После потопа - Андрей Колганов

Мильченко, пригибаясь, перебежал к этому входу. Так и есть — вниз ведут ступеньки, а на дверном проеме вовсе нет никакой двери — только остатки металлических навесов торчат из бетона.

"Внимание! Ко мне — перебежкой по одному! Я прикрываю!"

Сергей спустился по ступенькам и встал на колено, так, что наружу торчала только голова в каске и ствол его автоматической винтовки. Ребята быстро пересекали открытое пространство и скатывались по ступенькам вниз. Когда осталось совершить перебежку только одному Таланкину, по периметру бетонной сковороды внезапно возникло из травы сразу четыре или пять фигур с автоматами.

Стволы загрохотали одновременно. Сергей сделал навскидку два выстрела, а Костя, крутясь на одном месте, веером рассыпал очередь вокруг себя. И в этот момент на бетон шлепнулись два зеленоватых яйцевидных металлических предмета.

"Ложись! Гранаты!"

Костя успел шлепнуться на бетон за мгновение до того, как почти слитно громыхнуло два взрыва. Мильченко тоже едва успел нагнуть голову. Осколки с визгом срикошетировали от бетона где-то совсем рядом с ним.

Подняв глаза, Сергей заметил фигуру с автоматом на самом краю "сковороды", вскинул свою винтовку, и в тоже мгновение очередь с противоположной стороны ударила в Таланкина, как раз пытавшегося в этот момент подняться.

"Может быть, бронежилет выдержал?" — мелькнула надежда у Сергея. Он поймал взглядом новую цель, рывком переместил ствол оружия, и в этот момент едва не оглушила очередь. Грохот был страшный, вся бетонная сковорода заполнилась визгом рикошетов — бандиты успели притащить из лодки авиационную пушку. Тело Кости неестественно затряслось под градом 20-мм снарядов.

Мильченко дважды выстрелил, расходуя последние патроны. Стрелок, наводивший авиационную пушку, упал лицом вниз. Сергей бросил свою винтовку и побежал в бетонный тоннель, перепрыгивая через ступеньки.

"Это я, Мильченко!" — крикнул он, опасаясь, как бы кто из ребят не нажал с испугу на спуск. Через десяток метров тоннель свернул. И вовремя. За спиной дважды грохнули взрывы ручных гранат.

Сергей резко затормозил, прижался спиной к углу бетонного коридора и достал из подсумка единственную имевшуюся у него ручную гранату.

"Подойдешь к углу — вперед не суйся! Сначала гранатой" — донесся до него близкий шепот.

"Правильно!", — отметил про себя Мильченко, взял гранату левой рукой, выдернул чеку, затем правой вытащил "Вальтер", и, катанув гранату по полу за угол, дважды выстрелил в ту сторону из пистолета, чтобы заглушить звук, издаваемый металлическим корпусом гранаты, перекатывающейся по бетону. Через три секунды за углом рвануло.

Сергей не стал дожидаться результатов, а побежал дальше вглубь коридора. Метров через тридцать коридор сделал еще один поворот, в глаза ему бросился рассеянный дневной свет, а на этом свету — темные силуэты.

"Ребята! Не стреляйте!" — еще раз крикнул он. — И, приблизившись, добавил упавшим голосом — "Костя убит".

В этот момент у него за спиной раздался оглушительный взрыв и в спину ему ударила воздушная волна.

"Это не ручная граната. Это из противотанкового гранатомета саданули!" — решил Сергей.

"Все наверх! Занимаем оборону. Я держу выход из подземелья". — Отдав приказ, сержант подумал — "У меня семь патронов в пистолете, у Насти пяток в винтовке, у Витьки — едва ли десяток в пулемете. А сколько осталось преследователей? Наверное, семеро, в лучшем случае — шестеро". — И он еще раз подтвердил свой прежний приказ — "Стрелять только одиночными!"

Лишь произнеся эти слова, он сообразил, насколько глупо они звучат. У него самого и у Насти оружие и так бьет одиночными. А бить одиночными из пулемета…

Не успев додумать эту мысль, он услышал автоматную очередь, затем еще одну. И тут же в звук автоматной пальбы ворвался другой звук — густой, рокочущий звук вертолета. Подняв голову, Мильченко увидел совсем близко зеленую винтокрылую машину со знакомым бортовым номером. Она медленно опускалась на землю, воздушный поток от винта разгонял волны по колеблющейся под этим потоком высокой траве. И вот уже из дверного проема выпрыгивают в травяные волны солдаты с автоматами, в одинаковой камуфляжной форме с погонами…

"Не дайте им уйти!" — заорал Сергей во всю мощь своих легких, стараясь перекричать шум вертолетного мотора, когда цепь солдат подошла поближе. — "У них авиационная пушка!"

Настя лишь мельком глянула на вертолет и снова прижалась к окуляру оптического прицела. Вот они, гады, бегут назад, к шлюпкам. Поймав в прицел спину одного из бегущих, она плавно потянула за спуск. Фигура в оптическом прицеле качнулась в сторону и пропала.

"Все, Настя", — Сергей тихонько положил ей руку на плечо. — "Для нас этот бой окончен".

Он встал и вытянулся перед подошедшим к ним офицером:

"Гражданин подполковник! Разрешите доложить!"

"Вольно, сержант. Докладывайте".

"Докладывает сержант Мильченко. Группой под моим командованием за период конец июля — август совершены три диверсии в расположении противника, ряд мелких нападений на патрули, отпечатано и распространено более трех тысяч листовок. Потери — двое убитых. Лейтенант Гаврилина покинула группу четыре дня назад, отдав нам приказ действовать самостоятельно, и о ее местонахождении в данный момент сведений не имею". — Затем Сергей вздохнул и промолвил, мотнув головой, — "Плохой из меня вышел командир. Не уберег ребят. И задание не выполнил".

"Это ты зря", — ровным голосом ответил Сухоцкий, — "ясно же было, что без потерь такое дело не обойдется. Да, кстати, Гаврилину мы нашли".

"Как она?" — немного оживился Сергей.

"Жива. Правда, подобрали мы ее в бреду, почти в беспамятстве. Она даже стреляла в нас, а потом сама пыталась застрелиться. К счастью, магазин у ее "Гюрзы" был уже пуст. Да и наших она зацепила только одного, в руку".

"Слава богу", — вздохнул сержант.

"И задание свое вы, думаю, выполнили. Налеты на нашу территорию за последние две недели практически прекратились", — добавил Сухоцкий.

"Жаль, Тимофея Боковлева мы так и не достали", — все еще продолжал сокрушаться Мильченко.

"Ну это как сказать", — улыбнулся Юрий. — "По донесениям наших агентов, у него страшно изуродовано лицо — раздроблена скула, кости носа, исковеркана верхняя челюсть. И правой рукой он теперь практически не владеет".

"Так он после этого совсем на нас разъярится!" — возразил Мильченко. — "Боюсь, как бы он теперь напролом не пошел. Так что пока с ним не рассчитаюсь окончательно, спокойно спать не буду".

И тут в разговор вмешалась Настя, до того стоявшая чуть поодаль:

"Это мой промах. Мне и исправлять".

Мильченко ничего не ответил на это, а лишь коротко промолвил:

"Надо найти Таланкина".

Они двинулись вслед за наступающей цепью автоматчиков. Таланкин лежал лицом вниз на бетонной сковороде, но не там, где его настигли пули. Кровавый след на бетоне показывал, что он каким-то непостижимым образом сумел проползти пять или шесть.

Сергей и Настя первыми подскочили к нему. Мильченко осторожно перевернул Костю на спину. В него попал только один 20-мм снаряд, но огромная рваная дыра его бронежилете ясно говорила о том, что жизни в этом теле быть не может. Однако веки Кости затрепетали и чуть приоткрылись, а губы, на которых пузырилась розовая пена, еле слышно прошептали:

"На… стень… ка…"

Умирающий, казалось, только и ждал этого момента, чтобы израсходовать свои последние силы на ее имя и затихнуть навсегда. Первый раз за последние три месяца Настя заплакала.

Глава 8. Беглец

Мильченко, доставив двух своих уцелевших бойцов в госпиталь, сам отправился вместе с Сухоцким в штаб гарнизона. Вызывающая активность Центральных уже ни для кого не была секретом. Их боевики стали часто проникать к окраинам Города, нередкими стали и их рейды в сельскую местность. О боевых столкновениях в Залесье тоже знали все.

"Судя по тому, что мы знаем, у Центральных две основных цели. Первая — Залесские нефтепромыслы и нефтеперегонный завод под Зеленодольском. Вторая — материальные ресурсы Города. Пока они применяют тактику рейдов и налетов. Но в любой момент они могут навалиться большими силами и постараться отгрызть и удержать какой-нибудь солидный кусок", — говорил Юрий Сухоцкий собравшимся офицерам ополченцев и командирам отрядов городской самообороны.

"Ну, на Город они вряд ли полезут", — заметил офицер с погонами старшего лейтенанта, командир роты ополченцев (он был из числа рыбаковских коммунаров). — "Для обороны Города мы можем выставить в общей сложности четыре роты с тяжелым вооружением. А в случае прямой агрессии можно рассчитывать и на батальон федералов".

"Думаю, если их непосредственно не зацепят, они вряд ли станут встревать в то, что считают нашими внутренними разборками", — покачал головой Сухоцкий. — "Однако Город, действительно, крепкий орешек. Чтобы его штурмовать, им придется бросить сюда всю свою дивизию. А Боковлев не пойдет на это, пока не будет уверен в успехе. Что ему может дать такую уверенность?" — Юрий сделал паузу и оглядел присутствующих, затем продолжил: