Древо Жизни - Гай Кей

Но через несколько секунд услышал приглушенные рыдания и понял, что кое-кто в доме тоже не спит. Рыдания доносились из той комнаты, которую занимали Ливон и Табор. Нелегко парнишке приходится, это Айвор понимал отлично. В четырнадцать лет давно пора иметь Истинное имя, тем более сыну вождя и брату Ливона.

Ему очень хотелось утешить Табора, своего младшенького, но он знал, что разумнее оставить парня в покое. Не так уж плохо, в общем-то, познать и страдания, а если научишься справляться с ними в одиночку, только больше себя же уважать станешь. Ничего, у Табора тоже все будет хорошо!

Через некоторое время рыдания действительно прекратились. Табор, видимо, заснул. А вскоре заснул и Айвор, но прежде он сделал нечто такое, чего не позволял себе давным-давно: вылез из теплой постели, где крепко спала Лит, и пошел посмотреть на детей.

Сперва на сыновей — светловолосого простодушного силача Ливона и орехово-смуглого жилистого Табора; а потом заглянул в комнату Лианы.

Корделиана, дочь. С гордостью и умилением любовался он ее темно-каштановыми кудрями, длинными ресницами, спавшими на щеках, чуть вздернутым носиком и даже во сне улыбавшимися губами… Да-да, даже во сне Лиана улыбалась!

Как это у него, неказистого, приземистого, почти квадратного, родились такие замечательные сыновья и такая красавица-дочь?

Разумеется, все члены третьего племени — его дети, но эти, эти…

Ночь выдалась неудачная с самого начала. Сперва эти два малолетних дурня, что явились сюда поститься, умудрились, совершенно об этом не подозревая, устроиться буквально в двадцати шагах друг от друга — по разные стороны одного и того же пышного куста! Нет, это же просто смешно, каких младенцев присылают теперь в лес!

Он долго фыркал и рычал, подражая дикому зверю, что весьма его раздражало, и наконец все-таки испугал одного из мальчишек так, что тот отбежал от этого куста на добрую четверть мили и забрался поглубже в лес. Возможно, Торк, действуя так, вмешался в священный ритуал, но ведь пост еще только начинался и, кроме того, этим младенцам буквально во всем требовалась помощь. А развести их было просто необходимо: в кустах так сильно пахло человеком, что эти дурачки скорее всего увидели бы во сне не свои тотемы, а друг друга.

Вот уж было бы действительно смешно, подумал Торк. В жизни мало что казалось ему смешным, однако мысль о том, как тринадцатилетние олухи могут стать тотемами друг друга, заставила его улыбнуться в темноте.

Впрочем, улыбка тут же сползла с его губ: в очередной раз обходя рощу, он наткнулся на совершенно незнакомый ему след. Несколько минут поразмыслив, он пришел к выводу, что это не кто иной, как ургах. Ничего себе! Цверги, в общем, не вызывали у него особого беспокойства. Они опасны, только когда их чересчур много. Он не раз сталкивался с небольшими группами цвергов во время своих одиноких скитаний в западной части равнины возле Пендаранского леса. А примерно неделю назад он обнаружил следы большого количества цвергов и волков, и все они шли на юг и продвигались довольно быстро. В такой находке мало приятного. И он, разумеется, сообщил о ней Айвору и Ливону, который с некоторых пор возглавлял охотников племени. Впрочем, действия цвергов и иной нечисти пока что непосредственно Всадников не касались.

Но ургах в роще Фалинн — это совсем другое дело. Ему еще не доводилось видеть ургаха, да и никому в племени тоже, но об этих тварях было сложено немало всяких сказок и историй, в которых говорилось, что ургахов следует опасаться и всячески избегать встреч с ними. Торк хорошо помнил эти сказки — он очень любил их слушать в детстве, еще до того, как наступили плохие времена. Он тогда считался одним из «детей племени» и был таким же ребенком, как и все остальные. И по вечерам у него, как и у всех остальных детей, сладко замирало сердце, когда старики у костра рассказывали всякие страшные истории, и он никак не желал ложиться спать, хотя мать каждый раз подолгу звала его домой. Но его не пугал тогда даже гнев матери.

Торк опустился на колени, чтобы повнимательнее рассмотреть след, и лицо его помрачнело. Роща Фалинн — это все-таки не Пендаранский лес, где, как известно, всякой нечисти полным-полно. Настоящий ургах, а может, даже и несколько, в их «счастливой» роще, которая всегда приносила третьему племени удачу, — это очень серьезно. Тем более сегодня, когда там постятся двое таких младенцев!

Двигаясь совершенно бесшумно, Торк шел по следу ужасной твари — следы были глубокими и прямо-таки немыслимо огромными — и с замиранием сердца убеждался, что следы эти ведут прямо на восток. Итак, ургахи вышли на Равнину! Темные силы перешли запретный рубеж! Впервые за все это время он усомнился в правильности решения, принятого Айвором. Может быть, все-таки зря они остались на севере? Здесь они совершенно одни, Селидон далеко, все остальные племена тоже, и некому защитить их от того зла, что завелось здесь и, похоже, перешло уже в наступление. Дети Мира — так называют дальри, но порой мир этот достается им слишком дорого.

Торка ничуть не угнетало одиночество; всю свою взрослую жизнь он был один. Изгой — дразнили его дети. Потом стали называть волком. Глупые малыши: волки бегают стаей. А он и в стае-то никогда не был! Горечь все-таки иногда поднималась со дна души, былые раны не успели зажить до конца — он был еще достаточно юн, — однако долгие темные ночи выработали в нем склонность к некой печальной рассудительности, при которой он всегда смотрел на других как бы со стороны, с точки зрения человека, изгнанного из общества. С точки зрения существа, принадлежащего к другому виду. И ничего удивительного, если ему порой не хватало терпимости.

Но реакция у него была чрезвычайно быстрой. Держа нож наготове, он скатился в овражек и пополз по следу. Вскоре при свете выглянувшей из-за облаков луны он заметил огромную тень. Если бы облаков было меньше, он заметил бы это чудовище гораздо раньше.

Ветер, к счастью, дул в его сторону, и Торк, двигаясь абсолютно бесшумно, молнией пересек лужайку, отделявшую его от страшного врага. И вспомнил вдруг, что лук и меч так и остались притороченными к седлу. Это была непростительная глупость. Разве можно убить такого великана ножом?

Но он решил не зацикливаться на этой мысли, а собраться и приготовиться к атаке. Ургах был от него шагах в десяти, не более, но пока что его не замечал. Хотя, похоже, был страшно зол. Интересно, что это его так разозлило? — подумал Торк. Ургах был почти на целый фут выше Торка и намного крупнее; его темный силуэт высился на фоне темного неба, как утес.

Торк решил дождаться, когда из-за облаков снова выглянет луна, чтобы уж точно попасть этой твари кинжалом прямо в глаз. Не станешь ведь объясняться с чудовищем, явившимся точно из кошмарного сна? Ургах был так велик и страшен, что сердце у Торка стучало как бешеное — ведь у этой громадины еще и клыки и, должно быть, острые как бритва!