Бог войны - Дэвид Вебер

Дорога под снегом была обледенелой, и толстые хлопья представляли собой предательскую завесу. Лошади убийц тащились с трудом, от них шел пар на холоде, в то время как дыхание их всадников тоже висело облаками пара.

- Говорю тебе, Умаро, они где-то в стороне от дороги, - сказал Эшван. - Они, должно быть, предвидели это так же, как и мы, и находились на более крутой местности. Они поднялись на холм, и все они крутые, как здешние дома. Я сомневаюсь, что они смогут спуститься обратно в этом дерьме.

Он фыркнул на последнем слове и нахмурился, глядя на снег, запорошивший гриву его лошади.

- Я знаю, - проворчал Умаро.

- Тогда почему бы не остановиться? Мы потеряем лошадь в том случае, если одна из них упадет и сломает ногу.

- Я тоже это знаю, - сказал Умаро. - И я знаю, что мы все тоже замерзли и несчастны. Но они знают, что мы вернулись сюда, Эшван, поэтому я хочу для разнообразия предстать перед ними. Пусть они следуют за нами. Если они увидят, что их обгоняет такая большая группа, они никогда не поверят, что мы невинные путешественники. Если они нас настигнут, то пусть.

- Хорошо. - Эшван кивнул в знак согласия. - Но я надеюсь, что Совет никогда больше не возьмет на себя такое поручение, как это!

- Чертовски маловероятно. - Умаро криво ухмыльнулся. - Оставляя в стороне тот незначительный факт, что я лично убил бы любого, кто предложил бы нам это сделать, мы охотимся за последним представителем породы - белым волшебником.

В тоне Мастера было больше, чем немного бравады, но также была и нотка неподдельного веселья, и они оба посмеивались, пока ехали дальше. Ни один из них не смотрел на вершину северной стороны разреза, и поэтому они не видели хрупкую, одетую в пончо фигуру в зеленом берете, которая смотрела, как они медленно проезжают мимо нее.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Маг

- Лучше, Гвинна. Намного лучше! Но твоя концентрация ослабла. Если ты не сможешь удерживать фокус до конца, ты потеряешь взаимопонимание до того, как мы закончим. Это не проблема на тренировке, но если это произойдет, когда ты находишься под чужим воздействием, у тебя могут быть проблемы.

- Мне жаль, мастер Трейн. - Гвинна моргнула, возвращаясь к фокусу, и медленно кивнула. - Может, нам попробовать еще раз? - смиренно спросила она.

Трейн взял ее за острый подбородок и мягко приподнял ее голову, заглядывая в глаза. Они были темными в тени вязов, и он нахмурился.

- Как чувствует себя твоя голова?

- Немного побаливает, - призналась она.

- Немного? - Он ухмыльнулся и покачал головой. - Если ты помнишь, наше последнее упражнение было в чтении правды. Не могла бы ты еще раз ответить на этот вопрос?

- Ну... - на ее щеках появились ямочки, восторг на мгновение пробился сквозь ее новую, совсем недетскую серьезность. - Хорошо, это очень больно, мастер Трейн. Но мы должны продолжать.

- Гвинна, Гвинна! Что мне с тобой делать? - вздохнул он. - Некоторая боль неизбежна, когда ты напрягаешь свои таланты, но не переусердствуй. Слишком сильная боль контрпродуктивна - она отвлекает. Вот почему ты колебалась ближе к окончанию. Дай себе время! Ты уже делаешь успехи быстрее, чем любой студент в записях Академии, ты знаешь.

- Но ты сказал, что надлежащая мера мага - это он сам.

- И это правда. Но любой ученик также должен слушаться своих учителей. Не дави так сильно, ты повредишь своему таланту, Гвинна.

- Да, мастер Трейн, - послушно ответила она.

- Хорошо. И если ты думаешь, что учишься недостаточно быстро, то ты единственная, кто так считает.

- Я знаю, - кисло сказала Гвинна, и Трейн пристально посмотрел на нее. Она отказывалась встречаться с ним взглядом, и когда он осторожно прощупал ее, ее щиты были заблокированы. Он мог читать ее эмоции, но не мысли, стоящие за ними.

Гвинна теребила ткань своего платья и покусывала нижнюю губу, наполовину прижав уши, размышляя об одном из самых неприятных последствий силы своих талантов. Она знала, что некоторые другие студенты возмущались тем фактом, что она была единственной ученицей Трейна. Он был лучшим преподавателем Академии, но она полностью монополизировала его время.

Она вздохнула. Она радовалась открытию своих талантов, удовлетворению потребности, которая вела ее как демон, но по-настоящему счастливой не была. Этим другим ученикам она не нравилась и вряд ли могла винить их, хотя все же была дочерью своего отца - и своей матери - чтобы расстраиваться из-за этого. Все они знали, что от нее ожидали проявления большей магической силы, чем кто-либо видел за многие поколения, и это отличие было бы достаточным препятствием без ее "привилегированных" отношений с мастером Трейном.

Остальные видели только то, что у нее было что-то вроде частного репетитора и что едва ли более чем за два месяца ее повысили до второго уровня. Не потребовалось много времени, чтобы кто-то предположил, что она всего лишь полукровка, играющая на дружбе своих родителей с Академией и Венситом из Рума, чтобы получить особое отношение. Ее насмешники и не подозревали, сколь многим они обязаны дисциплине, которой она уже овладела, потому что ярость, которую она почувствовала, услышав их замечания, чуть не заставила ее вцепиться им в глотки. Но она также понимала, что никто с ее талантами не может реагировать как ребенок, независимо от ее возраста, поэтому она воздержалась. С трудом, но сдержалась.

Трейн коснулся ее плеча, и она подняла глаза. Физический контакт как способ побудить студентов-магов к мысленной связи не поощрялся среди них, но щиты Гвинны позволяли даже Трейну лишь изредка посещать общественные сектора ее разума.

- Они не должны насмехаться над тобой, Гвинна. - Его лицо было холодным, его обычно теплый голос заледенел. - Среди всех людей маги должны быть свободны от глупых предрассудков. У меня есть все основания сообщить об этом мастеру Креско для дисциплины и нескольких домашних истин об ответственности, связанной с их талантами!

- Нет, мастер Трейн. - Ее рука накрыла его руку жестом одновременно детским и душераздирающе взрослым. - Я знаю, почему они так говорят. Они злы, и их чувства задеты, и они хотят причинить мне боль в ответ. Я понимаю это, - она внезапно ухмыльнулась, - к счастью для них! Но если вы расскажете мастеру Креско, они, возможно,