Карта на коже - Стивен Рэй Лоухед

— Ах, — вздохнул он. — Спасибо, дитя мое. — Казалось, он все дальше уходил в себя. Болезнь убивала его на глазах.

— Символы на карте, сэр Генри, — сказал Кит. — Мы же не сможем их прочитать. Вы научите нас?

— Он умер спокойно, — сказал сэр Генри почти мечтательно, — он знал, что передал эстафету тебе. Он возлагал на тебя большие надежды, Кит. Он был доволен.

— Символы, сэр Генри, — настаивал Кит. — Что они означают? Мы же не знаем, как ими пользоваться.

Но дворянин закрыл глаза.

— Сэр Генри? — Ответа не последовало.

— Он спит. — Леди Фейт погладила дядю по руке и встала. — Надо дать ему отдохнуть.

Кит повернулся к Джайлзу.

— Надо понять, как скопировать символы, — сказал ему Кит. — Потом впишем их в зеленый дневник, но нам даже писать нечем и не на чем.

Они быстро осмотрели камеру, и естественно, ничего полезного не нашли. Оба с неохотой повернулись к саркофагу.

— Как думаете, сэр, у него могло что-нибудь остаться? — спросил Джайлз.

— Возможно, — с сомнением согласился Кит. — Да, посмотреть стоит.

— С вашего позволения, сэр, — сказал Джайлз, подходя к гробу. Кит кивнул, и кучер начал рыться в карманах Козимо. Поиски ничего не дали.

— Больше мы ничего не можем сделать, — вздохнул Кит. Он чувствовал огромную усталость. — Надо же, — пробормотал он, — и всю эту суету я затеял.

— Вы же не знали, сэр, — сочувственно сказал Джайлз.

Наступил вечер, и, как и обещал сэр Генри, луч закатного солнца упал на стену гробницы. Кит, заранее предчувствуя поражение, стоял перед картиной и пытался запомнить хотя бы дюжину символов на карте, чтобы потом попробовать воспроизвести их по памяти. Джайлз и леди Фейт присоединились к нему, каждый взял на себя часть картины; но объем значков был слишком велик, а предзакатное время слишком коротко. Они смогли запомнить совсем немного, прежде чем свет угас и тьма поглотила гробницу Анена.

Сэр Генри все еще спал и тяжело дышал во сне. Кита измотал сегодняшний день. У него болели ребра, пульсировала голова, ныли мышцы шеи и рук, а синяки на теле он перестал считать. Он устроился в углу рядом с леди Фейт.

— Итак, — сказал он, опускаясь на пол, — вас зовут Хейвен. Я не знал.

— Даме не пристало называть свое христианское имя кому попало, — чопорно ответила она.

— Но мы уже не первый день знакомы. — Он не мог решить, обижаться ли и насколько сильно обижаться, но сил на протесты не осталось.

— Ты был хорош сегодня, — примирительно сказала она и вздохнула. — Вел себя довольно галантно.

— Вы и сами прекрасно справлялись, — ответил Кит, с удовольствием ощущая, как по его избитому телу разливается приятное тепло. — Где вы научились драться?

— У меня два старших брата.

— Тогда понятно.

— Мне жаль твоего прадеда, — произнесла она, помолчав. Кит почувствовал ее пальцы на своей руке. — Очень жаль.

— Спасибо, — сказал он. Преодолев гнетущее изнеможение, он зевнул, и от этого движения моментально заболела челюсть. Попытавшись отстраниться от нее, он прошептал: — Спокойной ночи… Хейвен.

— Спокойной ночи, Кит, — прошептала она в ответ. Он закрыл глаза.

Ему казалось, что он только заснул, но его уже разбудили.

— Хм-м? — промычал он сквозь сонную одурь.

— Тсс! — прошипела леди Фейт. — Кто-то идет.

Кит попытался сесть, и в ответ на это усилие тело взорвалось болью.

— Ох…

В камере было темно, но уже не так темно, как раньше. Слабый свет просачивался от входа. Вот он стал ярче, а потом к решетке поднесли фонарь.

— Так, так, так. — Громкий голос разнесся под каменными сводами и полностью разбудил Кита. Он повернулся и посмотрел на леди Фейт. Она стояла на коленях рядом с ним. — Ну что же, все на месте и под присмотром.

Человек, державший фонарь, выглядел довольно привлекательно: широкое лицо с роскошными усами и большими темными глазами; но вот голос звучал совершенно безжалостно, и это портило общее впечатление.

— А-а, лорд Берли, — сказал Кит, поднимаясь на ноги. Джайлз встал рядом с ним.

— Итак, ты знаешь, кто я. А я знаю тебя. Это же замечательно!

— Если вы собираетесь и дальше держать нас в плену, значит, и сами никуда не денетесь.

— Тебя это может удивить, — ответил лорд Берли, — но я склонен с тобой согласиться. Признаться, атмосфера здесь отвратительная! И как ты это выносишь?

— Это ваша вина. Козимо мертв, а сэр Генри очень плох…

— Да, да, — перебил Берли, — все довольно мрачно. Ладно. Не будем тратить время на взаимные обвинения. Я хочу предложить решение проблемы. Самое очевидное для нас — объединить усилия для совместной работы на общее благо. Вы помогаете мне, я помогаю вам. Мне нужна Карта на Коже. Поступайте ко мне на службу, и я вас освобожу.

— Вы что, серьезно?

— Ты сгниешь здесь, как твой прадед, а скоро за ним отправится и сэр Генри. Это же проклятие мумии, или что-то в этом роде, понимаешь? Уносит одного за другим!

— Надо быть сумасшедшими, чтобы присоединиться к вам, — с презрением вымолвил Кит. — Убийца!

— Ну, как скажешь, — лорд Берли пожал плечами и собрался уходить. Затем, повернувшись, он обратился к леди Фейт, которая так и стояла на коленях рядом с дядей. — А вы, Хейвен? Этот неразумный молодой человек говорит и за вас?

Тишина, глубокая, как могила, в которой они стояли, опустилась на них. Никто не шевелился, никто даже не смотрел на другого. Затем леди Фейт медленно поднялась на ноги.

— Хейвен? — сказал Кит, нарушая молчание.

Она подошла к нему и протянула руку.

— Дневник дяди, — сказала она. — Дай.

— Ты не можешь…

— Дай мне книгу! — приказала она. Но Кит даже не шелохнулся. Тогда она сама сунула руку ему в карман и вытащила книгу в зеленом переплете. Кит схватил ее за запястье.

— Он же твой дядя — твоя плоть и кровь! Как ты можешь предать его?

— Отпусти, — сказала она, вырывая руку, и двинулась к двери.

—