Связанные (СИ) - Ярвинен Олли

Как бы ему ни было противно, Мартон вынужденно согласился, что сейчас это было, пожалуй, лучшим из возможного: мало ли какими силами наделяла вельменно народная молва, так почему бы этим не воспользоваться и не скрыться за ореолом таинственности и аристократического престижа?

Мартон вновь заломил Бравилу руку, так, чтобы в случае нужды одним движением сломать запястье и, как сухую ветку, одним пинком переломить локтевой сустав. И всё же, делать это ему совсем не хотелось, а потому он наклонился к уху юноши и тихо пообещал:

— Одно движение в сторону госпожи, и руку не спасут даже маги из семьи Конти.

Напряжение, раздражение, гнев, — всё это прорвалось наружу, и обрушилось на Бравила, который, к немалому облегчению, не стал испытывать судьбу и воспринял предупреждение со всей серьёзностью. Настолько, что по мере приближения той, кого он считал вельменно, он всё больше отклонялся назад.

— Я буду говорить с тобой, торговец, — остановившись на безопасном расстоянии, равнодушно объявила аристократка. Она взяла небольшую паузу, будто бы давая возможность оценить оказанную честь, и, когда решила, что произвела должный эффект, заговорила снова:

— Моя спутница полагает, ты обладаешь даром. Это правда?

Бравил не ответил, только сердито засопел и отвернулся. Его собеседница, как и следовало ожидать от не испытывающего эмоций призрака, оставила это без внимания и, не дождавшись ответа, показала пленнику раскрытую ладонь.

— Что ты видишь?

Мартон не удержался и скосил взгляд. Он прекрасно знал, что способности его оставляли желать лучшего, а поэтому нисколько не удивился, когда не заметил ничего необычного. Разве что воздух, окружающий манжету платья, тонкое запястье под ней и кисть с изящными и цепкими пальцами, показался ему неестественно плотным, будто бы наполненным бесцветным дымом.

— У меня нет никаких способностей, — некоторое время спустя звенящим от напряжения голосом выпалил Бравил.

— Ложь. У тебя нет зрения. Однако дар проявляется не только в нём.

Мартон выразительно посмотрел на Эйдона. 'Что, если он обо всём догадался? — спросил он одними глазами.

Аристократка, тем временем, продолжала допрос:

— Эта девочка — твоя сестра? Почему ты желал ей смерти?

На этих словах юноша вздрогнул, будто от хлёсткой пощёчины.

— Я⁈ — взорвался он. — Да я пытался ей помочь, пока не заявились вы и всё не испортили!

— Осторожнее, торговец, — угрожающе пронёс Эйдон, на что Бравил лишь пренебрежительно фыркнул.

— Я видела, что ты делал, — невозмутимо отметила вельменно. — Кто обучил тебя этому?

— Никто.

— Ложь. — Она не повышала голоса, но слова зазвенели в воздухе, отражаясь от выбеленных стен, и задрожали в кухонной утвари. Бравил вздрогнул; Эйдон скривился в кислой гримасе; даже Кирис, которая, казалось, потеряла всякий интерес к происходящему, подняла голову и огляделась по сторонам осоловевшими глазами. — Ты напал на мой спутницу. Не хотел, чтобы я приближалась к твоей сестре. Почему?

Из груди Бравила вырвался нервный смешок, он дерзко поднял голову и, глядя призраку в глаза, с ненавистью прошипел:

— Потому что я знаю, кто вы такие: ты и твоя ведьма.

От удивления Мартон едва не выпустил пленника; Эйдон на мгновение потерял концентрацию и непроизвольно дёрнул щекой. Однако призрак вельменно ничуть не изменился в лице, лишь неторопливо склонил голову к плечу, разглядывая Бравила со сдержанным интересом — словно бабочку на булавке.

— Если это так, ты ответишь на мои вопросы.

Однако тот будто и вовсе её не слышал.

— Вы притащили в Формо этих чудовищ, вы!.. — дрожащим кипучей яростью голосом вскричал он. — Я слышал их мысли! Слышал, как они выбирают жертву, как ликуют и радуются смертям! И вы ничего не сможете сделать!

Мартон с ужасом осознал, что юноша в шаге от того, чтобы сорваться в настоящую истерику, а значит, в любой момент может повести себя непредсказуемо.

Тот, тем временем, продолжал кричать не своим голосом:

— Да и не нужно! Потому что мы сами всё сделаем! Мы с ней, вдвоём! Она меня выбрала! Всё мне рассказала! Научила с ними бороться! Так что убирайтесь прочь!

— Госпожа моя, эту наглость невозможно больше терпеть… — вмешался было Эйдон, но «госпожа» на удивление изящным жестом осекла своего защитника.

— «Она»? О ком ты говоришь?

— Не твоё дело!

«„Она меня выбрала“… Выбрала…» — тем временем эхом носилось в голове у Мартона. Именно эти слова он услышал от безумца на опустевшем хуторе в Хельдере.

— Послушай, парень… Слушай меня! — крикнул он прямо Бравилу в ухо, когда тот вновь попытался отвернуться. — Что бы эта «она» тебе ни обещала, и что бы ты сам себе ни возомнил — всё это ложь! Всё, до последнего слова, ясно тебе? Её нужно уничтожить, и чем быстрее, тем лучше!

— Нет! — с болью промычал Бравил. — Вы не понимаете!.. Она хочет помочь, она убьёт всех этих монстров, уже это делает! Просто не мешайте ей!

— Ты с ума сошёл? Это же не дух-хранитель леса, это рах, идиот! — Мартон не верил своим ушам. — Эта тварь не остановится, с ней не договоришься, её невозможно разжалобить: она одного за другим перебьёт весь Формо, а потом явится за тобой! Я такое уже видел, слышишь? Такого же «избранника», как и ты, среди разлагающихся трупов, свихнувшегося от того, что сделала с ним такая же падаль!

— Кажется, он уже обезумел, — тихо предположил Эйдон.

— Ты лжешь, — упрямо твердил Бравил. — Это она научила меня, как спасти сестру!

— Ты не мог ей помочь, — неожиданно возразила аристократка. — У неё на груди прижился дух из леса Kathlinn, паразит, питающийся силой живых существ. Обычно он душит свои жертвы — так это выглядит для таких, как ты. Однако благодаря твоему вмешательству паразит сумел глубоко проникнуть в её тело. Тебя обманули.

— Но в чем суть обмана, госпожа моя? — вежливо поинтересовался Эйдон.

— Юноша очень привязан к своей сестре.

— То есть, ещё немного, и он убил бы её собственными руками…

— Верно. Этим рах подтолкнул бы его к безумию. С безумцами проще.

Бравил вскинул голову и уставился на вельменно широко распахнутыми глазами.

— Не верю, — замотал он головой. Однако пару мгновений спустя взгляд его будто бы прояснился, он и спросил почти осознанно:

— Аола, что с ней?

— Девочка будет жить, — ответила аристократка, — но проживёт меньше, чем могла бы.

Голос Бравила превратился в сиплый хрип:

— Почему?

— У любой ошибки есть цена. Кто-то должен был заплатить за твою.

С этими словами она отвернулась и, небрежно бросив «Я узнала всё, что хотела», отошла к ёрзающей на стуле от любопытства Кирис. Бравил, вымотанный нервным потрясением, разбитый и раздавленный новостями, безвольно опустил голову на грудь.

Мартон не знал, что ему делать, и вопросительно поднял глаза на капитана, однако тот отдавать какие-либо приказы не спешил. Поразмыслив мгновение-другое, Эйдон ногой подтолкнул к Бравилу кухонный табурет и, устроившись поудобнее, неторопливо заговорил:

— Госпожа изволила закончить, а вот мы с тобой ещё побеседуем. Я хочу знать всё, что ты сделал или собирался сделать по «её» наущению. Надеюсь, не нужно напоминать, твоя дальнейшая судьба напрямую зависит от полноты и искренности ответов?

Бравил судорожно сглотнул и отрывисто закивал.

— Замечательно, — продолжал Эйдон. — Но начнём мы, пожалуй, не с этого. Ты сказал: «Я знаю, кто вы такие, ты и твоя ведьма», но так и не удосужился порадовать нас этим сакральным знанием. Сейчас самое время.

Юноша покосился на вельменно и заговорил тихим, бесцветным голосом:

— А что, не ясно что ли? Двойница. Ну, духи такие, принимают форму живых, дурачат их до новой луны, а потом всё забывают и начинают сначала…

— Доппель, — кивнул Эйдон.

«Амайя, — согласился Мартон, припоминая, как называют этих существ на востоке, — Но как можно перепутать? Парами они точно не ходят, это же в любой деревне знают!»