Смертник в серой шинели. Тетралогия - Александр Конторович

— Атакуют замок? — барон аж с места привстал. — Прекрасно! Тут мы их и встретим.

Он даже руки потер в предвкушении этого.

— Нет, барон, — качаю головой. — Они захватят в плен несколько десятков человек крестьян, горожан… еще кого-нибудь. Подбросят еще один шарик с Шерном в город — и выдвинут нам ультиматум. Уходите из замка — иначе всем им смерть.

— Но… — растерянно говорит он. — Это же… подло!

— А вы чего от этой братии ожидаете? Картеля на поединок?

— Так! — вступает в беседу отец Варшани. — Милорд прав! Брат Рон! Обеспечьте скрытый вывоз тел из замка.

— Сделаем, — кивает спецмонах.

— Милорд, — поворачивается ко мне хитропоп, — ваши люди помогут?

— Разумеется, святой отец. А как же иначе-то?

— Ну а вы, милорд, что можете нам рассказать? — брат Иан вопросительно смотрит на меня.

Подтаскиваю к себе кружку с квасом и отпиваю добрую половину. Что-то у меня в глотке пересохло…

— Итак, как вы, должно быть, уже знаете, мы захватили двоих пленников. Один из них оказался весьма строптивым и ловиться не хотел. Пытался нас застрелить, ногами-руками махал, невзирая на ранение… в общем — это ему помогло мало. Разве что вдобавок еще по морде ногою схлопотал. Говорить он тоже поначалу не хотел. Пришлось сделать ему предложение…

«От которого он не смог отказаться!» — проскальзывает в голове шальная мысль. Прогоняю ее и продолжаю свое повествование, как и положено серьезному человеку.

— …которое он, по некоторому размышлению, принял. И рассказал мне кое-какие, на его взгляд, совсем незначительные вещи. С его точки зрения, это выглядело как удовлетворение праздного любопытства недалекого лорда…

Брат Рон саркастически хмыкает.

Ага, друг мой ситный, так ты и по губам читать умеешь? Полезное знание, учтем…

— И все-таки, милорд, что он поведал вам интересного? — Брат Иан откуда-то уже добыл толстую тетрадь и карандаш.

— Попробую быть кратким. Пленник назвал свою должность в Ордене — Наблюдающий. Это как — серьезно? Или так себе?

— Переводя на армейский ранг — приблизительно равно капитану, — делает пометку в тетради брат Иан.

— Ага! Далее — они пользуются замком не менее десяти лет — во всяком случае, он сюда ездил все это время. Среди людей графа Дарена были адепты Ордена. Надо полагать — тайные. И они занимали серьезные посты, ибо могли прикрывать все свои делишки здесь в течение долгого времени.

Отец Варшани кивает. Видать, для них эта информация не нова.

— Деньги, положенные графом на хранение в орден святого Вайта, — частично получены им именно от Молчащих братьев. Официально — на подготовку восстания. Неофициально — тут можно долго гадать…

Монахи оставляют этот момент без внимания.

— В своей деятельности Орден вовсю использует наркоту…

О как! Озадачился народ!

— Простите, милорд, что используют? — это уже седой монах, брат Манрике.

— Э-э-э… дурман-траву…

— Понятно! — кивает он мне.

— Этой травою и препаратами, полученными из нее, обрабатывают неофитов и некоторых адептов из более высокой касты. Под ее воздействием человек видит фантастические зрелища, слышит голоса и смех людей.

— Ну… это не так страшно, — разочарованно произносит брат Иан.

— Угу… и еще он попадает в полную зависимость от данного препарата. До такой степени, что уже перестает отличать реальный мир от вымышленного. И ради того, чтобы еще раз испытать подобные ощущения, готов пойти на все, что угодно. Такому человеку можно внушить все — и он свято поверит в это. Одурманенные люди могут стать страшным оружием в руках своих руководителей. Зелье вызывает стойкое привыкание, и, попробовав несколько раз, уже невозможно от этого отвыкнуть. Да, это может дать человеку новые ощущения, увеличить его силу и сообразительность, снизить порог чувствительности к боли… да и много чего еще.

— А вылечить такого человека можно?

— Нет. Это как смерть — нельзя умереть на чуток. Начавший принимать эти препараты человек умрет неминуемо и очень мучительной смертью.

— Но неужели это не отвращает от зелья остальных?

— Не отвращает, ибо они уже не в состоянии правильно оценивать происходящее. Все эти люди живут там — в воображаемом мире, и все окружающее воспринимают не так, как мы с вами.

Наступает молчание — присутствующие переваривают услышанное и пытаются вообразить себе описанную мною картину.

— Это все? — спрашивает хитропоп.

— Не все. Замок зачем-то очень нужен им. Зачем — выяснить не удалось. Что тут можно сделать за один день? Вывезти их мастерскую?

— Нет, — отвечает брат Манрике. — Это невозможно! Ни за день, ни даже за неделю — там слишком много всего надо унести. Запасы препаратов, записи…

— Запасы препаратов? А посмотреть на них можно? Сколь они велики? И как все это выглядит?

— Это бочонки с какой-то темной массой… как сироп… Не очень большие — примерно на пару ведер. Их много — только в прилегающих комнатах я насчитал более сотни таких бочонков.

— Пусть один принесут сюда!

По знаку отца Варшани один из спецмонахов, дежуривший у двери, спускается вниз. А я продолжаю свой рассказ:

— Пленный дал мне указание на то, где я могу найти их связного…

Видя недоумение на лицах окружающих, поправляюсь:

— …человека, который передаст Молчащим мои слова.

— Так! — встает с места брат Рон. — Ваше преподобие, — обращается он к отцу Варшани, — я бы не стал обсуждать этот вопрос сейчас. Лучше…

— Согласен! — поднимает раскрытую ладонь тот. — Милорд, вы уж сами определитесь, кто будет занят решением этой конкретной проблемы, хорошо?

— Не вопрос, святой отец! Вы совершенно правы. Два-три человека решат такую задачу эффективнее, нежели десяток.

Еще минут двадцать отвечаю на всевозможные вопросы окружающих. Приятно удивлен, ибо вопросы оказались весьма грамотными и по делу. Да-а-а… хитропоп явно привез с собою лучших специалистов. Их интересуют даже интонации в голосе пленного.

Топот ног — на башню приволокли бочонок.

Отгоняю всех в сторону и велю поставить его в угол. Надев на руки перчатки Мирны, сворачиваю с бочонка крышку. Рунный тест… опаньки! А цвет-то знакомый! Меня здесь такою пищей уже угощали…

Внимательно разглядываю содержимое… темно-коричневая вязкая масса с характерным лакричным запахом…

Опиум!

Точно, я же его еще там, у себя, видел…

Глава 23

— И откуда тут взялось такое количество этой дряни? — сержант Шадрин озадаченно почесал в затылке.

Ему никто не ответил — бойцы молча рассматривали помещение, сплошь заставленное пятилитровыми пластиковыми флягами. Одна из них сейчас лежала на полу, около ног сержанта, и из ее распоротого бока медленно вытекало тягучее маслянистое вещество с характерным запахом.

— Да тут его тонны две! — присвистнул Володька Кикоть, осветив фонарем дальние углы. — Нефигово местные «духи» затарились!

Скрипя подошвами ботинок по песку, вошел старший лейтенант.

— Ну, что здесь у вас интересного? — оглядев бойцов, спросил он.

— Хреновое дело, товарищ старший лейтенант. Полная пещера наркоты, — ответил Шадрин.

— Точно?

Вместо ответа сержант толкнул ботинком разбитый бочонок. Голованов присел и посветил себе фонарем.

— Опиум?

— Он самый, товарищ старший лейтенант.

— И сколько ж его здесь?

— В каждом таком бочонке — не менее пяти килограмм. А бочонков этих тут, — Шадрин показал рукой в глубь пещеры, — не менее нескольких сотен. Вот и посчитайте.

Командир сплюнул на пол и выматерился. Да и было с чего. Мы все прекрасно понимали, что такие места «духи» охраняют как зеницу ока. А значит, где-то совсем рядом должно сидеть не менее двух-трех десятков вооруженных басмачей. А нас всех и на отделение не набиралось. Наверняка «духи» уже слышали стрельбу и успели об этом дать знать своему командованию. Так что и помощь к ним подоспеет достаточно быстро, это и к бабке не ходи. Бросить склад на произвол судьбы и в темпе сделать отсюда ноги — затея не самая лучшая, нас просто перещелкают по дороге. Склад здоровенный, и быстро его с этого места не вывезти — накроют в пути с воздуха, караван-то будет немаленький! Стало быть, тем, кто про него что-то знает, уйти просто так не дадут — слишком велик риск того, что по нашим данным сюда нагрянет парочка рот из ДШБ. У этих ребят с юмором фигово, и полученные приказы они обычно исполняют буквально. Скажут им: «Сровнять с землей эту горку» — и сровняют. Вместе со всеми, кто под руку попался…

— Сидорчук!