А еще был случай… Записки репортера - Илья Борисович Гейман

людей. У нас катастроф нет. Наши мосты крепки на века.

– Но радио…

– С ними будут разбираться особо.

– Но молва… Событие крупное. Его не замолчишь.

– Мы к сарафанному радио никакого отношения не имеем. Печатать не будем.

Я ушёл, утерев сопли. Первый раз в жизни.

Прошло сколько-то времени. Был выходной день. Я услышал новость: на один из городов надвигается катастрофа. Он стоит на берегу реки. Лёд перекрыл русло. Будет наводнение.

Не рассуждая, бросился на вокзал, сел в первый поезд и поехал в тот город.

Там уже создали комиссию по чрезвычайным ситуациям. Съехались специалисты, военные.

Узнал, что ледяной затор велик – десятки километров. Надеяться, что сам «рассосется», не приходилось. По обоим берегам стоят два города. Оба под жесточайшей угрозой. Единственный выход из положения – бомбить ледовую плотину с воздуха.

Военные принялись изучать, как безопасно провести эту операцию.

У меня накопилось достаточно фактуры. Пошёл на вокзал, сел в проходящий поезд. Ночью написал репортаж.

Утром зашел к редактору, положил на стол материал. Он прочел, сказал:

– Печатать не будем.

Второй раз в моей жизни.

– Почему?

– Не будем волновать советских людей. У нас в стране катастроф не бывает.

– Но я узнал об этом из телевизора…

– Это их ответственность. У нас своя позиция и мы будем ею следовать.

Я ушёл. Но сопли не утер. Позвонил коллеге в такую же газету, как наша, но на латышском языке.

Рассказал ей свою историю подробно, ничего не утаивая.

– Не пригодится ли вам этот репортаж?

– Пригодится! Как его получить?

– Через десять минут принесу его вам.

Надо сказать, что с этой газетой у меня были давние приятные отношения. Еще во время работы в газете для моряков, когда я вернулся из продолжительного рейса, мне позвонили оттуда и попросили сделать материал для них. Я, конечно, был польщен.

– Какой объём?

– На ваше усмотрение. Мы вас не ограничиваем.

– Сроки?

– С завтрашнего утра. Каждый день. Нам надо будет успевать переводить.

Я взялся за дело. Ночью писал, утром у двери ждал курьер. Материал шёл в номер с колёс. В итоге получилось тринадцать публикаций. Каждая величиной в половину страницы газеты "Правда".

На всём протяжении гонки мне ни разу не намекнули, чтобы я сворачивался и не делали замечаний по качеству. Так что я понял: работа им понравилась.

* * *

Правильно соизмеряйте пропорции. Лучше быть молодым майским жуком, чем старой райской птицей.

Марк Твен.

Я добрался до их редакции, отдал репортаж о ледовом побоище коллеге и вернулся к своим делам.

На следующее утро меня позвала секретарша редактора:

– Зайдите в приемную.

– Какая-то проблема?

– Нет. Надо в приказе расписаться.

Зашёл. На столе лежал приказ. Несколько человек уже расписались. Прочел:

Что-то в роде: в связи с нарушением трудовой дисциплины, ещё что-то про этику, выразившееся в том, что я передал материал для публикации в другое издание… Потом ещё немного ля-ля-ля и резюме: объявить мне выговор.

На листе с приказом оставалось достаточно места. Я взял ручку и написал:

Категорически возражаю против взыскания, так как: 1) на место события я ездил в свой выходной день; 2) ездил туда за собственные деньги; 3) командировочное удостоверение мне в редакции не выписывали; 4) готовый материал был предложен лично редактору, но был отвергнут.

В заключение добавил: сейчас авиация бомбит ледовый затор, в городе начинается наводнение.

Через несколько минут приказ исчез. О нём мне никто не сказал ни слова. И взыскание за мной не числилось.

А я пошёл искать, что же так взволновало нашего редактора. Нашёл газету на латышском языке. Молодцы, ребята! Поставили репортаж на очень видном месте с заголовком, набранным крупными буквами. Получился гвоздь номера. Плюс я не спрятался за псевдонимом, а подписался собственным именем.

Это я насчёт соплей.

* * *

Должно быть, Адаму и Еве было не так просто вести беседу: им не о ком было сплетничать.

Марк Твен.

Дежурство затянулось допоздна. Городской транспорт уже не ходил и я решил добираться до Кенгарагса пешком. Но тут вижу: такси. Правда, занятое, но едет, мне кажется, по пути. Поднял руку – повезло.

Похоже, прежде, чем меня подобрать, водитель с пассажиром о чем-то беседовали. Мы поехали и разговор возобновился. Мой попутчик, молодой человек, что-то горячо рассказывал, связанное со спортом. Усталый, я прислушивался вполуха, пока не услышал:

– Об этом я обязательно напишу в газете.

Я присмотрелся – парень незнакомый. Напряг слух: он говорил, какие статьи собирается писать.

– В какой газете вы работаете? – спросил я.

Пассажир смущенно засмеялся:

– Да я внештатно пишу…

– Это не имеет значения. Где вы печатаетесь? Хотелось бы почитать.

– Читать нечего. Не печатают меня…

– Почему?

– Если бы вы знали, как у нас тяжело пробиться…

– Может, пишете неинтересно?

– Не в этом дело. Они к себе никого не подпускают. Печатают только своих или тех, кто взятку дает.

– Не может быть! – Изумился я. – В какой же газете такое творится?

– Да хотя бы в “Советской Латвии”. Попробуйте отнесите туда заметку – сами увидите.

– Неужели даже редактор взятки берет?

– Про редактора не знаю, а вот к заведующему отделом без подарка не суйся.

– Потрясающе! А как его зовут, не скажете?

– Илья Гейман…

– Что-то я о таком не слышал…

– А он недавно пришел из “Молодежки”.

– Я вижу, вы собираетесь писать о спорте. Мне помнится, в “Латвии” о спорте пишет какой-то Э. Париянц. Так, может, к нему обратиться?

– А какой смысл? Эдик тоже из “Молодежки” пришел – у них там одна шайка. Не пойдет Париянц против Геймана, своего начальника.

– А если вам самому поговорить с Гейманом? Расскажите о своих идеях – они очень интересные.

– Да говорил я, говорил! Он и слушать не хочет. Чужой я для него…

– Водитель, – сказал я. – Не могли бы вы на минутку остановить машину? Теперь зажгите в салоне свет.

– А вы, – обратился я к попутчику, – посмотрите на меня внимательно. Узнаете? Мы с вами встречались?

– Нет, я вас не знаю…

Я протянул шоферу свое удостоверение:

– Прочтите это вслух…

– Гейман Илья Борисович, – водитель повернул в мою сторону выпученные глаза. – Заведующий отделом информации газеты “Советская Латвия”.

…До Кенгарагса мы ехали с водителем вдвоем. Наш говорливый попутчик потерялся где-то по дороге.

А утром я зашел к Париянцу:

– Ты знаешь такого человека? – назвал фамилию.

– Да, знаю. Он иногда сюда заходит.

– Приносит материалы?

– Нет. Просто поболтать.

– Ты ему когда-нибудь отказывал?

– Нет, никогда.

– Так вот, если я еще хоть раз увижу его в нашем отделе, мы