Мрачное объятие демона - Амелия Хатчинс

Нежное прикосновении руки Оливии, застало Ристана врасплох.

— Печально, — прошептала она. Ристан поднял взгляд к ее лицу и вместо ожидаемого отвращения увидел слезы в ее глазах. — Что произошло, когда они выяснили, что ты случайно их убил?

— Я не мог снова вернуться в облик Фейри, и около двух часов был полностью демоном. Вот тогда отец и забрал у меня то, что меня таковым делало. Моя кожа все так же меняет цвет на красный, и у меня остались отличные клыки, которые я демонстрирую во время сражения, этого отец забрать не смог, и научился справляться с этим. К несчастью, он не смог лишить меня голода по душам, и лишь усугубил проблему, когда запретил кормиться душами в Царстве Фейри. Райдер привёл меня сюда, пытаясь спасти. И часто так делал, пока я не научился сам создавать порталы. Я века пытался контролировать демона, лишь слегка затрагивая душу, чтобы не убить людей. Демонам не свойственно сдерживать голод, но я справляюсь. Демона трудно сдержать, он всегда здесь и выжидает. Не думаю, что с ним мог бы справиться брат, даже учитывая, что убил нашего отца. Но я не жалуюсь. Даже Фейри не могут изменить генетику, — сказал Ристан, продолжая смотреть в ее сапфировые глаза, в которых не было и следа осуждения.

— Он когда-нибудь кормился от меня? — Оливия удивила Ристана своим вопросом. — Ну, я знаю, что когда Фейри питаются, их глаза пылают. И я заметила то же самое у тебя, когда ты… — Она замолчала, подбирая слово.

— Когда трахал тебя, — закончил он за нее с лукавой улыбкой. — Произнеси это слово своими сладкими губами. Трахал. Я трахал тебя. И наслаждался. Тебя я трахал, — продолжил Ристан, и они оба рассмеялись. — И, отвечая на твой вопрос, да, я кормился от твоей души. Она не похожа ни на одну другую, которые я пробовал. А я лишь немного пригубил. Я не смел, взять большего, иначе бы не остановился. Я могу кормиться через секс или эмоции, но и демона кормить надо, — завершил он.

— У меня иной вкус? — спросила она, удивленно округлив глаза.

— Я не многих ведьм вкушал, не так-то просто их соблазнить врагу.

— Ну, по крайней мере, я вкусная? — беспокойно спросила она.

— У тебя вкус рая, завернутый в греховное восхищение.

— Странное сочетание. — Оливия рассмеялась. — Что происходит, когда ты забираешь часть души? — тихо спросила она.

— Души восстанавливаются. У большинства на это уходит время, но твоя душа восстанавливается быстрее. Может дело в твоем ДНК, а может, потому что ты ведьма. Как я уже говорил, у меня нет привычки кормиться ведьмами.

Оливия испугалась его слов, но ведь это прекрасное создание не причинил ей боли, и с самого начала был с ней нежен.

— Ты по нему скучаешь? — спросила она.

— По кому?

— По отцу, — продолжила она. — Я своего никогда не видела, поэтому скучать не по кому было. А ты потерял своего, и, даже с учетом что он был дьяволом во плоти, все же он был твоим лицом.

— Нет. На самом деле, я помог Райдеру его убить и ни разу об этом не пожалел. Я его ненавидел, а он ненавидел меня, потому что, моя мать демоница, а я весь в неё. Фейри не принимают демонов. Большинство Фейри. Моим братьям плевать, кем я являюсь, но отец довел ненависть до крайности. Мне пришлось быстро повзрослеть. Я решил, что шли бы все на хер, те, кто не хотел меня видеть. Я нашел способы втесаться в их компании. Встреча с Дану была одновременно и благословением и проклятьем. Никто не должен видеть ту херь, которую довелось повидать мне… Хотя, это было ценно, и временами необходимо. Я прошел через многое дерьмо, и, поверь, было сложно, но я справился. В каком-то смысле, как и ты. Ты не чувствовала себя кому-то нужной, всегда стеснялась и отступала. Из того, что я видел в Гильдии, выглядело так, будто ты старались не привлекать внимание. К тому же, у тебя не было никого, кто бы понимал, через что ты проходила, у меня, по крайней мере, было два брата, которые поддерживали меня с детства. Я выяснял, как могу втиснуться в событие, в котором хотел участвовать, обходил правила, которые считал неправильными. Когда Райдер убил отца стало легче, и с того дня мы начали восстанавливать былую славу Орды. Хотя, Маги подпортили наши достижения. И теперь, Оливия, если мы найдем реликвии, украденные тамплиерами, многое сможем исправить, — тихо закончил он.

— Кажется, почти невозможным столько пережить, — согласилась Оливия. — Я верю, что реликвии важны, и действительно хочу помочь их найти, — закончила она, легко улыбаясь.

Она пробежалась взглядом по телу Ристана, задерживаясь на великолепном прессе, который даже футболка не могла скрыть.

— Знаешь, если тебе столько лет, сколько я подозреваю, то ты совратил младенца, — она рассмеялась, указывая на себя.

— Скажи-ка, милая, трахаюсь ли я так, как тот, кто за час до соития пьёт волшебную таблеточку? — лукаво спросил он, улыбаясь глазами и магией придвигая Оливию ближе к себе.

— Нет, и быть может я тебе из-за возраста и нравлюсь, так что не соглашусь с цифрами, — прошептала она, после чего посмотрела в его глаза, отчего грудь сдавило. — Ты видишь меня насквозь. Благодаря чему я понимаю, что ты знаешь обо мне всё, даже о тех недостатках, от которых парни обычно убегают. Ты видишь меня настоящую и все равно хочешь меня, и может я сейчас задам глупый вопрос, но почему? Из-за сладости моей души или чего-то еще?

— Сладость твоей души меньше всего причастна к этому. В отличие от других, Оливия, я вижу чистоту твоей души и знаю, что на самом деле кроется здесь, — сказал он и прижал руку к ее груди прямо над сердцем. — Многие люди убежали бы из Гильдии, оставив тех детей, неважно какую судьбу им уготовили Боги, но ты вернулась за ними. Этот поступок показывает твою душу. У людей, готовых пожертвовать собой, душа окрашивается в золотистый цвет, твоя же светится этим золотом. Я не хотел видеть этого прежде, и души часто отражают чувства, твоя какое-то время отражала вину. Как библиотекарю тебе лучше всего известно, что под красивыми обложками может крыться нудный сюжет, а под самой обычной, потертой — невероятный мир. Разве тебя не учили, не судить о книге по обложке и тому, что думают о ней другие, и что только тот, кто потратит время на прочтение этой книги, действительно может сказать, что же в ней скрывается? В отношении тебя… есть и красивая обложка и восхитительная история, которая продолжает писаться.

Оливия замерла и едва могла сдержать слезы, под рукой Ристана ее сердце бешено колотилось. Склонившись, она легко коснулась его губ своими.

— Тебе стоило родиться поэтом, — прошептала она, отстранившись

— Иди ты, — Ристан рассмеялся, и легко поцеловал Оливию в лоб. — Предпочитаю быть порно-звездой. — Он встал. Дерьмо, в которое он угодил, сейчас затянуло его глубже. А ему все еще нужно выяснить, как сделать, чтобы Оливия не стала мишенью ярости Дану.