Советский Союз в локальных войнах и конфликтах - Сергей Лавренов

В апреле 1968 г. в Международном отделе ЦК КПСС была подготовлена специальная справка по этому вопросу. В ней отмечалось, что лидеры ГДР, Польши, Болгарии и в меньшей степени Венгрии «рассматривают чехословацкие события как непосредственную угрозу своим режимам, опасную заразу, способную распространиться и на их страны».

В беседе с советскими официальными лицами руководители ГДР, к примеру, все чаще высказывали соображения о «целесообразности оказания коллективной помощи со стороны братских партий руководству ЧССР вплоть до применения крайних мер» для обеспечения социалистических завоеваний, если обстоятельства этого потребуют[248].

Первый секретарь ЦК ПОРП В. Гомулка выразился еще более жестко: «Мы не можем потерять Чехословакию. Не исключена возможность, что за ней мы можем потерять и другие страны, такие как Венгрия и ГДР. Поэтому мы не должны останавливаться даже перед вооруженным вмешательством. Я уже раньше высказывал мысль и сейчас не вижу другого выхода, как ввести силы Варшавского пакта, в том числе и польские войска, на территорию Чехословакии. Лучше это сделать сейчас, позднее это нам обойдется дороже»[249].

Глава Болгарской коммунистической партии Т. Живков 29 марта решительно высказался за принятие «любых мер, включая военные».

Венгерские руководители были более осторожны, предпочитая политическое давление на Дубчека, но и они рассматривали чехословацкую ситуацию как напоминающую «пролог контрреволюционного мятежа в Венгрии»[250].

При принятии военного решения учитывалось и то, что сами чехословацкие лидеры не исключали варианта применения военной силы внутри страны для подавления возможных массовых беспорядков. Например, А. Дубчек на заседании Президиума ЦК КПЧ 12 августа заявил: «Если я приду к убеждению, что мы на грани контрреволюции, то сам позову советские войска». А министр обороны ЧССР генерал М. Дзур накануне вторжения войск ОВД обсуждал со своими генералами вариант разгрома демонстрации перед зданием ЦК партии с использованием бронетранспортеров.

Окончательное решение о вводе войск, как уже отмечалось, было принято на расширенном заседании Политбюро ЦК КПСС 16 августа и получило одобрение остальных лидеров компартий и государств-участников вторжения на встрече 18 августа 1968 г.

Подготовка к вторжению развивалась по традиционной, уже не раз апробированной схеме, формально не вступающей в противоречие с международным правом. По официальной версии, вторжение войсковой группировки общей численностью до 800 тысяч человек, из которых 500 тысяч – советские военнослужащие, должно было произойти в ответ на обращение к руководству СССР группы руководящих деятелей КПЧ и правительства ЧССР.

Фактором, оказавшим решающее влияние на выбор времени начала вторжения, стал перенос на более ранний срок даты созыва съезда компартии Словакии и назначение на 9 сентября съезда КПЧ. По прогнозам кремлевских аналитиков, именно на этих форумах прозападные элементы в чехословацком руководстве могли одержать окончательную победу. И для такого вывода были основания. Не случайно на чрезвычайном Высочанском съезде КПЧ, собравшемся в первые дни вторжения, было обнародовано заявление, резко осудившее военную акцию «братских партий»: «Основная цель интервенции – сорвать наш съезд. Они пошли на это, зная, что съезд выразит мнение большинства коммунистов и всей нации закрепить окончательную победу январского курса и расчистит путь для дальнейшего развития нашего социалистического общества».

Официальным оправданием начала военной интервенции стало письмо-обращение группы чехословацких «партийных и государственных деятелей» к правительствам СССР и других стран Варшавского Договора об «оказании интернациональной помощи».

Вторжение планировалось как кратковременная «хирургическая» операция.

Идеологическое обеспечение вмешательства прорабатывалось весьма тщательно. Развивая тезис о вероятности отрыва Чехословакии от Варшавского Договора, советская пропаганда, прежде всего через газету «Правда», начала публиковать различные материалы о маневрах бундесвера и НАТО на границах с ЧССР, статьи об «авантюристических планах Пентагона и ЦРУ» в отношении социалистической системы и т.д.[251].

Несколько позднее, уже в ходе вторжения, 6 сентября, в отделе пропаганды ЦК КПСС была подготовлена специальная справка, в которой рекомендовалось укреплять «наметившуюся тенденцию к определенному размежеванию» в руководстве КПЧ. Там же содержался и детальный план «массированной пропагандистской кампании» с использованием таких мер, как усиление радиовещания из Москвы на чешском и словацком языках; временная мобилизация 1500 комсомольских работников в армию для службы в вой неких частях, находившихся в Чехословакии, где они должны были заниматься пропагандистской работой среди населения; публикация в тесной координации с КГБ серии пропагандистских статей в иностранной прессе и др.

Высказывалась идея создания на территории ГДР «радиостанции полулегального характера, выступающей от имени преданных делу социализма работников идеологического фронта Чехословакии. Такая радиостанция необходима для передачи материалов, которые в нынешних условиях не могут быть по политическим соображениям переданы официальным московским радио». Особо отмечалось, что сам факт передачи «может вызвать известные протесты со стороны КПЧ и правительства ЧССР». Однако деятельность такой радиостанции, «за выступления которой мы не будем нести формальной ответственности, не только оправдана, но и необходима»[252].

В целом все сводилось к отшлифованной еще в Венгрии схеме: угроза контрреволюции, необходимость защиты интересов социалистических стран, помощь братской партии и народу в защите завоеваний социализма в ответ на «просьбу» о помощи.

Операция «Дунай»

С военной точки зрения операция «Дунай» (такое кодовое наименование получила операция по вторжению в Чехословакию) была спланирована и осуществлена почти безукоризненно. При этом максимально был учтен опыт венгерских событий 1956 г. и приняты возможные меры по предотвращению трагических инцидентов и кровопролития с обеих сторон.

Непосредственно перед вторжением министр обороны СССР А.А. Гречко позвонил своему чехословацкому коллеге М. Дзуру и, предупредив о готовящейся акции, предостерег от оказания сопротивления. Об этом факте сообщил генерал И.Г. Павловский, возглавивший армии вторжения[253]. Павловский сменил маршала И.И. Якубовского, которому как командующему Объединенными Воруженными силами ОВД было в политическом плане неудобно осуществлять такую операцию.

Захват ЦК КПЧ, здания Федерального собрания, резиденции президента в Пражском Граде, телевидения и штаб-квартир КАН и К-231 должны были осуществить десанты специальных отрядов, подчинявшиеся непосредственно службам безопасности.

Заранее были разработаны рекомендации по взаимодействию войск Варшавского Договора. В соответствии с ними, вводился отличительный знак своих и союзных войск – белая полоса на боевых и транспортных машинах. Вся боевая техника без белых полос подлежала «нейтрализации», желательно «без стрельбы». В случае сопротивления бесполосые танки и другая боевая техника подлежали «немедленному уничтожению» по решению полевых командиров.

При возможном – случайном – соприкосновении с войсками НАТО войскам Варшавского Договора было отдано категорическое указание немедленно останавливаться и «без команды не стрелять».

В 23.00 20 августа войска СССР, Польши, Венгрии, ГДР и Болгарии общей численностью до 500 тысяч человек с пятью тысячами танков и бронетранспортеров под командованием заместителя министра обороны СССР генерала армии И.Г. Павловского пересекли чехословацкую границу. Одновременно в Прагу «для работы среди членов Президиума ЦК КПЧ» прибыл кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС К. Мазуров, который находился при советском посольстве под псевдонимом «генерал Трофимов»[254].

На первом этапе операции главная роль отводилась воздушно-десантным войскам. В 3.27 21 августа два головных самолета 7-й военно-транспортной авиационной дивизии совершили посадку на аэродроме Рузине под Прагой. Высадившиеся десантники в течение 15 минут взяли под контроль основные объекты аэродрома. С интервалом в 25–30 секунд сюда стали прибывать другие самолеты с десантниками и военной техникой.

Спустя 4 часа после высадки первых групп десантников важнейшие объекты Праги и Брно оказались под контролем союзных войск. Основные усилия десантников направлялись на захват зданий ЦК КПЧ, правительства, министерства обороны и генерального штаба.