Мать Ученья. Часть первая - nobody103

— Кириэлле, это невероятно круто, — честно сказал он. Вообще–то он собирался сначала покритиковать ее — но просто не видел, к чему тут можно придраться. — Почему мать все еще не хвастается, что в семье растет гениальный художник?

Кириэлле смущенно завозилась у него на коленях.

— Мама не одобряет, что я рисую. Она не покупает мне карандаши и ругается, когда застает меня за рисунком.

Зориан ошеломленно посмотрел на нее. Почему? С какой стати ей так поступать? Мать несговорчива и одержима социальным статусом, но ведь не откровенно злобна… Он вновь пролистал стопку рисунков, остановившись на портрете Бирна, парнишки, что ехал с ними на поезде. Кириэлле больше никогда его не видела, но смогла очень убедительно передать образ, рисуя по памяти.

— Погоди, — внезапно сообразил он. — Так вот почему ты таскаешь мои тетради и писчие принадлежности?

— Ой! Я думала, ты не замечаешь, — призналась она. — Ты никогда не говорил об этом маме. Спасибо, кстати.

Ну, он не говорил, потому что не думал, что мать чем–то поможет. Но раз уж вышло так удачно — черта с два он признается и потеряет ее неожиданную благодарность.

— А что насчет книг? Полагаю, их она тоже не одобряет? — предположил Зориан.

— Ага, — ответила Кириэлле, прижимая рисунки к груди. — Она никогда мне их не покупает. Говорит, что леди не должна тратить на это время.

А вот это вполне в духе матери. Мать никогда не одобряла его увлечение чтением, едва ли она обрадуется, если ее дочурка заведет ту же привычку. Хоть это и не объясняет запрета на рисование.

— Ну, мать есть мать, — сказал Зориан. Сестра выглядела расстроенной, и он ее прекрасно понимал. Ее положение оказалось невероятно схоже с его. — Не волнуйся. Со мной было так же. Она успокоится, когда поймет, что не может запугать тебя.

— И вовсе не так же! — неожиданно выкрикнула она.

Э, что?

— Кири…

— Ты не понимаешь! Все не так же, потому что тебя почти весь год нет дома, и она не может ничего с тобой поделать! Ты, и Дэймен, и Фортов — уезжаете сюда, учитесь магии, делаете, что хотите — а я никогда так не смогу! — она уткнулась лицом ему в грудь, ее пальцы болезненно вцепились в его руки. — Все не так же, потому что я девочка…

Зориан обнял ее, тихонько покачивая, чтобы успокоить. Кусочки мозайки в его голове наконец сложились в картину. Традиционалисты в Сирине нередко считали, что женское образование — напрасная трата времени и денег. Да что там, некоторые даже нарушали закон и не посылали дочерей в начальную школу, научиться читать и писать. К тому же магические школы, даже не самые престижные, всегда были дороги…

— Они не собираются отправлять тебя в академию, — вслух заключил он.

Кириэлле кивнула, все еще уткнувшись ему в грудь.

— Они говорят, что мне это не нужно, — она шмыгнула носом. — Они уже договорились о моем замужестве в пятнадцать лет.

— Как это мило с их стороны, — холодно сказал Зориан. — Но знаешь что, Кири? Ты права. Все не так. Я должен сам противостоять отцу с матерью. У тебя же есть я.

Кириэлле оторвалась от него, пытливо заглянула в глаза.

— Ты никогда не помогал мне, — обвиняюще сказала она. — Каждый раз, когда я просила научить магии, ты прогонял меня.

— Я не знал, что все так серьезно, — он пожал плечами. — Думал, ты просто нетерпелива, не хотел тратить время на то, чему ты и так научишься потом. Но не сомневайся, если отец с матерью не передумают, у тебя всегда будет учитель в моем лице.

Несколько секунд она молча смотрела на него, потом перехватила его запястье, как при скреплении клятвы.

— Обещаешь?

Зориан сжал ее руку в ответ, заставив ее пискнуть.

— Обещаю, — подтвердил он.

За пару дней до летнего фестиваля Каэл наконец рассказал ему о своих планах. Они были куда более расплывчатыми, чем план матриарха, и заключались в посещении нескольких человек, способных, по мнению Каэла, пролить свет на проблемы магии душ и путешествия во времени. Никто из них не жил в Сиории, так что Зориану придется забросить учебу и мотаться по стране (а иногда и за границу). Морлок также сказал, что пара знающих людей живет в Великом Северном Лесу, но признал, что туда лучше не соваться без твердой уверенности в своих силах. Зориан запомнил имена и адреса, но исполнение плана откладывалось на потом.

Конец цикла прошел без происшествий — он, Кириэлле, Каэл и Кана уехали на поезде в ночь фестиваля и провели остаток времени за игрой в карты. Имайя отказалась покидать город, что неудивительно, учитывая внезапность их просьбы и уклончивость объяснений.

Так что Зориан, как всегда, проснулся в Сирине от утреннего приветствия Кириэлле. В этот раз он не взял ее с собой, что оказалось хорошей идеей — в этом цикле Зак вернулся в класс. Другой путешественник был не прочь пообщаться, но Зориан держался холодно и старательно избегал его. После нескольких дней Зак вроде бы признал поражение, но Зориан еще не раз ловил на себе его внимательный взгляд. Будучи несколько стесненным в своих действиях, Зориан с головой погрузился в плетения, боевую магию, прорицания и заклинательные формулы. Он не сказал Тайвен о «слухах» про пауков–телепатов — пока что он не собирался встречаться с матриархом.

Так прошел весь цикл. И следующий. И последующий. В общей сложности, потребовалось шесть циклов, чтобы Зак отказался от мысли познакомиться поближе. Несмотря на неудобства, Зориан был доволен достигнутыми результатами.

Он потратил три из шести циклов, обучаясь у неизменно жизнерадостной Норы Буул (три других цикла он учился у Хаслуша), и теперь был достаточно хорош в формулах, чтобы создать компактную и безобидно выглядящую систему самоуничтожения. Это по–прежнему был куб, но куда меньшего размера и сделанный из дерева и камня. Теперь он делал пару этих кубов в начале каждого цикла и цеплял к ключу на манер брелка.

Он также разыскал мага, специализирующегося в ментальной магии, и уговорил того проверить его разум на предмет закладок и других мерзких сюрпризов. Увы, маг ничего не смог сказать по поводу пакета матриарха, кроме того, что он содержит воспоминания. Впрочем, он заверил, что пакет дремлет и никак не влияет на разум Зориана. Если там и была какая–то ловушка, ей еще предстояло сработать.

На седьмой цикл Зак был по–прежнему в классе, но, похоже, уже махнул рукой на Зориана. Можно было приступать к делу.

19. Изгибы паутины

Зориана неизменно удивляло, как малейшие, незначительные решения изменяют все течение цикла. Верно и обратное, поступки, что должны были пустить все вразнос, зачастую не давали никакого видимого эффекта. Помнится, когда он в прошлый раз собрался в подземелья встретиться с матриархом, он просто заглянул к Ильзе и попросил выписать разрешение. Так что когда он, убедившись за пару дней, что Зак оставил его в покое, уверенно направился в кабинет Ильзы за разрешением — он не сомневался, что легко получит его.