Загадочное дело Джека-Попрыгунчика - Марк Ходдер

— Ты не хочешь рассказать мне, что он совершил? Или я должен сказать «совершит»?

— Я не хочу.

— А что за отметинку он упоминает?

— Родимое пятно над сердцем, голубовато-желтое, по форме похожее на дугу. Оно время от времени появлялось в поколениях Оксфордов. У меня нет, но у моей мамы есть.

— Знак Божьего прощения; во всяком случае, так думал этот бедолага, — прошептал Бересфорд. — А что с ним сталось в конце концов?

— Он умер нищим в 1900 году.

— Если ты найдешь его и отговоришь от преступного замысла, то, возможно, спасешь и от несчастной судьбы. Но тогда возникает другая проблема: если он не совершит преступления, его не вышлют в Австралию, он не встретит девушку, и твои предки не появятся на свет.

Оксфорд кивнул и устало взъерошил волосы.

— Я уже думал об этом еще до своей попытки, — признался он. — Но сам посуди: Первый Оксфорд знал дедушку и бабушку будущей жены еще до того, как его посадили в тюрьму. Так что, если он останется на свободе, то может встретить ее и начать ухаживать за ней до ее эмиграции, и она станет его женой.

Бересфорд посмотрел на него с удивлением.

— Господи, Эдвард, неужели ты затеял все это опасное предприятие, только чтобы защитить свое будущее существование? Да ты в своем уме?

— Заткнись к чертовой матери! — рявкнул Оксфорд, и его глаза внезапно полыхнули диким пламенем. — Это вопрос вероятности, а теория вероятности — наука будущего, тебе этого не понять, и твои комментарии излишни. Да ты просто примитивная обезьяна!

Бересфорд вскочил.

— Как вы смеете, сэр? Я напоминаю вам, что это мой дом, и я никому не разрешу говорить со мной в таком тоне. Я иду на конюшню. А вы, пожалуйста, обдумайте свое поведение, мистер Оксфорд, потому что будь я проклят, если стану держать тут человека, который так отзывается обо мне!

Он вышел и хлопнул дверью.

Эдвард Оксфорд какое-то время глядел ему вслед, потом подошел к камину и уставился на пламя, пожиравшее поленья.

Этой же ночью, в одиннадцать часов, он приземлился на территории Бедлама, рядом с юго-восточной стеной, переместившись в будущее всего на какие-то два часа, — стояли последние дни июня 1837 года. Рядом, закутанная в туман, темнела большая стена больницы.

Перепрыгнув через нее, он попал на кладбище, быстро пересек его, перемахнул через ограду и, ударившись о брусчатку улицы за ней, неожиданно оказался прямо перед каким-то служащим, который закричал, выронил стопку бумаг и убежал.

Оксфорд посмотрел налево, туда, где переулок выходил на оживленную улицу.

— Наверно, это Сент-Джордж-роуд, — прошептал он. — Тогда это Жеральдин-стрит, и Вест-плейс прямо передо мной.

Он услышал приближающиеся шаги и быстро свернул в сторону, перешел улицу и оказался на затянутой туманом площади, внутри которой находился маленький огороженный сад. За оградой деревья склонялись над глубокими колодцами темноты. Превосходное укрытие.

Он знал, что Оксфорд служил рассыльным в разных пабах, прежде чем осел в «Шляпе и перьях» в 1839-м, а потом в «Борове в загоне» в начале 1840-го. Оксфорду не было известно, чем его предок занимался в 1837 году, но тогда мальчишке было всего пятнадцать лет, и, по всей видимости, он устроился на работу где-то поближе к дому. Ламбет — довольно респектабельный район, пабы здесь вполне приличные, а приличные заведения закрываются в одиннадцать тридцать. «Значит, — рассудил Оксфорд, — Первый Оксфорд вернется домой в ближайшие два часа».

Он долго ждал его, но тот так и не появился.

Проходили мужчины, реже женщины, молодые парочки, но никого, похожего на его предка.

В два часа ночи Оксфорд, промокший и замерзший, вышел из своего укрытия, прыгнул в воздух и приземлился в том же месте в одиннадцать часов следующей ночи.

Он снова ждал.

Никого.

Он ждал и назавтра, и послезавтра.

Безуспешно.

Он валился с ног от усталости, его мучил насморк, от его хладнокровия не осталось и следа.

По пульту управления струились потоки энергии. Он потуже натянул плащ.

— Проклятый мир, — прошептал он самому себе.

И тут появился пятнадцатилетний Оксфорд.

Было ровно двенадцать часов тридцать минут.

Путешественник во времени мгновенно узнал своего предка — он выглядел в точности, как он сам в юности.

Он перепрыгнул через ограду, схватил подростка за плечо, повернул к себе и ударил кулаком в челюсть.

Первый Оксфорд повис у него в руках.

Оксфорд из будущего поднял «предка» и потащил в сад.

Держа его на руках, он прыгнул на три с половиной часа вперед. В четыре утра здесь было потише.

Он положил мальчишку на траву и присел над ним. Потом хлопнул его по щеке. Первый Оксфорд открыл глаза и пронзительно завизжал. «Потомок» зажал ему рот.

— Заткнись! Слышишь? — И он дико уставился в его глаза.

Первый Оксфорд, дернув головой от страха, судорожно кивнул. Все его тело била дрожь.

Второй Оксфорд убрал руку.

— Слушай меня и запомни, что я сейчас скажу.

Мальчик опять кивнул. Потом еще и еще.

Оксфорд схватил его за волосы.

— Прекрати валять дурака, маленький идиот! Я кое-что скажу тебе… это инструкции, и ты будешь беспрекословно выполнять их. Понял?

Рот Первого Оксфорда самопроизвольно открылся и закрылся. На губах выступила пена.

— Через три года тебе придет в башку преступный план. Даже не пробуй воплотить его, понял?!!

Мальчик издал булькающий звук. В его глазах застыл невыразимый ужас.

— Если ты сделаешь то, что задумал, твое имя навсегда останется в истории. Ты опозоришь все поколения Оксфордов. И меня в том числе! Ты понял? Меня, Эдварда Оксфорда!

Первый Оксфорд что-то быстро и невнятно пробормотал.

— Замолчи! — оборвал его «потомок». — Слушай дальше, кретин! 10 июня 1840 года держись как можно дальше от Конститъюшн-хилл. Запомни эту дату и это место! Июнь, 10-е число. Не ходи на Конститъюшн-хилл.

Мальчик начал истерически хохотать. И не мог остановиться.

Путешественник во времени отпустил его, встал и с отвращением посмотрел на него. Жалкий ублюдок.

Одно стало ясно: Первый Оксфорд уже в пятнадцать лет был сумасшедшим.

Оксфорд оставил его и прыгнул в Грин-парк, в 10 июня 1840 года, но не сумел материализоваться рядом с местом убийства, а оказался на склоне холма за большим деревом. Снизу доносились громкие крики.

Далеко справа от него какой-то человек бежал по направлению к лесистому углу парка. За ним гнался полицейский.

Впереди, у подножия холма, принц Альберт стоял на коленях рядом с телом жены, четыре всадника с трудом сдерживали охваченную паникой толпу.