Любовь возвращается - Ширли Басби

Сью пригласила Шелли пройти за ней в маленький рабочий кабинет. Ее круглое лицо лучилось добротой и симпатией. Указав гостье на стул, она села за стол и промолвила:

– Мне было жаль услышать о смерти вашего брата. Он очень помогал нашей школе, на него всегда можно было положиться. Это такая трагедия.

Шелли поблагодарила ее за соболезнования. Они немного поболтали о жизни Шелли в Новом Орлеане и ее возвращении в долину… о том, как мало изменилось здесь за семнадцать лет. А потом Шелли вернула разговор к причине ее сегодняшнего посещения.

– Я вот раздумываю, – осторожно начала она, – как можно учредить стипендию?

Сью просияла.

– Я вижу, что вы хотите последовать по стопам вашего брата. Это замечательно!

– О! Разве Джош учреждал стипендию?

– Ну конечно. Это произошло три или четыре года назад. Он вдруг появился, совершенно неожиданно, в точности как вы сегодня, и положил на стол директору Хикману чек на пятьдесят тысяч долларов. Сказал, что хочет учредить стипендию. Мы онемели… Такого большого дара у нас никогда не было. Решили поместить эти деньги в ценные бумаги, чтобы годовые проценты шли на стипендию какого-то одного счастливца-учащегося. – Она заулыбалась. – Это называется Постоянный образовательный грант Джоша Грейнджера. Ваш брат был очень щедрым.

Шелли растерянно хлопала глазами. Неужели такое возможно? Да, время соответствовало. И сумма была именно такой. Медленная трепетная улыбка засияла на ее лице. Ну как же это похоже на Джоша: ограбить Петра, чтобы одарить Павла, а заодно и прихватить немножко славы себе. Это в его духе – содрать безумные деньги со Слоана за право прохода и тут же отдать их на учебную стипендию. У нее поднялось настроение. Может, Джош и негодник, но сердце у него было золотое.

Так что же ей делать теперь? Даже если Джош потратил эти деньги на доброе дело, он все равно грабительски воспользовался желанием Боллинджеров убрать все следы Грейнджеров с их земли.

Ослепительно улыбнувшись, Шелли положила на стол чек.

– Мне хотелось бы учредить еще одну стипендию того же размера… и на тех же условиях, что назначил Джош… только называться она будет Постоянным образовательным грантом Слоана Боллинджера.

Восторг на лице Сью сменился растерянностью, когда Шелли упомянула имя Боллинджера. Несколько смущенно она ответила:

– Мне нужно обговорить это предложение с мистером Хикманом, но я уверена, проблем не будет. – Взгляд ее карих глаз тем не менее оставался тревожным. Она неуверенно осведомилась: – Э-э… а школа не будет втянута в какие-то… распри между Грейнджерами и Боллинджерами? Мы очень ценим ваше щедрое предложение, но мы не хотим попасть под перекрестный огонь ваших семейств.

Шелли покачала головой. Любые перепалки, которые могут из этого возникнуть, будут только между ней и Слоаном.

Он никогда не вынесет их на публику и не станет вмешивать в них своих родных. Разбираться в споре будут лишь они вдвоем. Кроме того, она надеялась, что, когда он справится с удивлением, до него дойдет юмор ситуации.

Приехав домой, после того как чек был оставлен ею на хранение у Сью Уиггинс, Шелли продолжала улыбаться. Она припарковала машину за домом и в отличном настроении отправилась поджидать вечернего появления Эм-Джей. Но до этого оставалось несколько бесконечных часов, которые она не знала, чем заполнить. Она поднялась к себе в мастерскую и провела остаток дня в бесплодных попытках заняться живописью. К моменту, когда она бросила свои труды, несколько кистей были испачканы краской. А на холсте красовалось… черт знает что.

Разочарованная, чувствуя, что радостный порыв куда-то пропал, она направилась на кухню. За столом сидел Ник и откусывал от громаднейшего сандвича. Стол был уставлен разными сортами сыра и мяса, а в центре расположилось блюдо с листовым салатом, помидорами, пикулями и резаным луком. Напротив Ника сидел Эйси, а Мария доставала что-то еще из холодильника.

Когда Шелли вошла, Мария подняла глаза и улыбнулась ей.

– Я не хотела прерывать твою работу, но рассчитала, что голод скоро пригонит тебя сюда.

Усевшись рядом с Ником и потянувшись к тарелке с нарезанным хлебом, Шелли уточнила:

– Голод или скука.

– Так что же гонит тебя сейчас? – проглотив очередной кусок, поинтересовался Ник. – Голод или скука?

– Думаю, и то и другое, – Призналась Шелли, густо намазывая ломтики белого хлеба горчицей.

– Тебе скучно, когда вокруг столько работы? – возмутился Эйси, сдвигая брови.

– Ну-ну, не ругай меня. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. – и, переводя разговор на другую тему, спросила: —Так чем же занимались вы, пока я изнемогала над картиной в мастерской?

Дверной звонок мелодично звякнул, и они обменялись взглядами.

– Ты кого-то ждешь? – поинтересовался Ник, выгнув брови.

Шелли покачала головой:

– Нет. По крайней мере не днем. – Положив на тарелку недоеденный сандвич, она встала, так как звонок прозвучал еще раз, и направилась к входной двери. – Лучше я посмотрю, кто там.

К тому времени как она добралась до двери, звонок звенел не переставая. Она раздраженно распахнула двери и застыла на пороге, потрясенно глядя на высокого стройного мужчину.

При виде ее он прекратил трезвонить и широко раскинул руки, улыбаясь от уха до уха и восклицая:

– Ма шери! Наконец-то я нашел тебя!

Шелли бросилась к нему на шею с радостным криком:

– Роман!

Глава 19

Роман Грейнджер со смехом заключил ее в объятия. Не обращая внимания на полдюжины чемоданов и дорожных сумок, загромоздивших крыльцо, он закружил ее, приговаривая:

– Тебя невероятно трудно было найти. Когда ты говорила, что Сент-Гален находится у черта на куличках, я тебе не очень-то поверил. – Он театрально содрогнулся. – Теперь верю. Не сомневайся, это действительно так. Слава Богу, что в аэропорту оказался какой-то старик, который согласился доставить меня к твоему порогу… Иначе я бы все еще стоял на аэродромной дорожке и размышлял, куда меня занесло.

– Да уж, на Новый Орлеан это не похоже, – улыбнулась она в ответ.

– Не похоже, – произнес он, ставя ее на ноги. – Твоя Дубовая долина находится в середине нигде. – Он широко раскинул руки. – А ваш аэропорт… Бог мой!.. Пока живу и дышу, мне не забыть, как пилот ткнул пальцем в крохотную полоску и сообщил, что сейчас «приземлит меня туда». – Он опять картинно содрогнулся. – Возможно, я больше никогда не решусь летать.

– Ну-ну, кончай. Не так уж и плохо у нас, – поддразнила его Шелли. – Посадочная полоса ведь заасфальтирована.

Романа это заявление явно потрясло.

– И за это я вечно буду благодарить судьбу. Не исключено, что закажу одну или две обедни за того гения, которому пришла в голову эта блестящая идея.