Двуликий Янус - Яков Наумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Позвольте, — пришел в себя Менатян, — что вы делаете? По какому праву?
— Спокойно, Менатян, спокойно. Не думаю, чтобы вы всерьез сомневались в наших правах, — повернулся к нему тот, что сидел спереди, рядом с шофером. — Я — сотрудник НКГБ. Моя фамилия Горюнов.
Слова застряли у Менатяна в горле: «Из НКГБ? Он назвал меня Менатяном. Менатяном, а не Геворкяном. Это — конец».
Час спустя Менатян уже находился в тюрьме.
…«Зеро», он же капитан Попов, выйдя из кладбищенских ворот, не сразу поехал на Ленинградский вокзал, в свой продпункт. Примостившись в сторонке, он пристально наблюдал за выходом с кладбища. Удостоверившись, что Малявкин вышел один и сел в автобус, он еще некоторое время присматривался к публике, входившей и выходившей с кладбища. Скворецкого и Горюнова он не заметил, не признал, настолько искусно те замаскировались, зато Кирилл Петрович отлично видел «Зеро».
Убедившись, что все идет, как ему казалось, благополучно, Попов не спеша дошел до Пресненской заставы и оттуда пешком к Зоопарку. На Ленинградский вокзал он и тут не поехал. Проплутав то пешком, то на метро, то в автобусе часа два по городу, Попов очутился на Курском вокзале. Получив в камере хранения небольшой фибровый чемодан, сданный еще сутки назад, капитан Попов прошел на перрон и принялся не спеша расхаживать вдоль платформы. Подали состав Москва — Горький.
Дождавшись начала посадки, капитан Попов вынул из кармана билет, проверил номер вагона и все так же неторопливо двинулся к головным вагонам. На его пути внезапно вырос офицерский патруль во главе со строгим, подтянутым майором.
— Товарищ капитан, — окликнул Попова майор, — прошу предъявить документы.
— Документы? — изумился Попов. — А в чем дело? Что еще случилось?
— Офицерский патруль, — сухо сказал майор. — Разве вы не видите? Проверка документов. Попрошу ваши документы.
— Ах, патруль, патруль, — оживился Попов. Он мучительно думал: «Действительно патруль или… Впрочем, что за чепуха! Конечно, патруль. Обыкновенный патруль». Он подчеркнуто спокойно поставил чемодан на перрон, достал из нагрудного кармана воинское удостоверение и протянул майору: — Извольте, товарищ майор. Командировочное предписание потребуется?
— Командировочное предписание? Пока нет. — Майор внимательно изучил удостоверение и опустил его себе в карман. — Придется попросить вас пройти к дежурному.
— К дежурному? — удивился Попов. — Но, бога ради, по какой причине?
— Прошу не пререкаться, — возразил майор. — Пройдемте.
— Я не пререкаюсь, но поймите же, я опаздываю на поезд.
— Не волнуйтесь, успеете, — флегматично ответил майор.
— Как так успею? Поезд вот-вот отойдет, — волновался Попов. — И потом, зачем мне идти к дежурному, с какой стати?
— А вы не понимаете? Нехорошо, товарищ капитан, вы же не по форме одеты. Стыдно!
— Как — не по форме? — возмутился Попов. — Вы придираетесь, товарищ майор.
— Товарищ капитан, попрошу выбирать выражения, — отрезал майор. — Я нахожусь при исполнении служебных обязанностей. А вы — капитан интендантской службы, как сказано в вашем удостоверении, погоны же у вас полевые, строевого комсостава. На каком основании?
— Но ведь все такие носят. Война. Может, завтра на фронт. Давайте, майор, замнем это дело, чепуха же… А погоны я сменю, слово офицера — сменю. Вот сяду в вагон и сменю…
Майор, однако, был неумолим:
— Не могу, товарищ капитан. Никак не могу. Пройдемте, не будем терять времени. А то, чего доброго, и действительно опоздаете к своему поезду.
Попов подчинился и в сопровождении патруля направился к помещению дежурного по вокзалу.
В кабинете дежурного навстречу Попову поднялся из-за стола… майор Скворецкий.
— Ба, — воскликнул Кирилл Петрович, сияя улыбкой, — капитан Попов?! Вот нежданная встреча. Здесь? На Курском вокзале? Какими судьбами?
— Как вы его назвали? — спросил начальник патруля. — Капитан Попов?
— Ну конечно же, — еще шире улыбнулся Скворецкий. — Капитан Попов. Начальник продовольственного склада на Ленинградском вокзале. Как-никак старый знакомый.
— Вы ошибаетесь, — педантично сказал майор, приведший «Зеро». — Фамилия задержанного не Попов. Это — Гераськин. Капитан Гераськин, Тихон Матвеевич. И не начальник продовольственного склада, а сотрудник интендантского управления в Горьком. Вот его документы. — Он протянул Скворецкому удостоверение, отобранное у Попова.
В то же мгновение «Зеро» обрушил страшный удар на стоявшего возле офицера, сшиб его с ног и одним прыжком очутился возле двери, вырывая из кобуры пистолет. Но как ни стремительно он действовал, еще стремительнее были чекисты, выступавшие в роли офицерского патруля. Второй патрульный и майор мгновенно кинулись на «Зеро», выхватили у него пистолет и скрутили руки за спиной. Как ни силился «Зеро» вывернуться — напрасно. Руки его были словно в стальных тисках.
— Нервы, Попов, нервы, — сочувственно сказал Кирилл Петрович. — Ох уж эти нервы! Кстати, вы, оказывается, не Попов, а Гераськин? Что за перевоплощение?.. Ах, не хотите отвечать? Не надо. Успеется. Как, — внезапно посуровел Скворецкий, — будете валять дурака? Стоит ли?
Задержанный сник.
— Хорошо, — сказал он. — Ваша взяла.
Полчаса спустя капитан Попов, он же Гераськин, он же «Зеро», был водворен в тюремную камеру.
…Между тем Малявкин, так и не встретив Геворкяна, пропутешествовал в лес, отстучал продиктованную ему «Зеро» радиограмму, схоронил рацию и отправился в город, в Лефортово. Отыскав нужный ему адрес — это оказался небольшой двухэтажный домишко, — Борис постучал в дверь. Открыл ему седенький, благообразный старичок. Борис спросил имя, отчество и фамилию, указанные ему «Зеро».
— Это буду я, — сказал старичок и выжидающе улыбнулся. — Я самый и есть.
Малявкин назвал пароль.
— Проходите, — засуетился старичок. — Милости прошу. Вот сюда, сюда, пожалуйте…
Он провел Бориса в просторную, хорошо обставленную комнату, усадил в кресло, уселся сам.
— Чем могу служить? — Старичок доброжелательно улыбнулся и, переплетя пальцы, положил ладошки на свой круглый животик. — Чем могу?
— Видите ли, — замялся Малявкин, — мне сказали… Мне говорили… ну, одним словом, что я могу у вас пожить. Недолго. Какое-то время… Я вас не очень обременю?
— Голубчик, — вскинулся старичок, — хороший вы мой! Пожалуйста, с удовольствием! Есть комнатка, есть, как не быть! Уютненькая, хорошая. Живите себе на здоровье, живите сколько угодно. Желанным гостем будете. И мне, старику, будет с кем время коротать, а то живу бобыль бобылем.