ОНО - Стивен Кинг

— Ты, верно, хочешь умереть молодым, парень, — в восхищении заметил Эдди.

Билл Заика расхохотался. Бен устремил на него взгляд, уж не смеется ли он над ним. Трудно сказать, как он удостоверился, что Билл смеется не над ним, однако же он понял это и улыбнулся.

— Видно, к тому дело идет, — сказал Бен. — Во всяком случае, ему придется ходить летом в школу, а потому он со своими дружками устроил мне засаду, и вот что из этого вышло.

— У т-тебя т-такой вид, б-будто они т-тебя хотели зарезать, — сказал Билл.

— Я свалился сюда по откосу с Канзас-стрит. Вон там. — Бен перевел взгляд на Эдди. — Так что, наверное, увидимся с тобой в «неотложке». Мама увидит, на что я стал похож, и как пить дать повезет меня в «неотложку».

Билл и Эдди расхохотались одновременно, к их смеху присоединился и Бен. Ему было больно смеяться, кололо в животе, но он не мог ничего с собою поделать и хохотал пронзительно, будто в истерике. Под конец ему пришлось сесть на землю, но когда он звучно шлепнулся в грязь, последовал новый взрыв хохота. Бену нравилось, как дружно в унисон звучит его хохот с хохотом Билла и Эдди. Ничего подобного он прежде не слышал: его голос не терялся в смехе других, такое не раз бывало и раньше, нет, он сливался и в то же время отчетливо дополнял смех друзей.

Бен посмотрел в сторону Билла Денбро, поймал его взгляд, и они оба вновь дружно рассмеялись.

Билл подтянул до пуза штаны, поднял воротник рубашки и, сделав бандитское лицо, зашагал по кругу.

— Я тебя урою, малец, — понизив голос, произнес он. — Ты мне на мозги не капай. Я тупой, зато сила есть. Я лбом грецкие орехи раскалываю. Нассу — будет уксус, насру — цемент. Я Генри Какашка, я здесь за пахана.

Эдди повалился на землю и катался от хохота, держась за живот и постанывая. Бен аж согнулся, склонив голову к коленям, из глаз его струились слезы, из носа — сопли… Он гоготал, точно гиена.

Билл сел рядом с ними, и мало-помалу все угомонились.

— Во всей этой истории одно хорошо, — вскоре сказал Эдди. — Если Бауэрс будет ходить в школу, здесь он тебя вряд ли будет искать.

— А вы часто играете на Пустырях? — спросил Бен. Ему бы в жизни никогда не пришло в голову играть здесь — и дело не в дурной репутации Пустырей — просто он никогда бы до этого не додумался. Но вот он оказался здесь, и что же? Не так уж плохо. Недурно, можно сказать, даже очень: берег низкий, сидеть здесь приятно, вот и солнце скоро сядет.

— К-конечно. Т-тут в-в общем-то чисто. И н-никто особенно не мешает. В-весело. Ба-бауэрс со своими дружками, во всяком случае, сю-сюда не заглядывает.

— Вы тут с Эдди играете?

— И с Ри-ри… — Билл покачал головой. Бен заметил, что лицо его сморщилось от натуги, словно собралось в комок, как мокрая посудная тряпка, и внезапно Бена поразила мысль: когда Билл вышучивал Генри Бауэрса, он совсем не заикался.

— Ричи, — наконец выговорил Билл. Сделал паузу, затем продолжал: — Еще Ричи Т-тоузнер приходит. Но сегодня они с отцом с-собирались устроить уборку на че-че…

— На чердаке, — перевел Эдди и бросил камешек в воду.

— А, я знаю его, — сказал Бен. — Так вы, значит, часто сюда приходите? — Эта мысль увлекла его, и он почувствовал какую-то глухую, неодолимую тягу к этому месту.

— Д-довольно часто, — сказал Билл. — Ты бы п-пришел з-завтра. М-мы с Эдди па-па-пытаемся построить п-плотину.

Бен не мог ничего ответить. Его поразило не только само приглашение, но и та простота, с какою были сказаны эти слова.

— Может, что-нибудь другое придумать? — предложил Эдди. — От этой плотины толку мало.

Бен поднялся и спустился к ручью, смахивая на ходу грязь со своих широченных джинсов. По берегам ручья были раскинуты кучи веток, а палки, на которых они держались, унесло течением.

— Вам надо сюда досок, — объявил Бен. — Раздобудьте доски и поставьте их в два ряда друг против друга. Сделайте нечто наподобие сэндвича.

Билл и Эдди посмотрели на него в недоумении. Бен опустился на одно колено.

— Смотрите. Вот здесь доски и вот здесь. Воткните их в дно ручья, в два ряда, один ряд против другого. Понятно? Потом, пока течение будет их подмывать, заполните промежуток песком и камнями.

— М-м-мы… — произнес Билл.

— Что вы?

— М-мы так и с-сделаем.

— О-о! — протянул Бен, чувствуя себя на редкость глупо, да и его вид, наверное, подтверждал это. Но ему было наплевать, что у него глупый вид, внезапно он почувствовал необычайную радость. Он не мог припомнить, когда он в последний раз был так счастлив. — Да. Мы. Во всяком случае, если мы заполним промежуток песком, камнями и илом, плотина устоит. Передняя доска от напора воды обопрется о камни. Вторая доска не закрепится, скорей всего, течение ее подмоет и снесет, но если мы поставим третью доску, сделаем подпору… Смотрите.

И он концом палки принялся чертить на голой земле. Билл и Эдди Каспбрак склонились над ним и с серьезными лицами изучали рисунок.

— Ты что, раньше строил плотину? — спросил Эдди уважительным, почти благоговейным тоном.

— Не-а.

— Тогда откуда ты знаешь, что эта плотина устоит?

Бен недоуменно взглянул на Билла.

— Конечно устоит! Почему бы ей не устоять! — сказал он

— Но откуда т-ты з-знаешь? — спросил Билл. Бен уловил в его голосе не саркастическое недоверие, а, напротив, неподдельный интерес. — Откуда т-ты з-знаешь?

— Просто знаю и все, — ответил Бен. Он посмотрел на чертеж, как бы желая удостовериться в его точности. Он никогда не видел водонепроницаемой перемычки, ни на диаграмме, ни в реальной жизни. Он даже не представлял себе, что начертил довольно точное ее изображение.

— Ну ладно, — сказал Билл, похлопав Бена по спине. Т-тогда до з-завтра.

— А когда?

— М-мы с Э-эдди б-будем здесь в половине десятого.

— Если я с матушкой не окажусь в «неотложке», — со вздохом добавил Эдди.

— Я прихвачу доски, — сказал Бен. — В соседнем доме у одного старика их завались. Несколько штук стырю — ничего страшного.

— И чего-нибудь пожрать прихвати, — предложил Эдди. — Какие-нибудь сэндвичи, булочки.

— Ладно.

— Какие-нибудь ружья, пистолеты у тебя есть?

— «Дейзи», духовушка, — ответил Бен. — Мне мама на Рождество подарила, но она с ума сходит, если я дома из нее палю.