Темнейшая ночь (любительский перевод) - Джена Шоуолтер

«Хорошо» наконец-то процедил Рейес.

«Сегодня» настаивала Эшлин. «Это должно произойти сегодня» Она не желала, чтоб он опять страдал, а также боялась передумать. «Только…дайте мне пробыть с ним столько, сколько это будет возможно, ладно?»

Мужчины угрюмо кивнули.

Мэддокс заботился о любом желании Эшлин остаток дня. Собственноручно кормил и любил ее прелестное тело несчетное число раз. Разглагольствовал о планах на их совместное будущее. Как ее дар сможет помочь воинам в поисках ларца Пандоры – если она того пожелает. Как они поженятся и будут проводить все время вместе – если она того пожелает. Как они будут искать способ уберечь ее от старения, чтобы провести вечность вместе – если она того пожелает. Он вырежет ей из дерева что угодно, а она будет читать ему отрывки из любовных романов. Если она этого захочет.

Она смеялась вместе с ним, дразнила его, любила его, но было в ней тихое отчаяние, которого он не понимал. Печаль. Он не давил на нее. У них было время. На этот раз он смотрел на время, как на друга. Она не могла знать, что пленила его. Пленила духа. И что теперь оба существовали для того, чтоб доставлять ей удовольствие.

«Что не так, любимая?» спросил он. «Скажи мне и я исправлю это»

«Уже почти полночь» дрожащим голосом ответила девушка.

Ах. Теперь он понял. Глянул на нее. Они сидели на краю его кровати, и он сжимал ее ручку в своих. Лунные лучи купали милые черты, высвечивая озабоченность в ее взгляде.

«Я буду в порядке»

«Я знаю»

«Почти не больно, клянусь тебе»

Этим он заработал легкий смешок.

«Врунишка»

Ее смех согрел его изнутри.

«Я хочу, чтоб ты провела ночь в другой спальне»

Она покачала головой, щекоча его руку своими локонами.

«Я останусь с тобой»

Он вздохнул. В ее голоске была такая целеустремленность.

«Хорошо» Он не позволит себе реагировать на удары меча. Не будет шуметь, и мускулом не шевельнет. Умрет с улыбкой на устах. «Мы будем…»

Рейес и Люциен вошли в спальню, более угрюмые, чем он когда-либо их видал. Он удивился их настроению, но решил не расспрашивать их перед Эшлин. Не стоит сейчас сваливать на нее что-нибудь еще, она и так собиралась смотреть, как его будут убивать.

Мэддокс быстро поцеловал Эшлин в губы. Она схватила его голову, побуждая продолжить. Так неистово, почти отчаянно. Он позволил себе еще миг. Боги, как же он любил эту женщину.

«Мы закончим это завтра» пообещал он. Завтра…Он едва мог дождаться.

Мужчина лег на хлопковые простыни и прислонился в изголовью. Рейес заковал его запястья, а Люциен – щиколотки.

«Хотя бы отвернись, когда они приступят» попросил он Эшлин.

Она печально улыбнулась и присела рядом с ним. Погладила его по щеке, лаская мягко, будто бабочкиным крылышком.

«Ты знаешь, что я тебя люблю»

«Да» И он ничему так не радовался за всю свою жизнь. Эта женщина было его чудом. «А ты знаешь, что я буду любить тебя вечно»

«Послушай Мэддокс…Не вини никого кроме меня за это, ладно. Ты достаточно настрадался, слишком, и от меня, как от любящей тебя женщины, зависит твое спасение. Знай, что я делаю это по своей воле, потому что ты мне дороже жизни» она опять его поцеловала, кратко на этот раз, и встала. Обернулась к Рейесу с Люциеном. «Я готова»

Его брови недоуменно поползли вверх, а страх лизнул за пятки.

«Готова к чему? В чем я буду тебя винить?»

Рейес выхватил меч, лезвие которого запело в воздухе. Ужас Мэддокса возрос.

«Что происходит? Говори. Сейчас»

Никто не произнес ни слова, пока Рейес приближался к Эшлин.

Мэддокс натянул свои цепи.

«Эшлин. Покинь комнату. Покинь комнату и не возвращайся»

«Я готова» опять прошептала девушка. «Стоит ли нам пойти в другую комнату?»

«Эшлин!» рычал Мэддокс.

«Нет» отрезал Люциен. «Ты сказала, что хочешь полной жертвенности, помнишь? Он должен наблюдать и понять, что ты делаешь ради него»

Ее полные непролитых слез глаза встретились с Мэддоксовыми.

«Я люблю тебя»

В этот миг он понял, что именно они планировали. Он брыкался и боролся за освобождение. Он кричал непристойности, какие не произнес бы даже Парис. Все время горячие слезы катились по его щекам.

«Нет. Не делай этого. Пожалуйста, не делай этого. Ты нужна мне, Эшлин. Рейес, Люциен. Пожалуйста. Пожалуйста!»

Рейес засомневался. Сглотнул.

А затем ударил Эшлин мечом в живот.

Мэддокс завопил, натягивая цепи так сильно, что металл порезал его до кости. Продолжай он в том же духе и утратит кисти и ступни. Ему было плевать. Лишь одна вещь имела значение, и она умирала на его глазах.

«Нет! Нет! Эшлин!»

Кровь лилась из ее живота, пропитывая рубашку. Она сжала губы, каким-то образом оставаясь молчаливой и все еще на ногах.

«Я люблю тебя» повторила девушка.

Рейес ударил ее снова. С каждым порезом Мэддокс ощущал, как его связь с полночью ослабевает, будто невидимые цепи, что сковывали его тысячи лет, медленно улетучиваются. А он хотел, чтоб они вернулись! Он хотел Эшлин.

«Эшлин! Рейес! Остановитесь. остановитесь» Он открыто рыдал, беспомощный, разъяренный. Умирая сам, несмотря на то, что чувствовал себя сильным как никогда. «Люциен, заставь его остановиться»

Смерть опустил взор, ничего не говоря.

После третьей раны Эшлин таки упала. Завопила. Нет, это был он. Она только захныкала.

«Не…больно» выдохнула девушка. «Как ты говорил»

«Эшлин» Ее имя дрожало на его устах отчаянной мольбою. Яростной. Неистовой. «О боги. Нет. Эшлин. Зачем ты это делаешь? Рейес, остановись. Ты должен остановиться» Он не мог наговориться.

Ее глаза снова встретились с его, и в них было так много любви, что он присмирел.

«Я люблю тебя»

«Эшлин, Эшлин» Он подпрыгнул, и цепь впилась глубже, сильнее порезав. «Держись, красавица. Только держись. Мы подлатаем тебя. Дадим тебе тайленола. Не волнуйся, не волнуйся. Рейес, остановись. Не делай этого. Она же невинна»

Рейес не послушал его, но резал ее снова и снова. Ее глаза закрылись. А тогда он затих. Сглотнул. Глянул на небеса, а затем на молчавшего Люциена.

«Не забирай ее! Пожалуйста, не забирай ее»

Наконец-то шестой удар был нанесен.

«Эшлин!»

Кровь багряной лужей растекалась вокруг ее уже безжизненного тела. Слезы продолжали литься из глаз Мэддокса. Он по-прежнему боролся. По-прежнему желал своей связи с полночью.

«Зачем? Зачем?»

Благодаренье небу, Люциен расковал его. Его кисти и ноги держались неизвестно на чем, он рухнул на пол и пополз, оставляя за собой кровавый след. Сгреб свою женщину в объятия.

Ее голова упала на бок. Мертва. Она была мертва, пока он чувствовал, как тяжесть его проклятия-смерти превращалась в дымок внутри его тела, развевающийся, словно его никогда и не было.