений ЦК «Об Отчете ЦК КПСС XXII съезду КПСС», «Об итогах обсуждения проекта Программы КПСС» и «Об итогах обсуждения проекта Устава КПСС»[666].

10. XXII съезд КПСС и новый расклад сил в руководстве страны

Как считают многие историки (Р. Г. Пихоя, А. В. Пыжиков, Ю. В. Емельянов, Ю. В. Аксютин[667]), XXII съезд КПСС, прошедший 17–31 октября 1961 года, стал своеобразным водоразделом в истории хрущевской эпохи, поскольку именно на этом съезде были приняты решения, которые в конечном счете поставили крест на партийно-государственной карьере самого H. С. Хрущева.

На сей раз в официальной повестке дня съезда значились всего три вопроса: Отчетный доклад ЦК, с которым выступил сам H. С. Хрущев, Отчетный доклад ЦРК, который делал ее глава председатель Верховного Суда А. Ф. Горкин, и доклад «Об изменениях в Уставе КПСС», с которым выступил Ф. Р. Козлов.

Первоначально в центре внимания почти 4800 делегатов этого съезда были два основных вопроса: обсуждение и принятие новой Программы партии и очередной редакции ее Устава[668]. Хотя, по мнению целого ряда историков, детально занимавшихся изучением этих документов, доктринально они мало отличались от аналогичных проектов, обсуждавшихся еще при И. В. Сталине, который на XVIII и XIX партийных съездах определял эту цель как одну из главных задач партии на ближайшие полтора-два десятка лет[669]. Правда, теперь в основу всех расчетов была положена формальная экстраполяция достаточно высоких темпов развития советской экономики, помноженная на уверенность H. С. Хрущева и других членов Президиума ЦК, что эти темпы будут дальше только возрастать.

Еще летом 1958 года во исполнение решений XX съезда для разработки проекта новой партийной Программы была создана рабочая группа, которую возглавил секретарь ЦК и заведующий Международным отделом ЦК Борис Николаевич Пономарев[670]. В состав этой группы вошли около 100 крупнейших ученых и специалистов из различных научных институтов, а общее кураторство всей работой осуществлял член Президиума и секретарь ЦК Отто Вильгельмович Куусинен. Затем в конце июля 1959 года Президиум ЦК принял решение, что теоретическая часть Программы будет готовиться под руководством двух наиболее маститых академиков-марксистов Евгения Самуиловича Варги и Станислава Густавовича Струмилина, написавших к тому времени совместную записку «На путях построения коммунизма», а все практические расчеты по всем отраслям народного хозяйства будут делать сотрудники Госплана и Государственного научно-экономического совета при Совете Министров СССР, которые в то время уже возглавили А. Н. Косыгин и А. Ф. Засядько[671].

К весне 1961 года работа над проектом новой Программы была завершена и ее текст был направлен H. С. Хрущеву, который в конце апреля, в три захода сформулировав все свои замечания, отправил их обратно О. В. Куусинену и Б. Н. Пономареву. После соответствующей доработки проект Программы был рассмотрен сначала на Президиуме ЦК, а затем и на июньском Пленуме ЦК. И, наконец, 26 июля 1961 года Президиум ЦК окончательно одобрил новый вариант текста представленной Программы и принял решение вынести его на всенародное обсуждение. 30 июля он был опубликован в двух центральных газетах — «Правде» и «Известиях», а уже к середине сентября, по подсчетам А. В. Пыжикова и Н. А. Барсукова[672], на него откликнулось почти 171 000 активных корреспондентов со всех уголков страны.

Во многом именно поэтому на самом XXII съезде принятие новой партийной «Программы строительства коммунизма», которую сам Н. С. Хрущев назвал «поэмой нашей партии»[673], практически не вызвало каких-либо серьезных нареканий. Сам текст программы, состоящей из двух частей, носил вполне ортодоксальный характер и в целом излагал хорошо известные способы перехода к коммунистическому обществу, что вряд ли могло стать предметом каких-либо горячих и острых дискуссий на съезде. В соответствии с этой Программой для достижения поставленной всемирно-исторической задачи требовалось ровно двадцать лет напряженного и целенаправленного труда, из которых первое десятилетие (1961–1970 годы) отводилось на «создание материально-технической базы коммунизма», а второе десятилетие (1971–1980 годы) объявлялось переходным периодом от развитого социализма к коммунизму. При этом в тексте Программы впервые документально был четко зафиксирован особый акцент на ускоренное развитие производства средств потребления, т. е. отраслей группы «Б», по отношению к производству средств производства, т. е. отраслей группы «А», что, по замыслам авторов Программы, позволило бы к 1980 году увеличить общие объемы производства базовых отраслей в 6 раз, а потребительских отраслей — аж в 13 раз. Вместе с тем в тексте Программы было вновь подчеркнуто, что только «дальнейшее развитие тяжелой индустрии», на базе которой будет проведена масштабная техническая реконструкция всех остальных отраслей народного хозяйства страны, приведет к реальному созданию бесклассового общества с единой формой собственности на средства производства, постепенному отмиранию социалистического государства и передаче всех его управленческих функций органам народного самоуправления.

Кстати, как установил профессор А. В. Пыжиков, еще летом 1957 года вопрос о переходе классового государства диктатуры пролетариата к общенародному государству встал «в полный рост», получив свои конкретные очертания в записке О. В. Куусинена, которую он направил Н. С. Хрущеву вместе с проектом своего доклада на торжественном заседании в Кремле, посвященном 40-летнему юбилею Великой Октябрьской социалистической революции[674]. Первая попытка публично обсудить этот вопрос была предпринята уже в декабре 1957 года на очередном Пленуме ЦК, когда H. С. Хрущев предложил передать ряд важных государственных функций, прежде всего социального обеспечения, в руки ВЦСПС. Однако тогда против этой инициативы выступили многие члены ЦК и ЦРК, в том числе член Президиума и Секретариата ЦК А. И. Кириченко, первый секретарь Ленинградского обкома И. В. Спиридонов, Первый секретарь ЦК ВЛКСМ А. Н. Шелепин, министр соцобеспечения РСФСР Н. А. Муравьева и другие[675].

Но их аргументация никак не вдохновляла H. С. Хрущева и не разделялась им, поскольку он связывал будущее государственного строительства в СССР с утверждением новой модели общенародного государства, в чем зримо видел «преодоление сталинского наследия и возвращение к ленинским истокам». Более того, эта задача не только стала важнейшей идеологической мантрой всей хрущевской эпохи, но и по своей значимости ставилась им самим в один ряд с разоблачением «сталинского культа». Поэтому, обретя «плоть и кровь» в мыслях самого H. С. Хрущева, данная тема заняла одно из центральных мест во всей научной и партийно-идеологической литературе, в том числе в книгах и статьях Ф. М. Бурлацкого, А. П. Бутенко, А. И. Денисова, М. И. Пискотина, А. И. Лепешкина и других хрущевских идеологов[676], особенно в период подготовки и проведения XXII съезда КПСС.