Василика Даль: Возрождение - Василина Жидких

– Да не особо, – тихо ответила я.

– Прости? – отозвался Матвей, сидевший передо мной на корточках. Он выглядывал за угол.

«Уже не уверена», – сказала я подруге, поздно поняв, что вопрос звучал у меня в голове. Все же нужно было заставить себя поспать хотя бы пару часов. – «Мне не нравится, что ты так близко».

«Я уже большая девочка», – дерзко ответила она и «сбросила».

Не знаю, волнуюсь я или нет. Переживаю – да, но из-за чего больше, не понятно.

Вчера, когда мы с Тимом вернулись обратно к Арнесту, то нашли его в очень веселом состоянии. Пока нас не было, Матвей уже напоил Райта.

Я с сумками поднялась на второй этаж, чтобы не выслушивать пьяные бредни Матвея, и заглядывала во все комнаты подряд, пока не нашла подругу. На входе в комнату, споткнулась о длинную ручку сумки, громко падая на пол. Я надеялась, что Алина не проснется, но оказалось, что она вообще не спала.

Рыжая лежала в кровати и смотрела в окно, сначала я подумала предложить ей выпить, но вместо этого просто легла рядом и крепко ее обняла, поглаживая чуть влажные волосы. Я лежала с ней пока она не уснула.

Прикрыв спящую красавицу пледом, я спустилась вниз, чтобы поговорить с Матвеем.

Если я у Алины не узнаю, что именно произошло между ними, то поговорю с ним. Тем более, когда он нетрезв, у него расплетается язык. Я много нового о себе узнала от друга именно в таком состоянии, а на утро он ничего не помнил. Точнее, не мог припомнить, что именно мне говорил, и потому не поверил ни одному моему слову.

– Матвей, – я выглянула из-за двери, постучав перед входом, чтобы привлечь внимание, – можно тебя на минуточку?

Сперанский ответил что-то невразумительное, активно размахивая руками, кивая головой. Я так поняла, что он меня услышал, и таким не очень понятным способом, попросил подождать в коридоре.

Предупредив, что жду его, я вышла в коридор, но дверь за собой не закрыла. Да и уходить далеко я не стала, ибо пьяный Матвей очень забывчив и невнимателен. Он мог попросту обо мне забыть, как только я скрылась из виду. Что, собственно, и произошло, потому что разговор он не прервал, и даже спустя пять минут моего ожидания не появился.

И, когда я собралась идти напоминать о себе, то случайно услышала их пьяный разговор на трех языках.

– Она лучшее, – невнятно бормотал он, – что со мной случилось.

– И что с тобой случилось? – под стать моему товарищу ответил сидящий где-то рядышком Тимур, таким же не особо внятным бормотанием.

– Ничего лучше этого… – снова несвязно пробормотал Матвей.

– И что это? – нетерпеливо спросил Тимур, явно раздраженный паузами.

– Это любовь, Тимка, это любовь, – я была готова биться головой о стену, потому что даже если он не назвал имени, я кажется знаю, о ком говорит Матвей. – Я люблю эту рыженькую стервочку.

На ватных ногах я поднялась на второй этаж, закрылась в ванной и долго умывалась холодной водой, избегая взгляда в зеркало на свое унылое серое отражение, а в голове все крутились его последние слова. Я вспоминала все их перепалки, все их встречи, все реакции.

Боже мой, как я не догадалась? Как же я была слепа. Почему я не видела этого? Почему не замечала? Я не хотела этого видеть или, что?

Утром я не стала рассказывать Алине о том, что услышала. Не потому, что я эгоистичная сука, которая переживает только за свою задницу, да и вообще это не про меня.

Матвей должен сам признаться Алине. Она заслуживает правильного признания, а не моих подслушанных доносов.

Так и не сумев уснуть, я начала изучать личное дело Корсака. Теперь уже тщательно, а не как в прошлый раз, пробегая глазами по тексту.

Полное имя ублюдка Корсаков Роман, уроду 36 лет. Я думала, он моложе, но что меня не удивило, так это то, что придурок сирота. Нет никакой информации об его родителях или родственниках, просто пустой лист.

Про детство и юность тоже ничего нет. Утверждений или заметок о том, что на самом деле Романа Корсакова не существует, тоже не было. Нет ни слова о том, что Корсак просто выдумка, только я все еще уверена, что он выдуманный самозванец. Я немного удивлена тем, что никто не поставил под вопрос его выдуманность, ведь вся активность Корсака появилась с определенного момента, а до этого во всем мире никто не знал о нем.

Его не существовало.

Он – никто. Корсак не человек. Он лишь плод его собственного воображения, Корсак пустое место.

Опасное пустое место, которое нужно устранить.

И пролистывая полупустые страницы, я в который раз убедилась в том, что это ничем мне не поможет. Хранители очень мало о нем знают, и для исполнения своей цели мне придется делать все самой: самой искать информацию, самой следить, самой выжидать, самой отслеживать и самой его убить.

Под утро, когда я психанула и готова была выкинуть свой смартфон в окно, чтобы он не раздражал меня своим бесполезным видом, я вспомнила слова Тео в конце нашего разговора, где он упомянул знакомое мне, до боли в сердце, имя.

«Андре не тот противник, против которого можно выйти с одним лишь кинжалом. Если ты угрожаешь стереть его в порошок, то он возьмет глубже и сотрет тебя из истории».

Я не рассказала об этом остальным. Никому не сказала про покровителя Тео. Никому не сказала о нем, потому что забыла. Думая лишь о Корсаке и упущенной возможности его убийства, я совсем забыла про этого, потому что по сути Андреас для меня с Алиной сейчас ничем не опасен.

Несомненно я знаю об Андреасе, и так сложилось, что и с ним у меня есть свои счеты.

Его полное имя – Андреас Иль Салетте, некогда уважаемый в обществе и признанный королем, сейчас же отступник и изгнанник. Андреас это преступник, который есть повсюду, но, по сути, его нет нигде. Он неуловим, как воздух.

Бабушка учила меня тому, что нет рожденных плохих людей. Люди рождаются чистыми страницами, на которых многие оставляют свой след, и уже эти записи делают из человека того, кто он есть сейчас. Люди не бывают плохими, их делают таковыми и потому за каждым злодеем есть своя непонятая история. Из-за этого мне даже немного жаль Андреас. Он стал первым советником короля, поднявшимся с низов: от сна под каменными лавками в скверах, он дожил до покоев в королевском дворце.

Послужному списку Андреас, некоторые из признанных королем фамильных домов могут лишь позавидовать.

И мне искренне интересно, что с ним произошло. Как-то уж слишком резко из героя, он превратился в злодея. Я хочу знать