Чародейка - Трой Деннинг

Колдунья наклонилась и начала всматриваться в темноту бездны. В душе она слегка опасалась, что ее глазам может предстать Джоджект, карабкающийся вверх по стене, но она не увидела ничего, кроме кромешного мрака.

– Отличная работа, – раздался у нее над ухом голос Хайара. – Особенно впечатляет то, как ты разобралась с его охранниками.

Садира вскрикнула от неожиданности и едва не соскользнула с выступа вниз, но Хайар крепко схватил ее за плечо. Поднимая ее на ноги, он незаметно вытащил ее кинжал из ножен и приставил к ее пояснице:

– Давай-ка посмотрим, что ты хранишь в своем заплечном мешке.

Свободной рукой эльф снял мешок с плеча колдуньи, затем открыл его и вывалил все его содержимое на землю. Продолжая держать руку с кинжалом в том же положении, он слегка нагнулся и поднял с земли резной флакон, который был куплен Раин и Магнусом в квар-тале уличных певцов и музыкантов Ниобенэя. Флакон почему-то сразу привлек его внимание.

– А это что? – осведомился он. Поднеся флакон к лицу Садиры, он провел пальцами по вырезанным на нем музыкальным нотам. – Не в нем ли ты держишь яд, которым отравила нашего вождя?

– Нет, – ответила Садира. В данной ситуации правда была для нее единственным шансом, так как, вне всякого сомнения, ей никак не удастся ни убежать от эльфа, ни победить его в поединке один на один.– В нем находится противоядие.

16. Дикий край

– Моя собственная дочь! – завопил Фенеон. – И как только ты могла пойти на это?

Садира стояла на верху Расколотого камня, глядя сквозь зеленовато-коричневую дымку на багровый диск восходящего солнца. Руки ее были связаны за спиной. Рядом с ней стоял Хайар с обнаженным мечом, а Фенеон ходил взад-вперед перед ней. Все остальные члены клана Бродяг Песков собрались вокруг камня, наблюдая в угрюмом молчании за происходящим.

– Я должна добраться до башни Пристан, – сказала Садира, отвечая на вопрос отца.

– Ну конечно, все дело в башне! – закричал вождь. – Проклятой башне, в которой зарождаются и размножаются новые расы! И кто только может убедить тебя, что ты не найдешь там ничего, что позволило бы тебе бросить вызов Дракону? – Он презрительно покачал головой, затем указал на Магнуса. – Даже если бы тебе невообразимо повезло и ты нашла бы это средство, смогла бы ты жить, став, например, такой, как он?

– Это уже не твоя забота, – ответила Садира. – Тебя же касается только то – или, скорее, должно касаться, – что я спасла тебя от рабства в обмен на обещание показать мне дорогу к башне Пристан.

– И когда тебе показалось, что Фенеон не горит желанием выполнить обещание, ты вступила в сговор с Раин, чтобы сделать ее вождем, – подытожил Хайар.

Когда Садира ничего не ответила на обвинение, выдвинутое против нее Хайаром, Фенеон остановился перед ней.

– Так и было на самом деле? – спросил вождь, глядя ей прямо в глаза.

– У меня нет желания посвящать тебя во что бы то ни было, – резко ответила Садира, отворачиваясь от него.

Взбешенный вождь взял девушку за подбородок и повернул ее голову, чтобы видеть лицо.

– Расскажи честно, что произошло, – и тебе удастся дожить до посещения башни Пристан, – потребовал вождь. – Тебе помогала Раин, не так ли?

Садира снова ничего не ответила, и Фенеон, выйдя из себя, толкнул ее. Колдунья упала, но не произнесла ни звука.

– Я так и думал, – сердито проговорил вождь, поворачиваясь к другой своей дочери. – Как ты могла? Садира для нас посторонняя, но ты-то настоящая Бродяга Песков.

Раин отрицательно покачала головой.

– Отец, я не делала…– начала было она оправдываться.

– Раин, нет смысла лгать, – прервала ее Садира, пытаясь подняться на ноги. – Наш отец отнюдь не дурак. Он сам сможет судить о том, что произошло. Если ты скажешь ему правду, может быть, это принесет хоть какую-то пользу всему клану.

Фенеон недоуменно взглянул на Садиру.

– Что ты мелешь? – только и нашелся он что сказать.

Садира посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты сказал, что, если я все честно расскажу, я доживу до того момента, когда увижу башню Пристан. Я хочу теперь получить и от тебя честный ответ. Сдержишь ли ты свое обещание или все окажется твоей обычной трепотней? – невозмутимо спросила колдунья.

– Я обещаю сдержать слово, хотя ты пожалеешь об этом, – ответил вождь.

– Теперь я жду правдивого рассказа обо всем, что произошло.

Садира кивнула.

– Правда состоит в том, что ты больше не заслуживаешь того, чтобы оставаться вождем. Ты отнимаешь, а то и просто крадешь у членов клана то, что они зарабатывают. Ты относишься к своим воинам, как к рабам. Ты разрешаешь споры и конфликты между ними, принимая за это взятки. Именно поэтому Раин и попро-сила меня отравить тебя. Между прочим, это была ее идея, а не моя. Рано или поздно кто-нибудь еще попытается сделать то же самое, что сделали мы. Исходя из интересов Бродяг Песков, я могу лишь пожелать им успеха, – пояснила она.

Фенеон внимательно выслушал ее. По его лицу нельзя было судить о том, какие чувства обуревали его в этот момент. Помолчав секунду-другую, он повернулся к Раин и спокойно спросил:

– Она сказала правду?

Раин бросила быстрый взгляд на сестру и начала было отрицательно качать головой, но тут Магнус шагнул вперед и остановился прямо перед ней со словами:

– Садира абсолютно права. Нет смысла отрицать это.– Он посмотрел на вождя, затем добавил: – Ты вырастил меня в своем клане, но я тоже действовал с ними заодно.

Фенеон на мгновение закрыл глаза. Когда он снова открыл их, то выглядел невероятно постаревшим и усталым.

– Возможно, были времена, когда я правил кланом гораздо лучше, – медленно произнес он. – Но даже это не может оправдать то, что вы совершили. По нашим законам я должен сейчас убить всех вас. Устроив заговор против вождя, вы заслужили смерть.

– Я требую этого! – закричал Хайар, потрясая ме-чом. – Теперь совершенно ясно, что случилось с Гейфа-лом. Он увидел их, когда они покидали квартал уличных певцов и музыкантов. Им было важно, чтобы никто не знал о том, что они были там. Поэтому они и убили моего брата. Если ты сам не свершишь правосудие, я возьму дело в свои руки.

Фенеон с нескрываемым презрением посмотрел на сына, размахивающего мечом.

– Ты что, не слышал мое обещание, данное Садире, что она доживет до того момента, когда увидит башню Пристан? – зловеще спросил он.

– Но мой брат должен быть отмщен! – возразил Хайар.

– Вложи меч в ножны, иначе я подумаю, что ты собираешься напасть на меня, – сердито произнес Фенеон, делая шаг в сторону Хайара.

Гнев юноши мгновенно испарился, когда он посмотрел в серо-жемчужные глаза отца. Было видно, что его охватило явное беспокойство. Хотя он был вооружен, а отец безоружен, его совершенно не привлекала мысль посоревноваться в боевом искусстве с отцом. Хайар выполнил приказ отца и вложил меч в ножны. Не поднимая глаз от земли, он снова забубнил: