Проведи меня через туман. Летопись первая: Велесовы святки (СИ) - Kira Bullet

Полоцкий, ошалевший от событий, мигом накинулся на ковер, потеряв на ходу тапки. Вдвоем с Мирославой скрутили летучее средство, сжимая его со всех сил и не давая возможности ему раскрутиться. Пробежав с десяток залов, они, запыхавшиеся, остановились, опершись ладонями в колени и опустив ковер на лакированный паркет.

— Надо было попросить Персея подарить тебе валенки, а не пластинку, — засмеялась девочка, глядя на босые ноги друга и пытаясь отдышаться.

— Тогда с меня бочка колодезной воды, — не остался в долгу босой парень и добавил: — и баночка нашатыря.

Отсмеявшись, ребята спокойно двинулись по пустым от посетителей залам и коридорам, неся ковер вместе. Мирослава шла спереди, держа свой подарок на плече, а Яромир сзади, забирая большую часть его веса на себя.

— Мы как два гастарбайтера, — хихикнула девочка и тут же почувствовала, что ее вместе с ковром тянет назад. Яромир открыл дверь в какой-то зал и потянул подругу за собой. — Эй!

— Быстрее, сюда, — зашептал он, высматривая что-то вдалеке коридора. Там послышались приглушенные шаги и голоса. Они забежали в огромную Белую столовую, выполненную в светлых тонах в стиле классицизма с настенными барельефами. С потолка свисали огромные «аметистовые» люстры, бронзовые золоченые каркасы которых украшены хрустальными подвесками в виде дубовых листьев. А на длинном столе, застеленном белой скатертью, был расставлен сервиз из фаянсового фарфора на тридцать персон.

— Яромир, что происходит? — тихо спросила Мирослава, когда парень стал отодвигать один стул от стола. — Трапезничать собрался?! Так не время!

— Там мой отец! Полезай сюда! — сказал яриловец, как только протолкнул ковер в импровизированное укрытие. Мирослава, поняв, что вопросы сейчас ни к чему, быстро заползла под стол, а следом туда же юркнул и Яромир. Как только он задвинул стул на его прежнее место, послышался легкий скрип открывающейся двери.

— Проходите, Дмитрий, мне очень приятно, что вы согласились со мной пообедать после деловой встречи! — раздался первый мужской баритон, в котором Мирослава признала голос императора ведьмаговского общества.

— Борислав, мы оба хоть и занятые люди, но все-таки поддерживать общение нам надо! — ответил второй, более мягкий голос. Стулья отодвинулись, и двое мужчин сели за стол. Ребята, притаившиеся под этим самым столом, резво и вовремя отодвинули ковер, который чуть не задели ноги прибывших в столовую.

— К сожалению, у меня не получилось посетить вас второго января, сами понимаете, надо уделить время и семье в эти праздничные дни, свободные от работы!

— Да, семья — это святое, — сказал Борислав и тут же тихонько кашлянул. Мужчина нервно сжимал и разжимал пальцы, на одном из которых был надет платиновый перстень с камнем морионом, черным, как ночь. Он щелкнул пальцами, и двери буфетницы, которые располагались в одной из стен столовой, открылись сами собой. Оттуда полетели подносы с различными яствами, накрывая длинный стол всего для двух персон. — Прошу, угощайтесь!

— Ох, спасибо! Как же меня удивляет ваша магия, никак не могу привыкнуть, — мягко сказал Дмитрий, и Мирослава поняла, что он, скорее всего, был из простаков, раз взрослого мужчину удивляют такие мелочи. Яромир, стоя на коленях и опираясь локтями в пол, тоже внимательно слушал разговор. — Я хотел спросить, хоть это не моя зона ответственности, но все же, — раздалось звяканье столовых приборов, — в Ведограде будут предпринимать какие-то действия по поводу нападений? Расследование пока все также глухо?

— Мой средний сын задействован в расследовании этого дела и, к сожалению, конкретных и безоговорочных зацепок пока нет.

— А ваш младший ведь тоже учится в этой школе? Вы не беспокоитесь, что и на него могут напасть?

Столовый нож резко полоснул по фарфору, от чего раздался противный скрип.

— Я беспокоюсь о всех учениках в равной степени, не выделяя своего сына среди всех остальных, — холодно сказал Борислав, а затем сделал глоток напитка. Яромир, скрючившийся под столом, сжал челюсть, боясь посмотреть на подругу.

— Но ведь нападения происходят на детей именно из знатных родов…

— Да, но если такое и произойдет, уверен, мой сын сумеет за себя постоять. Мы уделяли много времени его обучению защите от различных воздействий.

— Все же он еще ребенок…

— Ему уже почти четырнадцать, он давно не ребенок.

— Да, верно, у вас ведь совершеннолетие наступает на два года раньше…

— Уверен, ратиборцы поймают ту тварь, что нападает на невинных детей, и она понесет всю тяжесть ответственности за свои отвратительные деяния. Разговор на пару минут затих, слышались лишь звяканья бокалов друг о друга и вилок о тарелки, а также тихий шорох вытираемых рук о накрахмаленные белые салфетки.

Мирослава попыталась размять затекшие руки, но в итоге последовала примеру Яромира, который просто лег на спину. С его ростом было еще тяжелее сидеть, скрючившись буквой «зю». Парень был напряжен, и девочка чувствовала неловкость от того, что стала свидетелем разговора, который ее не касался.

— Передайте мою похвалу вашим поварам, все очень вкусно, — раздался чуть приглушенный голос Дмитрия. Было похоже, что он вытирает рот салфеткой.

— Пустяки, это трудятся наши домовушки, им только в радость.

— Домовушки? Жены домовых? О, Боже, никак не могу привыкнуть, что у вас в прислугах нечисть…

— Нет-нет, — сказал Борислав. — Они не слуги, скорее, это мы у них живем, они истинные хозяева дома. И если им бы что-то вдруг не понравилось, то не видать нам сегодняшнего обеда из десятка блюд. В этом случае у нас в прислугах есть и простой повар, на «всякий пожарный».

Несмотря на то, что чувствовала себя Мирослава неуютно, подслушивая чужую беседу, ее желудок, слыша ароматные запахи обеда, громко и утробно заурчал, напоминая о пропущенном обеде.

Разговор между мужчинами опять стих, а юная ведьма с силой схватилась за свой живот. Яромира пробрало истерическое хихиканье, от чего он прижал ладонь к своему рту. Мирослава, сильно прикусывая нижнюю губу, чтобы и самой не засмеяться, ткнула яриловца в бок, и парень, сумев взять контроль над эмоциями, глубоко и беззвучно втянул носом воздух, пропитанный запахом мясного бульона и картофельной запеканки.

Живот теперь заурчал у него. Тут уже не сдержалась Мирослава, и настала ее очередь зажимать себе ладонями рот. Они конвульсивно хихикали, понимая, что ситуация сама по себе заставляет их ржать, как коней в стойле, хоть и не было на то причины.

Но разговор над столом продолжился, и ребята снова прислушались.

— Удивительно! — снова восхитился хитростями ведьмаговской жизни Дмитрий. — И все же, хочу вернуться к нашему незавершенному разговору в кабинете, вы не против?

Ответом была тишина и, судя по тому, что мужчина продолжил говорить, ему кивнули в одобрительном жесте головой.

— Третьяковы играют большую политическую роль и в нашем обществе, не только в ведьмаговском.

Ребята притихли, уставившись в крышку стола, будто там был экран с проекцией.

— Вторая и третья жертвы, не считая самого Ивана, были непосредственно связаны с ним самим. Свидетели утверждают, что обе девушки какое-то время с ним общались.

— Так и есть, — раздался голос Борислава.

— Так вот, расследуют ли ратиборцы именно эту линию? Как вы думаете, мог это совершить мальчишка? Тем более, история с его воскрешением тоже не очень чистая, как по мне…

— Возможно и не очень чистая, но это с точки зрения простецов. Наши медзнахари, а связей у Третьяковых в медицине много, способны доставать ушедших из мира Навь, в которых есть хоть капля жизни. Поэтому, не такая уж это удивительная история.

— И что, из того мира возвращаются с прежним рассудком? — как-то неуверенно спросил Дмитрий. Он чуть пошаркал начищенными дорогими ботинками по кафелю.

— Зависит от собственной психики, но чаще всего, если кому и удалось выбраться оттуда, то ждет его награда.

— Какая?

— Это доподлинно неизвестно… Но, допустим, может увеличиться поток магии. Многие глупцы уходят в мир Навь, чтобы вернуться оттуда вдвойне сильней и могущественней. Однако возвращаются оттуда вообще редко.