Детективное агентство Дирка Джентли (сборник) - Дуглас Адамс

Вальхалла!

Он вновь огляделся, слово «Вальхалла» продолжало звенеть в ушах. Без сомнения, здание такого масштаба вполне подойдет для пиршеств богов и погибших героев, а пустующий Мидленд-Гранд-отель, наверное, заслуживает, чтобы действо из Норвегии перенесли в него.

Дирк задумался: а не изменится ли что-то теперь, когда он знает, где находится?

Взволнованно и очень осторожно он прошел вдоль и поперек исследуемого пространства. Ничего не произошло. Так. Он повернулся и некоторое время внимательно наблюдал, затянувшись пару раз сигаретой. Опять ничего не изменилось.

Он еще раз прошел это место, теперь не так осторожно, но не спеша и уверенно. И вновь – ничего, однако в то мгновение, когда он уже был на самой границе, ему вдруг почудился мимолетный хрип, похожий на помеху при переключении частот на радиоприемнике. Он опять развернулся и стал усердно вертеть головой, пытаясь расслышать малейший звук. Какое-то время ничего не получалось, но внезапно звук появился вновь и стих. Еще движение – снова звук. Пытаясь уловить его, Дирк с безмерной, величайшей осторожностью повернул голову на миллиардную часть градуса – и пропал из виду.

Ему тотчас пришлось присесть, чтобы избежать столкновения с огромным орлом.

Глава 28

Это был не тот орел, совсем другой. За ним – еще и еще. Над головой носились гигантские птицы. По-видимому, в Вальхаллу невозможно войти, чтобы на тебя не напал десяток орлов. Они кидались даже друг на друга.

Дирк закрыл руками голову, защищаясь от диких, неистово бьющих крыльями птиц, зацепился за что-то ногой и упал на сырую солому. Шляпа откатилась под стол. Он потянулся за ней, вновь водрузил на голову и украдкой выглянул из-под стола.

Темноту оживляли большие костры.

В зале было шумно, пахло древесным дымом, жареной свининой, бараниной, кабанятиной, сладким, неприятным вином и палеными перьями.

Длиннющий, во весь зал, стол из дубовых досок ломился от дымящихся туш животных, огромных хлебов, массивных железных кубков среди похожих на муравьиные кучи восковых свечей. Вокруг пировали исполины – ели, пили вино, сражались за еду, сражались в еде, сражались с едой.

Неподалеку от Дирка на стол вскочил какой-то воин и принялся драться с жареной свиньей. Битва явно складывалась не в его пользу, но проигрывал он весело и задорно, чем заслужил одобрение собратьев – те обливали его вином из огромной посудины.

Крыша – насколько ее можно было рассмотреть при таком освещении – была сложена из щитов.

Дирк вцепился в шляпу, пригнул голову и побежал к стене. По пути, ощущая себя абсолютно невидимым – ведь он трезв как стеклышко и прилично (на его собственный взгляд) одет, – он имел возможность наблюдать все разнообразие жизненно важных функций человеческих организмов, кроме разве что чистки зубов.

В воздухе стоял тот же смрад, что распространял на вокзале Кингс-Кросс бродяга, который, безусловно, тоже участвовал в этом пиршестве. Вонь становилась все нестерпимее; чтобы справиться с ней, голова будто раздувалась до невероятных размеров. От звона мечей, грохота, шума едва не лопались перепонки и хотелось кричать. Дирк торопливо пробирался сквозь обезумевшую толпу, на него со всех сторон сыпались тумаки, его пинали, толкали, ему ставили подножки и обливали вином, однако наконец он достиг стены из массивных деревянных и каменных плит, покрытых вонючими коровьими шкурами.

Тяжело дыша, он оглянулся и в изумлении смотрел на открывшуюся перед ним картину.

Это Вальхалла!

Без всяких сомнений. Никакая контора выездного ресторанного обслуживания вам такого пира не устроит. Необузданное, шумное скопище пьянствующих богов, воинов и их развеселых подруг, мечи, костры, кабаньи туши – все это занимало места не меньше, чем вокзал Сент-Панкрас, и чадило так, что стаи мечущихся над головами ополоумевших орлов уже давно должны были сдохнуть от удушья.

Хотя… Знай любые орлы, что им грозит задохнуться, они вели бы себя в точности как эта взбесившаяся стая.

Дирка волновал один вопрос, который он не имел возможности хорошенько обдумать на ходу, пробираясь через зал. Теперь у него появилось на это время.

А как же Дрейкотты?

Им-то зачем сюда понадобилось? И где, черт возьми, они сейчас?

Он сощурил глаза и пристально вгляделся в толпу: не мелькнут ли среди лязгающих лат и вонючих шкур очки в красной оправе или строгий итальянский костюм? Дирк прекрасно понимал всю тщетность этих усилий, но попытаться все-таки стоило.

Он так и не смог их обнаружить. Вечеринка была явно не из тех, куда, на его взгляд, обычно ходит эта парочка.

Дальнейшие раздумья в этом направлении прервал тяжелый топор с короткой ручкой: он со свистом пролетел совсем рядом, с глухим ударом вонзился в стену в трех дюймах от левого уха Дирка и на мгновение отбил все его способности к здравому рассуждению.

Оправившись от потрясения и с облегчением выдохнув, он попробовал убедить себя, что топор бросили не из злого умысла – просто кто-то из вояк решил пошутить.

Дирку же было не до веселья. На всякий случай он решил отойти подальше и стал пробираться вдоль стены в том направлении, которое привело бы его к кассам, будь это не Вальхалла, а станция Сент-Панкрас. Что его там ждало, он не знал, но рассудил так: если там не творятся подобные бесчинства, то это уже хорошо.

На задворках зала было гораздо спокойнее.

Весь цвет воинства сосредоточился в центре, а за столами, мимо которых он проходил сейчас, сидели в основном те, кто свое уже отвоевал и достиг того возраста в бессмертной жизни, когда больше предаются воспоминаниям о былых сражениях и делятся друг с другом ценными замечаниями о том, как лучше завалить вепря, чем вступают с ним в схватку.

До ушей Дирка долетел рассказ, как в самый решающий момент какой-то битвы зверь был схвачен тремя пальцами за грудину и повержен, на что собеседник смиренно ответил: «Ага».

Дирк остановился и сделал шаг назад.

У стола, сгорбившись в задумчивой позе над железной тарелкой, сидел его знакомец по станции Кингс-Кросс, одетый в грязные, перетянутые ремнями меха, еще зловоннее прежних лохмотьев.

Дирк задумался, как с ним заговорить. Если подойти и запросто похлопать по плечу: «Эй! Шикарная вечеринка!» – вряд ли этот способ сработает.

Пока он предавался размышлениям, откуда-то сверху на стол спикировал орел, сложил крылья и приблизился к старику, требуя еды. Тот непринужденно оторвал кусок мяса и протянул огромной птице, которая резко, но аккуратно принялась клевать.

А вот и подсказка! Дирк тоже склонился над столом, оторвал немного мяса и протянул орлу. Птица с криком налетела на него, пытаясь дотянуться до горла, он замахал шляпой, отбиваясь от бешеной твари. Однако привлечь внимание ему все же удалось.

– Ага, – произнес старик, отогнал орла и немного подвинулся – не сказать, чтобы настоящее приглашение к столу, но все же лучше, чем ничего.

Дирк взобрался на скамью.

– Благодарю вас, – пропыхтел он.

– Ага.

– Если помните, мы…

В этот миг по Вальхалле прокатился невообразимый гром, словно били в барабан невиданных размеров, потому что обычный в таком гвалте никто не услышал бы. В барабан ударили трижды, и казалось, это стучит сердце самой Вальхаллы.

Дирк вытянул шею, пытаясь определить, откуда идет звук. Впервые он заметил, что в южном конце было устроено нечто вроде балкона или помоста, протянувшегося во всю ширь зала. На помосте маячили какие-то фигуры, едва различимые из-за марева и орлов, однако у Дирка появилось чувство, что они главнее пирующих внизу.

Один, подумал Дирк. На помосте – Один, отец всех богов.

Веселье стихло. Через несколько секунд наконец умолкли раскаты барабанного грома. В полной тишине с помоста грянул зычный глас:

– Назначенный великим Тором Час испытания близится к концу. В третий раз спрашиваю: где Тор?

По залу пронесся ропот: никто не знал, где Тор и почему он не явился.

– Это неслыханное оскорбление отца всех богов! Если по истечении часа испытание не состоится, последует наказание Тору, которое тоже будет неслыханным!

Еще три удара в барабан, и зал будто оцепенел от страха. Где же Тор?

– Шляется где-нибудь с подружкой! – выкрикнул кто-то.

Тут и там прокатились смешки, постепенно вернулся прежний веселый гвалт.

– Да, – пробубнил себе под нос Дирк, – подозреваю, что так оно и есть.

– Ага.

Дирк не думал, что разговаривает вслух, и очень удивился отклику.

– Так это Тор всех собрал? – спросил он старика.

– Ага.

– А сам не пришел. Как неприлично!

– Ага.

– Наверное, все огорчены…

– Пока свиней хватает – не особо.

– Свиней?

– Ага.

Дирк не нашелся что ответить.

– Ага, – проблеял он.

– Тор – единственный, кому действительно не все равно, понимаешь? – сказал старик. – Назначит испытание, а сам не придет. Убеждать не умеет. Запутается, разозлится, наломает дров, а разобраться не может. Вот и наказывают его. Все остальные ходят сюда только затем, чтобы поесть кабанятины.