Месть Орла (ЛП) - Ричес Энтони

Все мужчины в комнате вздрогнули, когда раздался скрежещущий звук меча, выдернутого из ножен, и все взгляды обратились на Марка, когда он шагнул вперед с мечом Легата Соллемниса с орлиным навершием, сияющим в свете лампы.

- Вы собираетесь оставить его в живых? Предателя, который отправил нас на север, в Клык, с намерением заставить вениконов перебить целую когорту в надежде убить одного единственного человека? Ублюдка, который использовал все имеющиеся в его распоряжении уловки, чтобы наброситься на мою жену, несмотря на то, что знал, что она благородная римская матрона?

Он двинулся к перепуганной трибуне с видом необузданной ярости, направив гладиус острием прямо  ему в лицо.  Скавр  подал знак Юлию, готовому прыгнуть на своего друга сзади, предупреждая его атаку,  и сам встал на пути своего центуриона.

- Центурион Корв, опусти меч. Ты знаешь, что месть таким образом  только обесчестит тебя. А кроме того, ты можешь утешить себя тем, что Фульвию Сорексу придется всю жизнь сожалеть о содеянном им.

Он пристально смотрел на Марка, наблюдая, как молодой римлянин сначала посмотрел на Сорекса,  все еще застывшего от страха, а затем бросил взгляд на Каста, который в ответ просто моргнул ему. Медленно кивнув в знак признания приказа трибуна, он вложил меч в ножны и отступил в тень рядом с Юлием, игнорируя гневный взгляд, брошенный на него примипилом. Вздохнув с облегчением, Скавр сделал знак старосте лагеря  выйти вперед и увидел, как Каст, подмигнув, вручил кубок с вином покрасневшему Сорексу.

- Помните, единственное неудобство -  терпеть приторный вкус.

Он одобрительно наблюдал, как Сорекс перевернул  в рот чашку. Трибун пожал плечами, его лицо было озадачено отсутствием какого-либо неприятного привкуса.

- Немного фруктовый, но в этом нет ничего особенного. Итак, через какое время наступит эффект?

Каст улыбнулся ему, указав рукой на свой стул.

- Я бы на вашем месте присел сейчас, Фульвий Сорекс. В такой концентрации настойка действует быстро.

Трибун повернулся, чтобы обойти свой стол, но покачнулся на месте, когда настойка начала действовать.  Юлий с Кастом взяли его под руки и помогли  сесть в кресло, а Скавр взял копию Орла и со слабой улыбкой вложил ее  ему в руки.

- Вот и хорошо, вы можете  прижаться к своему Орлу. Это будет выглядеть более правдоподобно, если кто-нибудь сунет голову в дверь. Я присмотрю потом за этим Орлом за вас.

Сорекс открыл было  рот, чтобы что-то сказать, но, хотя его губы и двигались, он не издал ни звука. Каст ласково взъерошил ему волосы.

- Лишились речи, Сорекс? Для меня это неудивительно: женщина, которая дала мне этот препарат, сказала, что он часто заставляет свои жертвы замолчать в тот короткий промежуток времени между приемом внутрь и появлением симптомов  отравления, и, похоже, она была права. Поэтому я считаю справедливым сообщить вам, что пока вы препирались с центурионом Корвом, трибун Скаврт добавил в ваш напиток еще дюжину капель этого довольно мощного средства. Он улыбнулся, глядя на движением бровей трибуна, так, как  его тело, по-видимому, уже было парализовано мощной дозой препарата. - Да, вы очень скоро умрете, и без единого следа, намекающего на причину вашей смерти. Найдя вас, сидящим здесь  и прижимающим к груди  Орла вашего легиона, я не сомневаюсь, что центурионы поспешат обожествить вас как умершего от чистой радости вашего успеха. В конце концов, вы ведь не думали всерьез, что мы поведемся на такую чушь,  как «слово римского аристократа», не так ли?

Сорекс вздрогнул, его язык высунулся изо рта, он вздохнул поглубже, борясь за дыхание. Каст поднял ничего не соображающее лицо трибуна, глядя ему в глаза, его улыбка была твердой и жестокой. Пока молодой человек боролся за свою жизнь, его дыхание сбивалось так, как яд медленно, но верно выжимал последние остатки жизни из его тела.

- А теперь наступает трясучка, Сорекс, ужасающая борьба за дыхание и потеря сознания. Я не сомневаюсь, что за наслаждение принуждать других к своей воле, как мою любимую Дезидру и других до нее, это  достойное наказание для такого человека, как вы. Она призналась мне во всем этом ранее,  Сорекс, она рассказала мне, что вы заставляли ее делать это, чтобы  защитить карьеру  моих последних дней службы, и заставила меня пообещать не рисковать свой жизнью,  и не убивать вас …  мечом.  К счастью, другая ваша жертва предоставила мне идеальный способ  вам отомстить…  - Он замолчал, поняв, что последний проблеск разума погас в глазах трибуна. -  Я думаю, что он умер.

Скавр приложил палец к шее трибуна.

- Действительно, так оно и  есть. Пора уходить. Ты можешь забрать это, центурион, в качестве награды за то, что обуздал свой бешеный норов.  -  Он прошел мимо подлинного Орла Марка. - Я думаю, что будет лучше, если мы сохраним его на какое-то время, и я не могу представить себе человека, более достойного, который смог бы позаботиться о нем, пока не придет время передать его  в нужные руки. И теперь я думаю, что пришло время нам собираться в путь. Нам нужно многое подготовить, если мы хотим успеть  двинуться на юг с первыми лучами солнца, а у нас недостаточно времени, чтобы сделать это.

Старший центурион легиона ждал их возле штаб-квартиры Сорекса, его заранее оговоренное присутствие явно заставило легионеров, стоящих на страже, нервничать, судя по поту, струившемуся по их шеям, и префект лагеря с широкой улыбкой отвел его в сторону.

- Это самая лучшая новость, примипил;  Орел, которого вчера нашли трибун и его люди, явно подлинный. Никто не сможете подделать такой уровень мастерства, и на нем есть все секретные клейма, подтверждающие, что он был сделан в Риме, в императорских арсеналах. Слава Марсу, мы восстановили доброе имя легиона! Он показал центуриону  две деревянных таблички, какими пользуются писари и закрепленных блестящим медным крючком за ушко и открыл их -  Вот запись его отметин, которые вел ваш последний аквилифер, и которая поможет вам доказать его подлинность.  Поздравляю вас с возвращением столь важного символа имперской власти и устранением угрозы, которая нависла над этим легионом со времени битвы, которая была проиграна.

Центурион-ветеран серьезно кивнул.

- Действительно, это самая лучшая новость, господин. А что делает трибун, господин?

Каст подмигнул в ответ.

- У трибуна Сорекса явно были тяжелые несколько дней и, судя по его состоянию, он выпил несколько лишних чашек вина. По правде, когда мы пришли, он был в пьян и уснул, пока мы проверяли штандарт. Я вложил его ему в руки и  он не хотел его отпускать, и я  предлагаю дать ему поспать, и не беспокоить его. В конце концов, он это более чем заслужил.

Старший центурион понимающе кивнул, не выдавая ни малейшего намека на свое соучастие в замысле тунгров.

- Я так и сделаю, префект лагеря.

Каст указал на Скавра и его центурионов.

- Пока я не забыл, Трибун Сорекс на самом деле  подтвердил приказ Легата Эквития относительно тунгрийских когорт. Похоже, что трибун Скавр должен повести обе свои вспомогательные когорты на юг и отправиться по  морю в Галлию. Легат получил известие от коллеги из Лугдунума, что провинция кишит головорезами, и ему предлагается выделить часть наших сил, чтобы помочь в их подавлении. Поскольку легиону запрещено покидать лагерь, легат считает целесообразным послать вместо нас вспомогательную оперативную группу, и, похоже, тунгрийцы имеют большой опыт борьбы с ворами и грабителями.