Италия в Средние века и раннее Новое время: V–XVII вв. - Лидия Михайловна Брагина

к их союзу с искусством. Творчество Леонардо связано с республиканской Флоренцией и Миланским герцогством, папским двором в Риме и годами пребывания у французского короля Франциска I.

Многие его грандиозные проекты и смелые начинания так и не нашли завершения и в силу высочайшей требовательности к собственному творчеству, и в силу неблагоприятных обстоятельств. Неоконченной осталась его картина «Поклонение волхвов»; погибла в начале Итальянских войн конная статуя правителя Милана Лодовико Сфорца, созданная Леонардо в глине и предназначенная для отливки в бронзе; рано начала разрушаться фреска «Тайная вечеря» в миланском монастыре Санта-Мария делле Грацие, в процессе работы над которой художник смело экспериментировал с красками. Не были завершены и систематизированы Леонардо его многочисленные научные труды, охватывавшие широчайший круг вопросов из самых разных областей знания и художественной практики. От них остались лишь разрозненные заметки, фиксирующие главные идеи, результаты наблюдений, отдельные мысли, а также поразительные рисунки, отразившие глубину и оригинальность размышлений и гениальных догадок ученого. Сохранившееся наследие Леонардо, прежде всего выдающиеся работы, положившие начало искусству Высокого Возрождения, такие как оба варианта «Мадонны в скалах», портрет Моны Лизы («Джоконда»), картон для росписи «Битва при Ангьяри», «Св. Анна с Марией и младенцем Христом» и другие, а также макеты различных механизмов и его сочинения обессмертили имя гения итальянского Возрождения.

В молодые годы Леонардо не получил гуманистического образования (он учился живописи во Флоренции в мастерской Верроккьо) и всегда подчеркивал свою отчужденность от почитателей книжного знания. Его привлекала среда художников, скульпторов, ученых, занятых естественными науками. Известно, в частности, его тесное сотрудничество с выдающимся математиком Лукой Пачоли. Не будучи философом в привычном для того времени понимании, Леонардо обращался к осмыслению многих теоретических вопросов, проявляя особый интерес к проблемам познания. В связи с этим он уделял большое внимание роли опыта как главного, на его взгляд, источника представлений о мире и человеке. «Мудрость есть дочь опыта», – повторял он, подчеркивая, что познание, не прошедшее через опыт, через ощущения, с которых он начинается, не порождает истины о действительных порядках природы. Леонардо призывал не доверять «тем авторитетам, которые одним воображением хотели посредствовать между природой и людьми». Опыт он понимал широко – это и наблюдение над природными явлениями, и физический эксперимент, и рисунок или инженерная конструкция.

Акцентируя роль опыта в процессе познания, Леонардо не умалял значения и теоретической мысли, обобщения. Он полагал, что лежащие в основе природных явлений «разумные принципы» доступны человеческому разуму. Для взглядов Леонардо характерна пантеистическая тенденция. По его представлениям, разлитое в природе «разумное», божественное начало открыто человеку, ибо он сам – неотъемлемая часть природы. Единство теории и практики стало главным тезисом выдвинутой Леонардо новаторской концепции научного знания, отвергавшей любые формы чистой умозрительности – как в виде схоластической диалектики, так и в виде гносеологии гуманистов-неоплатоников.

Взгляды Леонардо как мыслителя и художника были близки позиции Альберти, труды которого он хорошо знал, – его учению о человеке и особенно его реалистическим эстетическим принципам. Как и Альберти, он верил в силу разума и знания, в созидательную мощь человека. По Леонардо, человек-творец может не только сравниться с природой, но и превзойти ее: «Там, где природа кончает производить свои виды, там человек начинает из природных вещей создавать с помощью этой же самой природы бесчисленные виды новых вещей». Особенно велики творческие возможности живописца, силой воображения, но при этом на основе научного знания создающего на полотне новые облики и формы. Ставя рядом науку и искусство, особенно живопись, Леонардо видел в художнике также и ученого. Таким был и он сам, осуществлявший в своем творчестве союз теории и практики. Глаз живописца он считал тонким инструментом научного познания и создал в своих записях своеобразную апологию возможностям глаза.

Современники считали Леонардо человеком слишком смелым и оригинальным в своих суждениях, кем-то вроде еретика, который отрицает всякие авторитеты, в том числе и церковные, и доверяет лишь мысли, истинность которой удостоверена человеческой практикой. В культуру своего времени он внес вклад, редкий не только по многосторонности, но и уникальный по уровню и масштабам достижений. Его творчество стало убедительным свидетельством сближения разных сфер культуры в пору Высокого Возрождения. Не случайно он новаторски рассматривал различные «механические искусства», к которым причислял и живопись как деятельность, стоявшую вровень с почитавшимися издавна «свободными искусствами».

Никколо Макиавелли

Реалистический подход к познанию прошлой и современной политической жизни, принцип единения теории и практики отстаивал младший современник Леонардо да Винчи, выдающийся историк и реформатор науки о государстве Никколо Макиавелли (1469–1527). Уроженец Флоренции, широко образованный в области классической литературы и вопросах права, он более десяти лет служил в канцелярии республики в период реставрации ее демократических порядков. После восстановления власти Медичи в 1512 г. Макиавелли оказался в изгнании. Годы ссылки (1513–1520), которую он отбывал в своем небольшом имении под Флоренцией, стали временем его наиболее интенсивной творческой активности. В этот период он создал свои самые значительные труды: «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия», «Государь», трактат «О военном искусстве», написал комедию «Мандрагора».

Новаторская политическая концепция Макиавелли опиралась на глубокое осмысление исторических судеб древних государств, их взлетов и падений, но не в меньшей мере и на вдумчивый анализ опыта современности, особенно тяжелейших испытаний, выпавших на долю Италии в связи с иноземным нашествием. Заслугой его стали трезвые оценки особенностей политического развития разных народов, умение выявлять причинно-следственные связи важнейших событий прошлого и настоящего, стремление определить закономерности эволюции государственных форм – все это вне теологического контекста, характерного для средневековой политической мысли. В результате его труды определили ведущую роль Макиавелли в ренессансной науке о государстве. Как политический мыслитель он произвел переворот в устоявшейся традиции, сделав учение о государстве последовательно светским, освободив его от официальной церковной морали. Он сближал политику с наукой и искусством на основе изучения самой действительности и отказа от ее идеализации. Макиавелли строил теорию, обобщающую не воображаемый, а реальный конкретный государственный опыт. Успех любого правителя зависит, по его мнению, от того, насколько тщательно и непредвзято изучена им конкретная ситуация, насколько адекватна ей выработанная на этой основе тактика достижения определенных целей, которая должна быть не только выстроена и продумана подобно произведению искусства, но и артистично проведена в жизнь.

Макиавелли видел силу государя в знании и способности учесть и осмыслить не только современный ход событий, но также и опыт сходных ситуаций в истории, он считал неотъемлемыми качествами правителя трезвость мысли, рационализм, умение принимать во внимание противоречивые интересы различных общественных кругов, наконец, понимание и использование в интересах государства особенностей человеческой психики.