Рождение шторма - Райчел Мид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня осенило. Ощущая влагу в воздухе, я направила свою силу в воздух передо мной. Внезапно, водяная пыльца сконденсировалась на моей коже, словно меня спрыснуло лёгким туманом. Я вновь засмеялась.
Дориан улыбался также широко, как и я, он подошел ко мне и провел пальцами по моим щекам и, сложив пальцы, потер воду между ними, словно проверяя настоящая ли она.
— Я сделала это.
— Да, ты сделала это.
Его глаза сияли с неподдельной радостью. Можно было подумать, что это его единоличная заслуга. «Удивительно, как он мог так наслаждаться этим, — подумала я, — ведь в сравнении с его магией это был пустяк». Он развязал меня и взяв за руки, помог встать.
— Я думаю это надо отпраздновать. — Дориан наполнил вином еще один бокал и передал мне. Мы чокнулись, поднимая тост. — За способных учеников.
— И замечательных учителей.
Дориан немного отпил из бокала.
— Ты льстишь мне. Вообще-то я проспал большую часть урока.
Я рассмеялась, словно пьяная.
— А ты... ты чувствуешь что-нибудь, когда обращаешься к своей магии... не знаю, что-нибудь хорошее тлеет в груди? Как радость или оживление... и не только от, как, мысленного удовлетворения...
Я не знала как выразить свою мысль словами, но одного взгляда на Дориана хватило, чтобы понять, что это и не требуется.
— Да. Я очень хорошо понимаю, что ты имеешь ввиду. Самое лучшее ощущение в мире, согласна?
Я сделала еще глоток вина.
— Да! Самое лучшее!
— Толи еще будет. Это была лишь проба пера. Лишь только ты войдешь в полную силу, ты и представить себе не сможешь, как обходилась без неё раньше.
Я улыбнулась ему. Я настолько была довольна собой и жизнью, что с трудом осознавала это. Когда в последний раз я была так счастлива? Кроме как когда была с Кийо? И если я реагирую так сейчас, что будет, когда я действительно перейду в высшую лигу? Дориан говорил об этом, как о зависимости, но явно хорошей.
Подняв взгляд, я увидела, как Дориан пожирает меня глазами. Он поставил свой бокал и тихо, словно сам до конца не веря, произнёс:
— Ты сияешь... знаешь об этом? Могущество тебе к лицу.
В этот момент он сделал меня счастливей всех на свете. Тепло зародилось в груди и растеклось по всему телу. Я не знаю, как это чувство отражалось у меня на лице, но должно быть оно преобразилось, потому что Дориан наклонился и поцеловал меня.
Я почувствовала вкус вина в этом легком поцелуе, вина и страсти. Одной рукой он притянул меня к себе, пока другой осторожно перехватил и отставил мой бокал. Продолжая прижимать меня к себе, он опустил нас на кровать. На его нежные поддразнивающие поцелуи я ответила одним жестким и требовательным. У него не заняло много времени приспособиться к такой смене стиля. Он перевернул меня на спину и лег сверху, схватив за волосы, так, чтобы удерживать мою голову на месте, в то время как его поцелуи вдруг наполнились нетерпеливой потребностью. Он просто пожирал мой рот, пока его рука беззастенчиво скользила между моих бедер, лаская сквозь джинсы.
Я выгнулась под ним, возбужденный вскрик сорвался с моих губ, чтобы тут же затихнуть под напором его поцелуев. Я знала, что это в итоге случится. Опасное желание... искушение переспать с кем-то, кто все еще остается таким непредсказуемым... все это распаляло меня еще больше. Мы сделаем это. Мы можем сблизиться, и я отдамся ему.
Отдамся ему.
Что-то сжалось у меня в груди, в противоположность пылающему желанию внизу живота. Прикосновения Дориана распаляли меня, почти заставляли умолять о большем, но снова во мне завопила рассерженная часть моего подсознания. Она подсказывала мне, что если я сделаю этот выбор, если я сознательно решу сделать это с ним, то я сдамся врагу. Правда я уже точно не знала, кто был этим врагом, но это не имело значения. Во мне пробудились инстинкты: страх и самозащита. Я боролась с самой собой, с потребностями своего тела и даже с сознательными желаниями. Я знала и хотела Дориана. Так почему же я не могу перебороть этот рефлекторный страх? Иногда страх возбуждает. Мне казалось, что если я переступлю через эту черту, проблема исчезнет.
Но это была чертовски сложная задача.
Как и в прошлый раз Дориан почувствовал мое сопротивление. Он разорвал наши объятья практически отдернувшись от меня. Прежде, чем он снова повернулся ко мне, я заметила эмоции, которые никогда бы не ожидала увидеть на его лице. Фрустрация (обманутая надежда). Огорчение.
— Дориан... — начала я, — Дориан, прости...
Он потер лицо руками и вздохнул. Его голос звучал бесстрастно.
— Уже поздно, Евгения. Тебе поздно уже возвращаться домой, — он встал прямо, и когда все-таки повернулся, на лице уже не отражалось ни следа подавленных чувств. Его беззаботное самообладание так же отсутствовало, он просто выглядел уставшим. — Я лягу на диване в кабинете, а ты займешь кровать.
— Нет, я...
Он отмахнулся от меня и, уходя в другую комнату, даже не оглянулся, сказав только:
— Оставайся. Это будет лучший сон в твоей жизни.
Комнаты соединяли замысловатые французские двери. Он прикрыл их, оставляя меня наедине с собственными угрызениями совести.
Я села на его массивную кровать, пытаясь разобраться в путанице противоречивых эмоций. Почему я не смогла сделать это? У меня были партнеры, которые мне нравились гораздо меньше Дориана. Почему же я не смогла переступить черту? Почему продолжаю сопротивляться?
Прежде чем снять джинсы и скользнуть под одеяло, я задула в комнате все свечи и потушила факелы. Дориан оказался прав. У него была самая удобная кровать, на которой я когда-либо лежала. Но к сожалению, мне никак не удавалось заснуть. Я только и думала, что о своем восторге от магии, сомнительных желаниях и последовавшем отказе. Мое тело хотело Дориана. Мое сознание тоже. Против него продолжали бороться только мои инстинкты.
Ворочаясь с боку на бок, я должно быть, непроизвольно надругалась над чувствами самой удобной в мире кровати. Одно хорошо — благодаря ее нескромным размерам, мне было позволено вертеться и вдоль, и поперек. Очень быстро, мои привыкшие к темноте глаза стали распознавать очертания мебели, ее контуры, в лучах лунного света. За гигантским окном подмигивали сонмища звезд, их было больше, чем я видела в ночь с астрономами. Мы, в своем человеческом мире, успели дотошно изучить звезды, и одновременно, лишиться их сияния. Люди и джентри — словно две стороны одной медали, каждая из которых имела свои достоинства и недостатки…
Ключ к решению моих проблем с Дорианом пришлось подбирать долго, но он все-таки нашелся. Было еще совсем темно, когда я, наконец, вылезла из постели и пробралась в смежную комнату. Двери даже не скрипнули. Я подошла к нему и замерла. Его тело не помещалось на диване до такой степени, что ноги свисали с края. Он не переоделся и был едва прикрыт каким-то куцым одеялом. Его лицо было повернуто ко мне, глаза закрыты. Одна рука закинута над головой, прядь огненно-рыжих волос, потухших в скудном свете, ниспадала ему на щеку.