Рай, ад и мадемуазель - Гарольд Карлтон

— …то мы должны вложить в это все силы, — договорила Софи.

— На сто процентов! — согласился юноша.

Казалось, молодая мама сейчас заплачет. Она глотнула кофе, глядя в чашку.

Когда женщина подняла взгляд, по ее щеке скатилась слеза.

— Я все время думала о тебе — разве ты не чувствовал?

Парень пристально посмотрел на любимую и взял ее за руку.

— Да, чувствовал. И страдал.

— Только не говори, что у тебя не было секса.

— С Жислен и несколькими моделями, — улыбнулся он. — Сейчас эпоха Мира и Любви, помнишь? Но это было скорее похоже на «мир и секс», чем на любовь.

Софи снова поцеловала Кристофера, на этот раз сильнее. Поцелуй, особенно такой, может значить намного больше, чем просто соприкосновение губ. Секс. Или любовь. Этот поцелуй был самым значительным в жизни обоих, потому что женщина вложила в него частичку души.

Обратно в Париж они ехали одним поездом. Болтали, играли с малышкой.

Как только добрались до квартиры, Софи позвонила Антуанам. Казалось, молодая мама ожидала, что Кристофер останется с ней. Парень так и сделал (только взял кое-какую одежду из дома).

— Мы увидим внучку? — спросила мадам Антуан. — Сегодня суббота. Приезжайте к нам на обед. Мы никого не приглашали!

Чопорность Антуанов как ветром сдуло. Они играли, ворковали с внучкой, хлопотали о ней так, как ни один родитель не смел ожидать от бабушки и дедушки; подарили малышке несколько дорогих серебряных вещиц, набор чайных ложечек, погремушку, рамку для фотографии.

— Все это фамильные ценности, — пробормотала Софи, стараясь не язвить.

Женщина втайне радовалась, что Антуаны приняли ребенка как родного.

— Наша первая внучка! — произнесла мадам Антуан, радостно глядя на мужа, и высоко подняла бокал вина. — Предлагаю тост: чтоб наших внуков стало больше!

После как всегда безупречного обеда Лоран пошел в сад с Софи и Габриель. Мадам Антуан подлила Кристоферу кофе.

— Значит, вы снова вместе? — Ее глаза искрились радостью и надеждой.

Парень посмотрел на любимую через окно.

— Она моя половинка. В этом-то все и дело.

— Разве Жислен де Рив не встала между вами? — Мадам Антуан приподняла брови.

— Я ошибался, глупо и страшно, — кивнул юноша, — но с этим покончено. Сейчас мы только партнеры по бизнесу.

Она секунду внимательно смотрела на Кристофера, потом тепло сжала его руку. Юноша был очень благодарен будущей теще за такие редкие для нее эмоции.

— По соседству есть замечательная школа. Мои подруги водят туда детей, — сказала мадам Антуан Софи, присоединившись к ней в саду. — Можно записать туда Габриель.

Женщины обменялись взглядами.

— Еще не время выбирать школу, — ответила Софи. — Мне нужно многое решить.

Мадам Антуан отвела дочь в сторону, настойчиво шепча:

— Для начала выйди замуж за отца Габи. Кристофер очень порядочный мужчина. Ты унизишь и его, и ребенка, если будешь медлить.

Софи посмотрела на мать и расхохоталась.

— Maman, со времени рождения твоих детей многое изменилось. Сейчас тысяча девятьсот семьдесят первый год. Я не обязана выходить замуж. Мне нужно время.

Женщина недоверчиво покачала головой.

— Ты по-прежнему бунтарка, — вздохнула она.

— Нет. Послушай, мама, — настаивала молодая дама. — Я серьезно: нужно, чтобы все в жизни встало на свои места. И ты можешь помочь мне.

— Как?

— Расскажи, кто мои настоящие родители.

— А это тут при чем? — Мадам Антуан сверкнула глазами.

— Это важно! — закричала Софи. — Неужели ты не понимаешь?

Лицо мадам Антуан стало похоже на бледную маску, а голубые глаза — на холодные драгоценные камни.

— Сколько раз я тебе говорила? Не знаю!

— А я столько же раз тебе не верила.

Жена министра выдержала недоверчивый взгляд Софи. Потом ее глаза смягчились, женщина подалась вперед и взяла дочь за руку.

— Тогда, пожалуйста… — Она сдавила кисть манекенщицы и посмотрела на нее, пытаясь мысленно убедить в том, чего не могла передать словами. — Умоляю, пойми, я должна так поступить.

Софи вскочила на ноги.

— Ты все знаешь! — закричала она, выбежала из сада и схватила Кристофера за руку. — Пойдем домой, пожалуйста, — спокойно произнесла молодая мама. — Габи пора спать.

Саманта обдумывала презентацию новой коллекции.

— В часе езды от Парижа есть старая скотобойня, — заявила она как-то утром. — Повсюду ржавый металл! Можно добавить сухих цветов и посыпать искусственным снегом.

— Здорово, — рассеянно произнес Кристофер.

И внезапно понял, о чем говорит его рекламный агент.

— Саманта, место не должно затмевать одежду. Я только хочу закончить коллекцию. А эта сложнее прочих.

— Ты всегда так говоришь.

Кристофер нервничал, плохо спал, стараясь не думать о своей прелестной дочери. Юноша даже не сфотографировал ее. Он постоянно думал о книгах, которые прочтет ей, об играх, которым научит, об одежде, в которую нарядит малышку.

Его ужины с новым лицом «Шанель» привлекали внимание прессы: модную пару постоянно фотографировали, у них брали интервью. У «Хатчинс — Рив» не было отбоя от клиентов (к ним приходили даже светские львицы и их дочери). Кристофер стал известным. Их с Софи косточки постоянно перемывали журналы.

— Тебя тут описывают как «заторможенного, замкнутого, страдающего сомнамбулизмом…», — зачитала Софи.

Модельер засмеялся.

— Женщины приобретают мою одежду, а не характер.

— Они будут покупать больше, если ты повеселеешь.

Парень все-таки закончил коллекцию. Показ на скотобойне стал сенсацией. В завершение действа невеста выпрыгнула из вагона старого поезда. Кристофера вытолкнули на поклон, Жислен осталась за кулисами.

Британец не переставал удивляться, почему они с Софи еще ни разу не занимались любовью.

Заключать контракт с лондонским «Вог» Софи поехала вместе с Габриель. Кристофер ушел обратно к себе. Его «дамы сердца» вернулись через два дня. Старшая сразу же позвонила юноше.

— Давай увидимся. Мы с Габи уже в городе.

Повисла тишина. Парню страшно захотелось съязвить.

— Мне что, бросить все и бежать к тебе? — спросил он.

— Я бы очень этого хотела, — прошептала Софи.

— Зачем? — Голос выдал Кристофера — это был скорее вопль отчаяния, чем сарказм.

— Помнишь… — нерешительно начала женщина.

Британец сильнее прижал трубку к уху, чтобы лучше слышать.

— Помнишь, я говорила, что жду знака, откровения, который подсказал бы, что делать дальше? Я нашла его в Лондоне. Случайно. И должна рассказать. Он имеет отношение к нашей дочери. И к тебе.