Толковый Типикон. Часть II - Михаил Скабалланович

Англиканская утреня (ок. 11ч. дня) начинается возгласом священника Иез. 18, 27 (об обращении беззаконника) или Пс. 50, 19 или подобным текстом (из 11); священник произносит краткое увещание к покаянию и исповеданию грехов, собрание читает коленопреклонно формулу общей исповеди, а священник дает общее разрешение; он же с собранием коленопреклонно читают молитву Господню и респонсорий: свящ.: «Господи, устне мои отверзеши», народ: «и уста наша…» (Пс. 50, 17); свящ.: «Боже в помощь нашу вонми», нар.: «Господи…» (Пс. 69, 2); свящ. Слава, нар. И ныне, читается или поется пс. 94, и два чередные из 60 отделов Псалтири; свящ. читает 1-й «урок» из Ветхого Завета, говоря пред ним: «№ книги № глава, ст. №», и после него: «урок окончился № стихом»; поется (по-английски) «Тебе Бога хвалим» или песнь 3 отроков; 2-й «урок» из Нового Завета, песнь Захарии или пс. 99, Символ апостольский или Афанасиев; над колено преклонным собранием свящ.: «Господь да будет с вами», «И со духом», Отче наш, респонсорий: «Яви, нам, Господи милость…» (Пс. 84, 8); 3 молитвы о Церкви воинствующей, о мире, о благодати, антифон, ектения или 4 молитвы: за царя, его дом, за духовенство и народ, и «молитва св. Златоуста» = мол. 3 ант. нашей литургии, «Благодать Господа нашего Иисуса Христа…» (2 Кор. 13, 13) [886].

У протестантов утрени нет и дневные службы начинаются с литургии.

{с. 730}

ПРАКТИЧЕСКАЯ ОСУЩЕСТВИМОСТЬ ВСЕГО УСТАВА ВСЕНОЩНОЙ

(ПРИМЕЧАНИЕ)

Совершение всенощной по всем вышеизложенным требованиям Типикона — с пением, например, целого 103 псалма (с припевом к каждому стиху), всех 8 псалмов 1 кафизмы, протяжным пением двух больших полиелейных псалмов или громадного 118 псалма, особенно же с пением 120 ирмосов и тропарей канона, не говорим уже о множестве стихир, седальнов, тропарей и т. п., — совершение всенощной с такой массой пения, да еще с 7 чтениями, может показаться решительно неосуществимым. А применение многогласия в Русской Церкви XVI–XVII в., т. е. в эпоху, когда всенощная закончила свое развитие, по-видимому, и исторически подтверждает такое мнение. И вот как бы для фактического опровержения такого пагубного для Типикона мнения недавно в Киевской Духовной Академии был сделан опыт такой всенощной, вероятно, первый и единственный в России после XVII в. (известно, что ни в одном русском монастыре ныне не поется в цельном виде канон, а тропари его читаются, так же как не поются нигде вся 1-я кафизма, полиелей или Непорочны).

Мысль о такой всенощной зародилась еще два года тому назад одновременно у двух профессоров Академии — проф. литургики свящ. В. Д. Прилуцкого и автора настоящей книги. Обсудив вопрос, они решили, что осуществление этого намерения потребует расхода minimum в 300 руб. на два хора (которые по идее антифонного пения, на коем построено все наше богослужение, должны быть совершенно одинакового достоинства) и не менее двух месяцев напряженной подготовки (спевок). Когда упомянутые профессора поделились этими мечтами со своим единомышленником по литургической области еп. Аккерманским Гавриилом (Чепуром), он упрекнул их в наивности и сказал, что это будет стоить 3000 руб. и 2 лет подготовки. Носившаяся таким образом в воздухе мысль об идеальной всенощной запала в душу двух благоговейных студентов IV курса: священника З. Т. Саплина (куряк) и И. А. Лаговского (костромич; вышеперечисленные лица: рязанец, литовец и херсонец). Они решили сделать из этой всенощной нечто обетное и нашли среди студентов-певцов около 20 лиц, выразивших готовность, с немалым риском для горла, петь хотя бы то всю ночь, с 6 ч. вечера до утра. Человек 7 из этих 20 были студенты IV курса, затем по количеству следовали студенты I курса, потом II и, наконец, III; в племенном отношении исполнители распределялись приблизительно поровну между великороссами и малороссами.

Всенощная предполагалась сначала под 5 декабря, как день памяти св. Саввы Освященного, но по разным соображениям для нее выбрали 10–11 ноября, воскресенье с 1 гласом, самым богатым музыкально. Спевка длилась месяца 1 1/2. Местом для всенощной выбрана малая, Свято-Духов{с. 731}ская, церковь Братского монастыря (в ограде коего помещается Академия). Церковь вдоль всех стен была уставлена скамьями. Ректор Академии еп. Иннокентий, с большим сочувствием отнесшийся к делу, выразил согласие, — чтобы не мешать полному осуществлению требований Типикона, как известно, не предусматривающего участия архиерея во всенощной, — занять в церкви лишь положение настоятеля и ограничиться назначаемыми в Типиконе функциями последнего (его сану отдана была честь в церкви только по окончании всенощной пением испола и проводным звоном). Он занял место на середине храма у стены, в мантии. Служили всенощную студент IV курса иеромонах Антоний (Романовский) и студент IV курса иеродиакон Нектарий (Трезвинский).

В 6 ч. при закрытых царских дверях началось каждение алтаря. Предварительно ректор предложил присутствующим сесть (к сожалению, далеко не всем хватило сидений). После каждения алтаря открылась завеса и св. двери, пред которыми еще ранее занял место студент-послушник в монашеском одеянии с высокой свечой в руке, исполнявший обязанности параекклисиарха. В момент открытия св. дверей он возгласил: «Возстаните». В св. двери вышел с кадилом иеромонах (без диакона, в мантии и епитрахили). При гробовом молчании, нарушаемом лишь лязгом кадила, совершено было длившееся немало каждение всего храма с тремя нефами, причем совершители каждения описали шестичастную волнообразную линию (вдоль каждой стороны стен и колонн), конец которой привел их в притвор; когда они вышли из него по каждении, параекклисиарх возгласил: «Господи благослови». Кадящие пошли к св. дверям и, совершивши там положенное заключительное каждение главных икон, священник сделал начальный возглас. Исполнявший обязанности екклисиарха (свящ. В. Д. Прилуцкий) спел solo «Аминь, Приидите поклонимся…», и начало 103 пс. с припевом. Псалом пели по стихам на 2 хора с положенными припевами за каждым стихом Бахметевским напевом. Тотчас после возгласа царские двери были закрыты, и священник вышел и стал на правом конце солеи пред аналоем и иконою, где и стоял почти целую всенощную. Неспешное пение псалма с бесконечным, казалось, повторением каждого из трех припевов к нему, при не отвлекаемом ничем (даже каждением) внимании, открывало уму все новые и новые мысли в каждом стихе. На стихе 24 псалма («Вся премудростию сотворил еси») священник подошел к царским дверям для чтения светильничных молитв. На всех лицах сиял восторг. Окончен был псалом в 6 ч. 35 м.

Блажен муж пелось тоже Бахметевским напевом с тройным аллилуиа после каждого стиха, и однако пение 1-й Славы, т. е. 1, 2 и 3-го псалмов, заняло только около 10 минут; это благодаря живому антифонному пению: второй хор начинал свой стих, когда первый еще оканчивал свой. Вторая и третья Славы 1-й кафизмы, т. е. псалмы 4–8, пелись на тропарный напев 1-го гласа (обычный), т. е. как поются на литургии изобразительные псалмы. В этом, кажется, была ошибка руководителя пения: следовало петь стихирным напевом, так как тропарный напев начинается на бдении только по {с. 732} Ныне отпущаеши и далее безраздельно господствует (в седальнах и ипакои) почти до канона. Зато в пение этих 5 псалмов введена была трогательная особенность: на основании древнего устава пения кафизм (см. выше, с. 633) каждый стих псалма делился в пении между двумя хорами, т. е. правый хор пел первую половину каждого стиха, а левый — вторую. Так как библейская поэзия основана на параллелизме членов, т. е. в каждом стихе псалма вторая половина его заключает параллельную мысль к первой, развивает и дополняет мысль первой, то эта манера пения прямо ошеломляла мысль неожиданными идеями и сопоставлениями.

Напр.

Правый хор: «Пожрите жертву правды

левый и уповайте на Господа,

правый Мнози глаголют: кто явит нам благая?

левый знаменася на нас свет лица Твоего, Господи» (Пс. 4:6, 7).

правый «Овцы и волы вся

левый еще же и скоты польския» (Пс. 8, 8).

Ектении по 1 и 2 Славе произносил священник, а по 3-й диакон.

К «Господи воззвах» зажжены были свечи пред иконами, и храм сразу принял более торжественный вид; до сих пор горели только лампадки, и был полумрак. «Господи воззвах», пред которым был возглашен глас, пели большим знаменным распевом; части первых двух стихов пелись соло басом, а весь хор припевал на положенных местах (чаще, чем в обычном напеве) «Услыши мя Господи». Остальные стихи псалмов 140 и 141 пелись речитативом, как в Киево-Печерской лавре. Стихиры воскресные пелись Бахметевским напевом, но 6 минейных стихир спеты были на положенные подобны (лаврским напевом), ввиду чего пред каждой группой возглашен был подобен: пред первой — «Яко добля», пред второй — «О преславнаго чудесе». Бесполезно говорить тому, кто не слыхал этих напевов, о всей их красоте, величии и умилительности. Заметим только, что на слова стихиры св. мц. Стефаниде: «привязана же двема разделилася еси финикома / и возлетела еси к Богу яко врабий», пришлись ноты, так выражавшие и весь ужас этой пытки (разрывание человеческого тела двумя нагнутыми, а потом выпущенными из рук деревьями), и всю победу над ней великого духа мученицы, что не мог не задрожать всякий, кто в состоянии был расслышать эти слова и убедиться, как весь их ужас передан был музыкой. Впечатление от напевов усиливалось тем, что стихиры, как и все песнопения на всенощной, пелись без канонарха (и в Киево-Печерской лавре лучшие стихиры «самогласные», например, на Рождество Христово, Успение, Благовещение, поются без канонарха). На положенном месте лики сошлись.