100 великих тайн - Николай Непомнящий

Проблема возвращения домой встала перед участниками экспедиции в первые дни плавания. Морские течения и пассаты пугали членов команды. Матросы думали, что они станут неодолимым препятствием для возвращения домой. Единственным человеком, сохранявшим спокойствие и невозмутимость, был Колумб. Он успокаивал моряков, уверяя, что обратно они поплывут тоже с попутным ветром.

Обратно флотилия шла на северо-восток и более двух недель уверенно продиралась сквозь ветры и волны именно в этом направлении. Там она попала в зону постоянно дующих западных ветров и течения, ими образованного. Затем суда круто повернули на восток и на большой скорости подошли к Азорам. То был лучший маршрут из Старого Света в Новый!

Друг детства Колумба и участник его второй экспедиции Микеле ди Кунес в письме от 15—28 октября 1495 года писал, что, когда Колумб заявил, будто Куба – это берег Китая, один из участников плавания с этим не согласился и большинство спутников тоже. Тогда адмирал прибег к угрозам и заставил людей произнести заранее подготовленную клятву, что они согласны с ним во всем и обязуются никогда не излагать иных взглядов. Так руководители экспедиции распространили лживые сведения, будто бы открытые земли – Азия, и цель экспедиции – лишь достичь ее.

Варфоломе Колумб, брат и сподвижник Христофора, показал: «В те времена, когда брат ходатайствовал об этом (о плавании. – Авт.), над ним издевались, говоря, что он, наверное, хочет открыть Новый Свет». Ни в Средневековье, ни в иное время Азия никогда не именовалась так…

Мы коснулись лишь малой части гипотез о доколумбовом открытии Америки – эта тема достойна отдельной книги, в которой можно поговорить и о финикийских, и о кельтских, и об африканских экспедициях в Новый Свет…

Потомки воинов Александра?

«Когда говорят о загадках древней истории, почти всегда вспоминают «потомков Александра Македонского», не самого царя, разумеется, а тех, кто участвовал в походе греков в Азию. Кто же они, эти «кандидаты» в потомки»?

Наиболее известные из них нуристанцы (или калаши, или кафиры), живущие в отрогах Гиндукуша на северо-западе Афганистана. Изолированные группы бадахшанцев и ягнобцев в Таджикистане. Что это подтверждает? К сожалению, немногое. Квинт Курции, биограф Александра, рассказывает эпизод покорения одним из войск царя среднеазиатской области под названием Бубацена. Исследователи пытаются сопоставить ее с современным Бадахшаном. Но, по официальной версии, войско туда не заходило. В 329 году до н.э. оно прошло по территории современного Афганистана и со стороны реки Гильменд поднялось на гребень Гиндукуша. Дойдя до Сырдарьи, армия вернулась тем же путем обратно. Однако и не заходя в пределы Памира, отдельные ее отряды могли побывать в Бадахшане. Его жители до сих пор хранят легенду об «Искандере Зорканае» – «Александре Двурогом». И еще одно, косвенное, доказательство того, что грекам были знакомы эти места: в географических работах более позднего времени уже встречаются названия населенных пунктов данной местности. Значит, кто-то из греков здесь все же побывал?

Что касается Ягнобе, то единственное достаточно точное описание этого района – записки исследователя Средней Азии М. Андреева, сделанные в 1927—1928 годах. Ягноб – небольшая замкнутая высокогорная страна в Западном Таджикистане, расположенная в восточной части самого большого из притоков Зеравшана реки Фанд. По преданию, Александр проходил по Зеравшану, посетил соседний с Ягнобом Фальгар и повернул в ближнее селение Тагфон, чтобы «принять пищу». Сегодня точных доказательств того, что царь побывал здесь, нет. Однако известно другое.

Ягнобцы прямые потомки согдийцев, жителей Согдианы, покоренной армией Александра. «Можно предположить, – пишет в своих материалах М. Андреев, – что ягнобцы были в свое время оттеснены, загнаны в их теперешние места обитания, на которые не было претендентов, и где они могли сохраниться, постепенно тая в числе…» И добавил: «…сохранив свой загадочный язык, не похожий на язык ни одной из окружающих этнических групп».

Наконец, о нуристанцах. «Происхождение 60 тысяч нуристанцев остается неразгаданным» – так записано практически во всех крупных исследованиях по истории Передней Азии. У многих калашей светлые волосы, голубые глаза. Это типичные индоевропейцы. Самая распространенная версия о происхождении калашей основывается на их собственных легендах. По одной – они действительно потомки воинов Александра, укрывшихся в горах Гиндукуша и оставшихся здесь навсегда. По другой – остатки разведывательного отряда, посланного в Бажур, но взбунтовавшегося и не пожелавшего возвращаться домой.

О калашах писали много. Известный английский исследователь Брюс указывал, например, на пережитки у них некоторых греческих религиозных церемоний. Другие ученые ссылаются на Бабура, первого правителя из династии Великих Моголов, который сообщал, что язычники-калаши употребляют в больших количествах крепкие виноградные вина, в то время как окружавшие их племена и представления о них не имели…

Теперь мы подходим к главному вопросу, без решения которого было бы бессмысленно вообще говорить о «потомках Александра». Насколько велик был грекомакедонский, так сказать, генетический вклад в этническую среду этих районов?

Огромная держава, возникшая в результате завоеваний Александра, простиралась от западного побережья Балканского полуострова до Индии. На севере она приближалась к Дунаю и граничила с Черным морем, на юге доходила до Индийского океана, Аравии и Северной Африки. Многие исследователи ссылаются на данные Диодора, упоминавшего программу, намеченную в царских инструкциях. Александр предполагал «объединение многих народов в один, перемещение людей из Азии в Европу и обратно, чтобы соединены были два великих континента браками и союзами, и чтобы жили они в согласии, дружбе и родстве».

Одним из важнейших (и последних) мероприятий царя в его восточной политике было заключение брачных союзов с представителями местных народов, чтобы «смешением крови соединить победителей и побежденных». Чем это можно объяснить? Влюбленностью Александра в человечество? Желанием побратать Восток с Западом? Источники не дают оснований делать подобные выводы. Просто македонский царь не верил в прочность своих завоеваний, боялся бунтов и искал средства, чтобы укрепить непрочную империю. Его восточная политика была лишь средством достижения мирового господства. Но нас волнуют ее плоды. Армия Александра, пришедшая в Азию (несколько десятков тысяч человек), была этнически разнородной. Пехота эллинов в битвах практически не участвовала, а использовалась в качестве гарнизонов, разбросанных по всей территории Средней Азии. Очень важно и то, что Александр постоянно получал пополнения из Македонии, Греции, Фракии, которые также исчислялись тысячами.

Что же получилось? Вместо «переноса счастья из Азии в Грецию», к чему призывал Александр, македоняне и греки осели в завоеванных районах. Это подтверждено документально. По мнению ряда ученых, часть эллинов растворилась среди жителей некоторых районов и дала жизнь качественно новым этническим группам. Возможно ли такое?

Многие этнографы отвечают утвердительно. Условия полной изоляции, когда лишь 3—4 месяца в году отдаленные селения могли сообщаться с другим миром, оказались весьма благоприятными для сохранения физических черт, приобретенных тысячелетия назад. Но поиск только начинается. Возможно, появятся иные направления исследований, и другие народности или племена получат основание считаться «потомками воинов Александра Македонского».

Загадка Туринской плащаницы

Все мощи святых хранят в себе какую-то загадку. Но, пожалуй, святая плащаница из Турина – самая таинственная находка, история которой начинается в самом начале нашего века. На многие вопросы еще только предстоит ответить.

Повышенный интерес к мощам святых свойствен всем народам и всем векам. Только время разделяет набожного каннибала, съевшего сердце мертвого героя, и средневекового епископа, пытавшегося вкусить мощей Марии Магдалины. Много общего можно заметить у толп паломников, странствовавших в Средние века, и современных очередей, тянущихся к гробу с телом какого-либо религиозного или светского деятеля.

Но надо заметить, что вера была самым главным в жизни паломников, а наш интерес к мертвым знаменитостям быстро затухает. Но вспомним, когда мы медленным шагом заходим в церковь или собор, у нас возникает тайное ожидание чего-то – возможно, хоть незначительного духовного обновления – от этой церемонии. Другими словами, мы в глубине души верим, что священные останки каким-то магическим образом воздействуют на нас; и, что интересно, это утверждение не лишено разумного зерна.