Tertium Organum: ключ к загадкам мира, изд. 2-е - Петр Демьянович Успенский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что же мы можем сказать о мире многих измерений, о мире ноуменов, или о мире причин?
1) В этом мире «время» должно существовать пространственно; то есть временные события должны существовать, а не случаться, то есть существовать до и после совершения и лежать как бы на одной плоскости. Следствия должны существовать одновременно с причинами. То, что мы называем законом причинности, там существовать не может, потому что для него необходимым условием является время. Там не может быть ничего, измеряемого годами, днями или часами. Не может быть прежде, теперь и после. Моменты разных эпох, разделённые большими промежутками времени, существуют одновременно и могут соприкасаться. Вместе с тем все возможности данного момента, даже противоположные одна другой, и все их результаты до бесконечности должны быть осуществлены одновременно с данным моментом.
2) Там нет ничего измеряемого нашими мерами, ничего соизмеримого с нашими телами, ничего больше или меньше наших тел. Нет ничего, лежащего справа или слева, сверху или снизу от наших тел. Ничего, похожего на наши тела, линии или фигуры. Различные пункты нашего пространства, разделённые для нас большими расстояниями, там должны соприкасаться. «Дальность» или «близость» определяется там внутренним «сродством» или «несродством», симпатией или антипатией, т. е. свойствами, которые кажутся нам субъективными.
3) Там нет материи и движения. Нет ничего, что бы можно было бы взвесить или сфотографировать, или выразить в формулах физической энергии. Нет ничего, имеющего форму, цвет или запах. Ничего обладающего свойствами физических тел.
4) Там нет ничего мёртвого и бессознательного. Всё живёт, всё дышит, всё думает, всё чувствует, всё сознаёт и всё говорит.
5) В том мире не могут быть применимы аксиомы нашей математики, потому что там нет ничего конечного. Там всё бесконечно и, с нашей точки зрения, переменно.
6) Там не могут действовать законы нашей логики. С точки зрения нашей логики тот мир внелогичен. Это область, законы которой выражает Tertium Organum.
7) Там не может быть разделённости нашего мира. Всё — есть целое. И каждая отдельная пылинка, не говоря уже о каждой отдельной жизни и о каждом человеческом сознании, живёт одной жизнью с целым и заключает в себе всё целое.
8) В том мире не может существовать двойственность, дуалистичностъ нашего мира. Бытие там не противоположно небытию. Жизнь не противоположна смерти. Наоборот, одно заключает в себе другое. Единство и множественность Я; Я и не-Я; движение и неподвижность; единство и разделённость; добро и зло; истина и ложь — все эти деления там невозможны. Всё субъективное — объективно и всё объективное — субъективно. Тот мир — мир единства противоположностей.
9) Ощущение реальности того мира должно сопровождаться ощущением нереальности этого мира. И в то же время разница между реальным и нереальным там существовать не может, так же как не может существовать разница между субъективным и объективным.
10) Тот мир и наш мир — не есть два разных мира. Мир один. То, что мы называем нашим миром, есть только наше неправильное представление о мире — мир, рассматриваемый через маленькую щёлку. Тот мир начинает ощущаться нами как чудесное, т. е. как нечто противоположное реальности этого мира. И вместе с тем этот, т. е. земной мир, начинает казаться нереальным. Чувство чудесного есть ключ к тому миру.
ГЛАВА XXII
Проследить исторически ход развития идей и систем, основанных на высшей логике или вытекающих из неё, было бы, конечно, в высшей степени важно и интересно. Но это очень трудно, почти невозможно сделать, потому что мы, в сущности, совершенно не знаем времени возникновения и способов передачи и преемственности идей в древних философских системах и религиозных учениях. Относительно путей этой преемственности существует очень много догадок и предположений. Многие из этих догадок и предположений считаются несомненными, пока не являются новые, их опровергающие. Относительно многих вопросов мнения исследователей крайне разнообразны — и разобраться в этом хаосе вообще очень трудно. Особенно мешают здесь «теософические» авторы, напр., Шюрэ, Ледбитер, д-р Рудольф Штейнер и др., которые всё знают.
Я совсем не буду останавливаться на вопросе о преемственности идей ни с исторической, ни с какой-либо другой точки зрения.
Вместе с тем, предлагаемый очерк систем, относящихся к миру причин, не претендует на полноту. Это не «история мысли», а только примеры течений мысли, приводивших к тем же результатам, к каким я прихожу в этой книге.
* * *
В книге «Теософия или Психологическая религия» («Theosophy or Psychological Religion») известный учёный Макс Мюллер даёт очень интересный анализ мистических религий и близких к ним философских систем. Особенно долго он останавливается на Индии и на её учениях.
«Чего мы нигде не можем изучать, кроме Индии, — говорит он, — это всепоглощающего влияния, какое религия и философия могут иметь на человеческий ум. Насколько мы можем судить, в Индии большой класс людей, не только священники и не только люди благородного происхождения, даже не только мужчины, но и женщины, никогда не смотрели на свою жизнь на земле как на что-либо реальное. Реальным для них была невидимая, грядущая жизнь. То реальное, что единственно даёт некоторый признак реальности этому нереальному феноменальному миру, составляло тему их рассуждений, образовывало предмет их размышлений. И человека, относительно которого думали, что он нашёл новый луч истины, посещали молодые и старые, чтили принцы и короли; даже больше: его считали гораздо выше королей и принцев. Эта сторона жизни древней Индии заслуживает изучения, потому что нигде не было ничего подобного во всём мире, даже в Греции и Палестине».
«Я знаю хорошо, — говорит М. Мюллер дальше, — что никогда вся нация не может состоять из философов и метафизических мечтателей…, но мы не должны забывать, что через всю историю именно немногие, а никак не большинство, налагают свой отпечаток на нацию и имеют право представлять её как целое. Что мы знаем о Греции времён ионических и элеатических философов, кроме изречений семи мудрецов? Что мы знаем о евреях времени Моисея, кроме преданий, сохранённых в законах и в книгах
