Секретные армии НАТО: Операция «Гладио» и терроризм в Западной Европе - Даниэль Гансер

Уже через день после побоища немецкая криминальная полиция, расследующая преступление, получила информацию, что Лембке поставлял оружие правым экстремистам. На допросе член правой организации Wehrsportgruppe Hoffmann Раймунд Хернль признался полиции, что «Мистер Лембке показывал нам различные виды взрывчатки, детонаторы, огнепроводные шнуры и пластиковую взрывчатку. Он сказал, что у него в лесу много тайников, полных взрывчатых веществ, и что он может нам их показать… Мистер Лембке сказал нам, что он обучал людей, как правильно пользоваться взрывными устройствами» (61). Кроме обучения немецких «гладиаторов», Лембке, по информации полицейских протоколов, поддерживал немецких правых террористов. «Я слышал от Гельмута Мейера, что взрывчатые вещества можно достать у мистера Лембке, — свидетельствовал правый экстремист Сибиль Вордербрюгг после взрыва. — Лембке показал нам различные типы взрывчатых веществ… Он сказал нам, что у него несколько складов оружия в лесу» (62).

Несмотря на эти показания, в полиции не стали искать и копаться в лесу в поисках схронов с оружием Лембке, так что еще один год прошел, пока рабочие случайно не нашли в лесу тайный склад с оружием «Гладио», и его существование уже не могло быть скрыто. Но важные связи между взрывом и складами оружия секретной армии опять не были прослежены. И это несмотря на то, что 25 ноября 1981 года фрау Доблер-Гмелин из немецкой Социалистической партии подняла вопрос в немецком Бундестаге, когда спросила правительство: «Не могли бы вы рассказать нам теперь, после обнаружения складов оружия и ареста мистера Лембке, возникло ли новое понимание… Мюнхенской бойни?» Вопрос был хороший, но ответ был плохой. Со стороны правительства ответил государственный секретарь фон Шелер: «Нет никакой связи» (63).

Сие государственное объяснение скрывало связь «Гладио» с этим делом, поскольку существование секретной армии должно было оставаться в тайне. Это также противоречит показаниям правых, полученных немецкой полицией. 26 октября 1981 года сразу же после обнаружения тайных складов с оружием немецкие полицейские ворвались в дом к Лембке и обнаружили винтовку G3 с пустым магазином и моток огнепроводного шнура для бомбы. Однако правый экстремист Лембке, похоже, был неприкасаемым: он не был арестован. Он родился в 1937 году в городе Штральзунд в Восточной Германии; Лембке испытал на себе так называемый социализм ГДР и в возрасте 22 лет бежал в Западную Германию, где присоединился к правым кругам и приобрел дурную славу. Он стал лидером правого крыла Союза патриотической молодежи (BVJ), где как главный идеолог сочинял фашистские лозунги, например: «Немец, который думает как еврей, должен быть повешен» (64). Как и BDJ, который был объявлен вне закона в 1952 году, правый альянс BDV был запрещен в 1962 году. Но Лембке не свернул с «правой дорожки». В 1968 году он пытался войти в федеральный парламент Германии земли Нижней Саксонии в качестве кандидата в депутаты от правого крыла партии NPD. Но ему не удалось стать политиком, и после этого он активно участвовал в ожесточенных схватках с немецкими антифашистами. За это он был арестован и привлечен к ответственности, но вышестоящий суд по непонятной причине вынес решение, что он «не виновен».

Лембке был арестован и заключен в тюрьму всего через несколько недель после того, как схроны с оружием были обнаружены. Но причиной ареста послужило другое. Он был обвинен в незаконном отказе от дачи показаний в деле против его друга и коллеги правого лидера Манфреда Редера из террористической группы Deutsche Aktionsgruppen. В тюрьме Лембке вдруг передумал и заявил, что он собирается давать показания и на Редера, и по делу о тайниках с оружием, и о многих других вещах, о которых он знал. Лембке настаивал на том, что он готов говорить с прокурором, который до этого безуспешно допрашивал его по делу Редера. Эта просьба была удовлетворена, и прокурор сразу же отправился в тюремную камеру к Лембке. Там Лембке, наконец, заговорил, раскрывая подробно все 33 склада с оружием, из которых до этого нашли только некоторые. В тот вечер Лембке сказал своему собеседнику, что он может открыть ему на следующий день, кто именно должен был использовать оружие и взрывчатые вещества. На следующий день, 1 ноября 1981 года, Лембке был найден висящим на веревке под потолком своей тюремной камеры (65).

После этого дело Лембке забрали у местных следователей Нижней Саксонии и передали криминальным следователям в Бонне. Этот юридически удивительный маневр позволил министру внутренних дел Нижней Саксонии Моклингхоффу говорить о «преступном обмане» (66). Год спустя, 3 декабря 1982 года, Бонн закрыл дело Лембке из-за отсутствия четких выводов относительно связи между секретными арсеналами и взрывом в Мюнхене, решив, что дело Лембке было «особым случаем». Следователи утверждали в своем заключительном докладе, что «нет достаточных оснований, чтобы предполагать, что Лембке хотел подорвать конституционный строй Республики Германия путем совершения терактов и убийств». Окончательный отчет всего лишь признал, что Лембке, наиболее вероятно, опасался вторжения с Востока, и против этого он хотел вести «диверсионную войну». Также доклад пришел к выводу, что «он нашел боевую экипировку, которую собрал и спрятал на много лет для того, чтобы оказать сопротивление в случае вторжения, чего он так боялся» (67).

Из отчета, который многие расценили как поистине удивительный, суд пришел к заключению, что «деятельность Лембке не представляет собой настолько большую опасность, как изначально можно было подумать. Его усилия не были направлены против существующего порядка страны». В то же время суд, кажется, понял стратегию секретной армии, когда заявил, что Лембке возглавлял операцию Werwolf. Это был намек на тайную сеть нацистов под названием Werwolf, которая действовала в тылу противника во многих странах. Подразделения секретной армии использовали тайные склады с оружием, оставленные нацистами при отступлении в конце Второй мировой войны. Вервольф — это мифологическая фигура в немецкой литературе; это понятие обозначает человека, который ночью загадочно превращается в смертельно опасного волка, который нападает и убивает других людей, пока не настанет новый день. Суд признал, что «лесничий предпринимал некоторые приготовления на случай, если коммунисты придут к власти, и в таком случае Werwolf может активизироваться (68). Поскольку сам Лембке был мертв, он не мог прокомментировать эти выводы. «Правым» друзьям Лембке были выписаны скромные штрафы. Из всего склада с оружием происхождение только трех винтовок было уточнено. Частные фирмы, которые производили оружие для немецкой армии НАТО, предоставили эту информацию.

В Германии столкнулись с большими трудностями при расследовании и уточнении истории ее секретных армий. Этому способствовали подтвержденные связи тайной сети с правыми экстремистами, а также предполагаемые связи с мюнхенской трагедией. Депутат от Партии зеленых Манфред Сач 5 ноября 1990 года после разоблачения секретных армий в Европе сделал официальный запрос в германское правительство Гельмута Коля относительно возможного существования сетей «Гладио» в Германии. Представитель правительства Германии Ханс Клейн к радости и изумлению парламентариев и журналистов после этого объяснил, что «немецкая сеть «Гладио» не была, как кто-то утверждал, секретным отрядом коммандос или диверсионным отрядом». Однако он не мог обсуждать детали по причинам строгой секретности (69). Заявления Клейна вызвали резонанс среди оппозиционных социал-демократов и представителей Партии зеленых. Парламентарий Герман Шеер, эксперт в области обороны Социал-демократической партии Германии, заявил, что эта таинственная сеть вполне могла быть чем-то вроде ку-клукс-клана, предназначенного более для действий против демократии в мирное время, чем против советского вторжения. Для того чтобы выяснить факты, Шеер попросил прокурора Германии провести немедленное и тщательное юридическое расследование на самом высоком уровне по секретной армии НАТО, «потому что существование вооруженной военной тайной организации вне какого-либо правительственного или парламентского контроля не соответствует конституции и, следовательно, должны преследоваться по закону» (70). Шеер подчеркнул, что расследование должно быть начато немедленно, чтобы «не дать заинтересованным в сохранении тайны о секретной армии замести следы» (71).

Запрос немецких социалистов на проведение полноценного расследования по «Гладио» внезапно исчез, когда выяснилось, что их министры во время пребывания на посту также были частью заговора. Поскольку немецкие социалисты в связи с предстоящими выборами по тактическим причинам уклонялись от дальнейшего расследования секретных армий, только немецкая Партия зеленых, основанная в 1980 году, продолжала ждать расследований и разъяснений: ей нечего было опасаться, так как ее члены никогда не были скомпрометированы. Они никогда не работали в правительстве. Требование Партии зеленых открыто обсудить в парламенте дело о секретных армиях и их возможных связях с терроризмом и правыми экстремистами было отклонено консервативным и социалистическим альянсами CDU/CSU, FDP и SPD, которые боялись общественного скандала. В результате 22 ноября 1990 года обсуждение было проведено за закрытыми дверями в обстановке секретности в Парламентской контрольной комиссии (ПКК). Там Волькер Фертч, последний руководитель тайной сети и директор BND, проинформировал парламентариев, что секретное подразделение будет закрыто. У Партии зеленых не было парламентариев в этой важной комиссии, и они посетовали, что ПКК, которая контролирует немецкую секретную службу BND, известна как группа, «которая чаще засекречивает сведения, нежели рассекречивает их» (72). Когда журналисты попытались получить больше информации от Эберхарда Блюма, личного помощника Гелена и директора BND с 1983 по 1985 год, последний заявил: «Гладио»? Ничего подобного никогда не существовало в Германии» (73).