ФАТА-МОРГАНА 2 (Фантастические рассказы и повести) - Альфред Ван Вогт

— Вот и он, — произнес министр сырья. — Стейнер! Идите сюда и растрясите жирок!

Стейнер, приземистый мужчина уже за пятьдесят, легким шагом подошел к ним и сказал:

— Не возражаю. Где Вилли?

— Президент уличил его в предательстве. Возможно, сейчас его уже казнят, — разъяснил госсекретарь.

Стейнер помрачнел и был совершенно удручен, когда министр финансов сказал с каменным выражением лица:

— Мы хотим рекомендовать тебя в Министерство обороны.

— Мне хорошо и в Бюро Стандартов, — отрезал Стейнер. Безопаснее. Папаша босса имел интерес к науке, но этот нас не трогает. Там спокойно. Почему бы вам не пригласить Винча из Национальной комиссии по искусству? Для него это будет не намного хуже, верно?

— Мозгов нет, — быстро отреагировал министр сырья. — Выше голову!

Стейнер поймал мяч и откинул его.

— Что же хорошего в мозгах? — спокойно спросил он.

— Ближе, джентльмены, — сказал госсекретарь. — Эти броски трудноваты для моих рук.

Ряды сомкнулись, и Кабинет объяснил Стейнеру, зачем нужны умные головы. Совещание закончилось, Стейнер принял предложение.

Луна принадлежит Республике. Марс — Советам. Титан — Республике. Ганимед — полностью Советский. Но Ио и Каллисто по Гринвичскому Договору наполовину принадлежат Республике, наполовину — Советам.

По главной улице главного поселения на Ио проходит невидимая линия. По одну сторону линии поселение известно как Нью Питсбург. Другая сторона называется Нижний Магнитогорск.

Как-то раз у восьмилетнего мальчика в горняцком доме в Питсбурге кровоточила рана на голове. Его глаза распухли и были закрыты.

Его отец, еле державшийся на ногах, споткнулся о бутылку. Он тупо уставился на нее, поднял и поставил ее прямо, но слишком поздно, чтоб сохранить хоть каплю алкоголя, затем он не отрываясь уставился на мальчика.

— Видишь, что я из-за тебя сделал, ты, маленький гаденыш? — прорычал он и так сильно ударил его кулаком по окровавленной голове, что ребенок отлетел к стене лачуги. Мальчик медленно и молча поднялся — казалось, что с его левой рукой что-то не в порядке — и зарычал на отца.

Он не произнес ни слова.

— Опять взбесился, — сказал отец свирепым голосом. Его глаза опустились под странным пристальным и жгучим взглядом мальчика, — Чертов дурак…

Из кухни вышла худая, высокая женщина. Спокойным тоном она сказала мужу:

— Уходи.

Икнув, он произнес:

— Твое отродье разлило мою бутылку, Дай доллар. Она ответила тем же ровным голосом:

— Мне надо покупать продукты.

— Я сказал, дай доллар! — он ударил ее по лицу — никакой реакции, тогда он рванул маленькую сумочку на ремешке, которая висела у нее на шее. И тут мальчишка превратился в демона. Он набросился на отца с кулаками, стал кусаться. Это длилось секунду или две. Отец отшвырнул его в угол, где он остался лежать все еще гневный, молчаливый, с сухими глазами. Мать не двигалась, след от пощечины мужа все еще горел на ее лице, когда тот проковылял прочь, сжимая сумочку с деньгами.

Миссис Грейсон присела в углу рядом с восьмилетним мальчиком.

— Маленький Томми, — сказала она мягко, — мой маленький Томми! Ты опять переходил границу?

Он истерично зарыдал в ладони, пока она ласкала его. Наконец он смог сказать:

— Я не переходил границу, мамочка, на этот раз. Это было в школе. Они говорят, по-настоящему наше имя Красинские. Покарай их, господь! — пронзительно закричал мальчик. — Говорят, его дед был Красинским, он перешел границу и сменил имя на Грейсон! Будь он проклят! Сотворить такое с нами!

— Ну, родной, — сказала мать и погладила его. — Ну, родной, — его дрожь стала проходить. Она произнесла:

— Давай уберем осколки, Томми. Ты не должен отставать в школе. Ты обещаешь мне это, верно, дорогой?

— Да, мамочка, — сказал он, протянул к ней свои тонкие руки и поцеловал ее. — Уберем осколки. Мы еще покажем ему. Я имею в виду — им.

Президент Фолсом XXIV лежал на смертном одре, не ощущая боли, в основном потому, что его личный врач одурманил его морфием. Доктор Барнс сидел у кровати, держа за запястье Президента, и ждал, временами задремывая, потом просыпался и воинственным взглядом осматривал комнату. Четыре агента секретной службы не обращали внимания на то, спит президент или нет, они горячо обсуждали характер и привычки первенца Президента, который вскоре должен был занять высший пост в Республике.

— Говорят, подстрекатель, — обеспокоенно сказал репортер Ассошиэйтед Пресс.

— Подстрекатель, точно. — сказал другой из Юнайтед Пресс. — Он может произносить пламенные революционные речи, какие захочет, как будто бы он не любитель ортодоксальных учений. Я уже не молод, а Вы, конечно, не помните старого Президента Фолсома XXII. Хотя он, бывало, занимался ходьбой по пересеченной местности, но прямо-таки молился на старину ФДР. Понизив голос, репортер Ай-Эн-Си произнес:

— Тогда он молился не на того Рузвельта. Атлетом был Тедди. Доктор Барнс огляделся, выпустил президентскую руку и мгновение подержал зеркало у рта Президента:

— Джентльмены, — сказал он. — Президент скончался.

— 0'кей, — ответил репортер Ассошиэйтед Пресс, — пошли, ребята. Я отправлю молнию. Ты, ЮПИ, освети работу выборщиков. Триб, собери несколько интервью и материал…

Вдруг дверь резко открылась, за ней стоял полковник от инфантерии, тяжело дышавший, с автоматом на груди.

— Он мертв? — спросил полковник.

— Да, — ответил представитель Эй-Пи. — Дайте пройти.

— Никто не выйдет из комнаты, — грубо сказал полковник. Я представляю генерала Слокума, действующего Президента Республики. Коллегия выборщиков сейчас…

В спину полковника ударила автоматная очередь, он повернулся и упал с хриплым криком. Еще несколько автоматных очередей раздалось в Белом Доме. В дверь просунулась голова агента Секретной службы:

— Президент умер? Вы, ребята, оставайтесь здесь. Мы очистим все за час…

Он исчез.

Доктор бессвязно выразил свою тревогу, репортеры же держались с профессиональным спокойствием. Репортер из Ассошиэйтед Пресс спросил:

— А кто такой этот Слокум? Командующий обороной?

— Я помню его, — ответил парень из Ай-Эн-Си. — Три звезды. Он возглавлял Тактические воздушные силы в Канзасе четыре или пять лет назад. Кажется, тогда он и вышел в отставку.

Фосфорная граната влетела в окно и взорвалась шарообразным желтым пламенем размером с баскетбольный мяч, от него шли густые клубы фосфорной окиси. Потом задействовала разбрызгивающая система, пропитывая фосфором комнату.