23 июня: «день М» - Марк Солонин

«…Местность. В полосе наступления корпуса до Берестечко — 5 серьезных водных преград: р. Радоставка, р. Острувка, р. Жечка, р. Лошувка и р. Соколувка. Все реки имеют болотистые берега и представляют собой труднодоступные рубежи для действия танков. Вся местность в полосе наступления лесисто-болотистая, командные высоты на стороне противника. Вывод: местность не способствует наступлению…»

С таким выводом спорить не приходится. Остается только задать вопрос — по какой местности наступали дивизии 1-й Танковой группы вермахта? Как же они смогли преодолеть могучие, не обозначенные ни на одной географической карте лесные ручьи (Радоставку, Острувку, Жечку, Лошувку и Соколувку), а также Западный Буг, Стырь, Горынь, Случь, а далее и Днепр? Откуда в заболоченном лесу появились «командные высоты» и почему они оказались в руках противника, который появился в этом лесу всего несколько дней (или даже часов) назад? Впрочем, в данном вопросе командир корпуса лишь следовал в «общем русле» жалоб на местность и противного противника, как это было задано вышестоящим начальством. Так, еще 3 июля 1941 г. начальник Автобронетанкового управления Юго-Западного фронта в докладе на имя начальника Главного АБТУ Красной Армии объяснял «огромные потери и небоеспособность оставшейся в наличии материальной части» тем, что мехкорпусам пришлось действовать на «почти танконедоступной лесисто-болотистой местности», в условиях «упорного сопротивления со стороны преобладающего (???) противника и отсутствия бронебойных снарядов для КВ и Т-34». (63, стр. 134) Последнее, бесспорно, является правдой. Но кто же должен был озаботиться тем, чтобы хотя бы малая часть от 132 тыс. бронебойных 76-мм выстрелов была доставлена в тот военный округ, который получил танков КВ и Т-34 больше, чем все остальные округа, вместе взятые? Как начальник АБТУ Киевского ОВО мог есть, пить, спать, исполнять супружеские и служебные обязанности, зная, что в танковых дивизиях, стоящих у границы, нет бронебойных снарядов? Или он узнал об этом только 3 июля?

Описания боя 28 июня, содержащиеся в отчетах командиров 15-го МК, 10-й и 37-й танковых дивизий, очень пространны и запутанны. Краткий конспект выглядит примерно так:

«… В течение дня части вели бой за овладение Лопатин… наступающие части 10-й тд были задержаны перед торфяными болотами, в районе которых единственная дорога оказалась совершенно непригодной для переправы танков… В процессе боя за Лопатин на рубеже р. Острувка наступавшие части были окружены (танковая дивизия была окружена пехотой противника?). Оставаться 10-й тд в данном районе на ночь, будучи окруженной, было бесцельно (???) и могло привести к потере всей дивизии…

…Понеся значительные потери и не имея достаточной танковой поддержки (???), мотострелковый полк 37-й тд вынужден был приостановить наступление и перейти к обороне на западном берегу р. Стырь… Вследствие временной потери управления 73-й танковый полк 37-й тд с большим трудом удалось переправить на западный берег р.Стырь… Это дало возможность остаткам батальона противника, оборонявшего переправы у Станиславчик (батальон пехоты против танковой дивизии), отойти в лес… Попытка переправиться по мостам через р. Острувка была безуспешной, так как головные 2—3 танка, подошедшие к мосту, были моментально подбиты и загорелись. Несколько танков пыталось обойти мост справа и слева, но это оказалось невозможным; танки застряли в болоте и были подбиты артиллерийским огнем противника… Из такой обстановки было ясно, что продолжать атаки без артиллерии, пехоты и авиации было бы бессмысленно, в свою очередь, оставаться на достигнутом рубеже на южном берегу р. Острувка было также рискованным…

…С наступлением темноты командиром 15-го механизированного корпуса был отдан приказ о выводе частей 10-й танковой дивизии на восток в район 37-й тд, а в дальнейшем, в связи с уже совершившимся (???) выходом из боя 37-й танковой дивизии, приказ на выход из боя и на возвращение в исходное положение…»

Трудно поверить, что все это происходило на своей собственной территории, в районе постоянной предвоенной дислокации 15-го мехкорпуса, т.е. там, где каждая дорога, тропинка, канава, брод, мост должны были быть досконально изучены. Трудно поверить в то, что перед нами описание боевых действий мехкорпуса, в составе которого были понтонно-мостовые, саперные, инженерные, ремонтно-эвакуационные, разведывательные подразделения. На каждый танкв 15-м МК приходилось (по состоянию на 1 июня 1941 г.) 45 человек личного состава. Из этих 45 человек внутри танка находилось самое большее пять членов экипажа КВ (в БТ — три человека). Остальные должны были бы обеспечить боевые действия танкистов разведкой, ремонтом, топливом, снарядами, мостами, переправами и, самое главное, управлением…

Потери танков 10-й танковой дивизии указаны конкретно: 1 КВ, 1 Т-34, 7 БТ-7. Сводный полк 8-й танковой дивизии потерял 11 танков неуказанных типов. Про потери танков 37-й тд данных нет, но, судя по описанию боя, дивизия потеряла никак не более 15—20 танков. С утра 29 июня 15-й мехкорпус был выведен во «фронтовой резерв», что практически означало безостановочный отход к Днепру. За день странного боя 28 июня 10-я тд потеряла (судя по докладу командира) семь человек: 1 был убит и 6 человек ранено. Всего же, за несколько дней боев и во время многодневного марша на восток, дивизия потеряла 210 человек убитыми, 587 — ранеными и 3353 — пропавшими без вести, «отставшими на марше» и пр.

37-я танковая дивизия, все участие которой в том, что называется «контрудар мехкорпусов Юго-Западного фронта», свелось к беспомощным попыткам отбросить батальон немецкой пехоты от переправы у местечка Станиславчик, потеряла 75% личного состава. В район сосредоточения у Пирятина (за Днепром) вышло 467 человек старшего командного состава, 423 младших командира и 1533 рядовых. Проще говоря, за время отхода к Днепру дивизия почти полностью «растаяла».

Состояние танкового парка 15-го мехкорпуса было нижеследующим:

На момент подписания доклада ВРИО командира 10-й танковой дивизии танков в дивизии уже не было. Ни одного. Это прямо указано в тексте. (63, стр. 211) Есть в докладе и таблица с «расшифровкой» причин потерь танков. Первое же, что бросается в глаза, — огромный «ассортимент» причин. Вместо ясной и понятной классификации — потеряны от воздействия противника (подбиты), потеряны без воздействия противника по техническим причинам (сломались), брошены — составители отчета придумали 10 витиеватых типов причин:

1) разбито и сгорело на поле боя;

2) вышло из строя при выполнении боевой задачи и осталось на территории, занятой противником;

3) не вернулось с экипажами с поля боя после атаки;

4) сгорело в результате бомбардировок (сразу же отметим, что в этой категории ровно ОДИН танк БТ-7. — М.С.);

5) осталось с экипажами в окружении противника из-за технических неисправностей или отсутствия ГСМ;

6) осталось из-за отсутствия ГСМ и невозможности его подать, т.к. район захвачен противником;

7) пропало без вести с экипажами;

8) уничтожено на сборных пунктах аварийных машин в связи с невозможностью эвакуировать при отходе;

9) оставлено при отходе по техническим неисправностям и невозможности восстановить и эвакуировать;

10) застряло на препятствиях с невозможностью извлечь и эвакуировать.

К потерям от воздействия противника явно относятся только пункты 1 и 4. Конкретный смысл п. 2 и 3 не ясен. Если танк «не сгорел в результате бомбардировок» и не «разбит и сгорел на поле боя» (п. 1), то по какой еще причине он «не вернулся с экипажами с поля боя после атаки»? Танк — это ведь не дальний бомбардировщик, который улетел в тыл врага и его никто больше не видел, танковый бой происходит на глазах тысяч людей… Чем п. 2 отличается от п. 1? Строго говоря, начиная с утра 22 июня все потери танков можно подвести под категорию «вышло из строя при выполнении боевой задачи», а после стремительного (в отдельные дни июля — по 150—200 км в день) отхода на восток все без исключения танки остались «на территории, занятой противником». Не следует забывать и о том, что отчет этот писался в конце июля 41-го, за сотни километров от места событий, в условиях, которые напрочь исключали возможность осмотра потерянных машин и проверки достоверности заявленных причин и причинок исчезновения трех сотен танков…

Вероятно, для того чтобы статистика потерь приобрела хоть какой-то внятный смысл, надо объединить п.п. 1 и 4 («боевые потери»), п.п. 2 и 3 («предположительно боевые»), п.п. 4—10 («без воздействия противника»). В таком случае вырисовывается следующая картина: