Лики миров (СИ) - Елена Владимировна Добрынина

же рассмеяться. Я так живо представила выражение лица Лика при этом разговоре — непробиваемо-серьезное, с холодной издевкой во взгляде — что мне даже жаль стало наших активистов.

— Да, мы тут сообща решили, что задания ежедневные так и будем делать как делали. Хоть какое-то, а занятие, — продолжала меж тем подруга. — И раз уж ты пока с нами, ты тоже участвуешь. Что поделать, с геологами нам не везет.

Вот тут я не сдержала смешка. Вот уж точно — наши геологи — это я, Хань и Рогги.

— Договорились, — согласилась я, — все равно заняться больше нечем.

Этот день тянулся будто бесконечный заунывный сериал. А хуже всего была всеобщая тщательно скрываемая наэлектризованность. Все активно держали лицо, шутили, решали задачи из карточек, которые выдавал наш староста. Только все равно нервозность нет-нет да и ощущалась. Во взглядах, когда думаешь, что тебя никто не видит, в повисающих в воздухе паузах, после которых раздается слегка вымученный смех. К тому же господа геологи не раз и не два проходились по поводу капитана. При мне они, правда, старались сдерживаться или говорить потише, но приятного в этом всем было мало. Я очень старалась не заострять на этом внимание.

Когда под самый вечер раздался сигнал, призывающий нас разойтись по каютам, Веда вцепилась мне в руку. И как мне не хотелось сбежать к Миру, оставлять подругу в одиночестве в такой момент мне не позволила совесть.

Натяжение пристегнутых ремней вызвало внутреннюю дрожь. Тело еще помнило, как плохо ему пришлось в прошлый раз и боялось. Совершенно правильно делало, как оказалось.

Приземление выдалось жестким. Тряхануло нас один единственный раз, зато так, что чуть не вышибло дух. Мне показалось, что в спину мне влетел автолет на полном ходу. Впервые я поняла, что выражение «искры из глаз» вполне имеет под собой основание — я их очень четко видела, искры эти, целый сноп. Рядом вскрикнула Веда, а потом завопила, ввинчиваясь в мозг, система оповещения, перечисляя неисправность за неисправностью.

Когда мы, оглушенные, еще не до конца верящие в то, что целы и относительно невредимы, выпутались из ремней и смогли вывалиться в коридор, там уже толпились наши коллеги, точно такие же «космонавты», пытающиеся понять, что происходит. Кто-то ругался, кто-то растерянно оглядывался по сторонам, кто-то встревоженно спрашивал «что случилось?», некоторые девочки всхлипывали. Освещение в коридоре было не ахти, полумрак еще больше усиливал гнетущее ощущение огромной неприятности. Под все не стихающий вой сирены мы, чтобы не метаться туда-сюда по узкому проходу, то и дело наталкиваясь друг на друга, отправились в общий зал. Там тоже было темно, горел только резервный контур освещения — тонкая светящаяся линия по периметру помещения, чуть выше уровня глаз.

Когда вой, наконец, стих, я тут же пожалела об этом. В образовавшейся тишине неожиданно громкий, визгливый голос Рогги «.. сдохнем из-за этого упертого придурка» резанул и без того истерзанный слух.

— Замолчи, — попросила я его. Возможно, слишком резко.

— С чего бы это? Правда глаза колет? Спелась со своим андроидом… «Повреждение двигателя?» Слышали? «Неполадки внутри реактора?» Нам крышка. Говорили же этому барану, что нужно обратно лететь… Ходит тут, рожа кирпичом, будто его это не касается… — Рогги распалялся все больше и больше, не обращая внимания на одергивающих его ребят.

— Заткнись! — не выдержала я. — Счастье, что он не такая истеричка как ты. Начни он голосить, ты бы первый и запаниковал.

— Да ты… да ты… — запыхтел было крепыш, сжимая кулаки.

— Эй, давайте-ка потише, — окликнул нас Мир. Я и не заметила, как он здесь оказался, — надо понять масштаб бедствий. Поорать друг на друга всегда успеете.

К тому моменту, когда в зал вошел Лик, Рогги уже несколько поостыл, по крайней мере мне так казалось. Лик был предельно собран и даже мрачен. Видно было, что хлопот у него и без нас хватает.

В Шедаре он бы уже давно послал нас всех подальше к ракшам, здесь же только губы сжал чуть плотнее обычного. Он демонстративно не заметил Эмира (как и все прошлые дни), окинул взглядом всех собравшихся, на долю секунды задержав его на мне, потом отдельно крепыша и обратился к нам.

— Основные системы жизнеобеспечения не пострадали. Ситуация стабильная. Вернитесь, пожалуйста, в свои каюты.

— А как же повреждение двигателя? — тут же встрял Хань, — разве возможно починить его таких условиях?

— Нет, — голосом Лика можно было резать стекло, хотя говорил он очень сдержанно, — взлететь мы не сможем.

Послышались судорожные вдохи и приглушенные ругательства.

— Об этом у нас еще будет время поговорить. Сейчас вам ничего не угрожает. Повторяю свою просьбу: разойдитесь по каютам.

Высказав это тоном, не оставляющим сомнение, что просьба эта — не что иное как приказ, Лик повернулся, намереваясь покинуть помещение, и тут Рогги окончательно взбесился. Ярость и напряжение последних дней настолько ударили крепышу в голову, что он, не соображая, что творит, подорвался за капитаном и совершенно неумело, но от души замахнулся кулаком в спину уходящему. Мир, вовремя подскочив к разбушевавшемуся геологу, постарался остановить его, перехватив руку.

Лик же среагировал на эту ситуацию мгновенно: нанес сначала резкий удар локтем назад, а затем, развернувшись дополнил его еще одним. Вот только и первый, и второй пришлись вовсе не по Рогги.

Секунды две Лик смотрел распахнувшимися от удивления глазами на слегка согнувшегося и взирающего на него снизу вверх блондина. Смотрел — и будто не верил себе. Руки его, все еще зажатые в кулаки, понемногу опускались вниз.

— Молодец, Ли… Послушный мальчик… — Мир изучал капитана с холодной издевкой, потирая скулу. И не успел увернуться, когда жесткий кулак впечатался ему в челюсть.

Глаза Лика потемнели до черноты, напоминая две страшные пропасти, в глубине которых отчетливо виделось мне торжество, а на губах появилась улыбка… та самая, жутковатая. Рогги был окончательно позабыт.

Блондин отлетел на несколько шагов назад, чуть не рухнул на пол, но устоял.

— Да ладно… Это все, на что ты способен? — гего губы были разбиты в кровь, но злая насмешка в голосе никуда не делась. Лика же будто с катушек сорвало. Он в момент оказался рядом с Миром. Следующие несколько ударов блондину удалось блокировать, а от одного страшного бокового — неловко уклониться. И сразу попасть под не менее опасный прямой. Мир, как подкошенный, грохнулся вниз, и, чуть приподнявшись на локте, смотрел как к нему приближается разъяренный капитан. Мы все стояли, боясь даже шелохнуться, и как завороженные смотрели на это действо.

— «Самый близкий друг», «в огонь и в воду».. да,