Вампиры — дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид - Ирина Молчанова

— У тебя неприятности.

Девушка посмотрела на него:

— Я вижу.

Он ничего не ответил. Машина резко сорвалась с места. Спрашивать, куда они едут, не пришлось, направление оказалось знакомым. Катя представила, какое будет лицо у матери, когда та увидит из окна новую дорогую машину, на которой привезли дочь, и тихо вздохнула. Сколько бы ни пыталась себя убедить, что ей безразлично, кто и о чем может подумать, подозрения родителей сильно задевали.

Девушка заметила между сиденьями какую-то цветную книжку и протянула к ней руку. На лице Лайонела промелькнула досада.

— Что это? — изумилась Катя, листая раскраску. Все рисунки в ней были закрашены черным и красным фломастером так аккуратно, будто художник использовал линейку. — Твое хобби?

Молодой человек вырвал у нее раскраску и швырнул назад, пояснив:

— Йоро делать нечего.

Девушка пораженно воскликнула:

— Лучше бы купил ему мозаику из тысячи пазлов!

Лайонел упрямо мотнул головой:

— Ему не нужно! Он животное.

— Сам ты животное! — скривилась Катя.

Машина въехала во двор и, хрустя колесами по льду, остановилась возле парадной. Девушка ждала объяснений, но их не последовало, даже когда Лайонел следом за ней начал подниматься по лестнице на пятый этаж.

У дверей квартиры Катя не выдержала:

— Ты хочешь зайти?

— Да.

Она нерешительно потопталась на месте, придумывая причину для отказа. Но, так ничего и не придумав, созналась:

— Мои родители, наверно, этого не поймут…

Лайонел безразлично пожал плечами. Кажется, его это не убедило.

— Не хочешь объяснить?

— Нет, — рыкнул он и кивнул на дверь. — Открывай давай!

Катя вставила ключ в замочную скважину, лихорадочно соображая, как представить странного гостя.

«Мама, это вампир Лайонел, ему почти пятьсот лет, он пьет кровь» — так, что ли? Или: «Мама-папа, познакомьтесь, брат Влада! Да, и с ним я тоже спала…»

Девушка вошла в прихожую, повесила на крючок сумку и прислушалась. В квартире было тихо. Собака почему-то из комнаты не выходила.

В кухне на столе обнаружилась записка: «Уехала на дачу. Отец туда сразу после работы поедет. Жучка с нами. В холодильнике суп, кушай!»

Катя облегченно вздохнула, она совсем позабыла, что родители частенько уезжают по пятницам на все выходные.

Лайонела она обнаружила у себя в комнате за весьма интересным занятием. Он ставил на дверь замок. На полу лежал ящик с отцовскими инструментами.

— Зачем? — опешила девушка.

— Сегодня-завтра тебя попытаются убить, — спокойно объяснил Лайонел. Отвертка в его руках выглядела необычным дополнением к брильянтовым запонкам на рукавах белой рубашки.

Катя присела на кровать.

— Замок спасет?

— Нет, — абсолютно честно признал молодой человек и добавил: — Но иной раз какие-то секунды решают все.

— Убить меня придет Анжелика, да?

Молодой человек ответил нехотя:

— Это в худшем случае, в лучшем — пришлет кого-нибудь.

Катя поднялась и прошлась по комнате.

— Если кого-то пришлет, ты скажешь им, чтобы уходили?

— Что-то вроде того.

— А если…

— Отойди от окна, — сердито приказал он.

Катя подчинилась, но вопрос все равно задала:

— А если она придет сама?

Лайонел сильнее сжал отвертку.

Девушка ждала, он же не отвечал и на нее не смотрел.

— Что будет?

— Представь себе, я не знаю! — Лайонел наградил ее холодным взглядом. — Поживем — увидим.

«Кто поживет, а кто и нет», — подумала Катя, но вслух ничего не сказала. А он пренебрежительным жестом махнул на нее:

— Идти, погуляй! Поешь, отдохни, только к окнам близко не подходи.

Девушка вышла в коридор, а когда он прикрыл дверь, негромко поинтересовалась:

— А почему ты тут?

— Кажется, я уже ответил! Ты невнимательно слушала?

— Внимательно, — возразила Катя. — Меня собираются убить… А тебе какое дело?

Повисла тишина.

— Ты хочешь, чтоб я ушел? — наконец спросил он.

— Нет, ты невнимательно меня слушал, я лишь хочу знать, какое тебе дело — убьют меня или нет?

Лайонел долго молчал, а когда она уже собиралась уйти, сказал:

— Считай это платой. Жизнь — за ночь.

Катя недолго постояла на месте, но молодой человек занялся замком, а она взяла из сумки сотовый и направилась в кухню. В поле сообщения девушка напечатала одно слово: «Спасибо», нашла в телефонной книге имя «Влад» и отправила.

Спустя несколько минут пришел ответ: «Пожалуйста».

В комнате стоял полумрак. Стенные часы в тишине отсчитывали секунды. Катя лежала в постели, подложив локоть под щеку, и неотрывно смотрела в окно. На подоконнике, освещенном бледным светом луны, сидел Лайонел с телефоном. Уже как полчаса он увлеченно нажимал на кнопочки. Девушка умирала от любопытства — так хотела знать, чем он занят, но ей был отдан приказ: «Спи», поэтому она помалкивала. Иногда молодой человек едва заметно улыбался, и тогда Катя ощущала, как ревность закипает внутри огненной лавой. Кому он улыбался? От одной мысли, что этот кто-то женского рода, ей хотелось швырнуть в Лайонела что-нибудь. Где-то глубоко в душе она надеялась…

«Наивная, — обругала себя девушка, сердито сжимая губы. — Уж играться с телефоном поинтереснее будет, чем приставать к бревну. Видимо, одного раза ему хватило на всю его дальнейшую вечность».

Катя закрыла глаза. Она помнила, какое особенное выражение приняло его лицо при упоминании Анжелики, как если бы, находясь тут, он мечтал только об одном — скорее сбежать к своей прекрасной любовнице. От мыслей о сопернице, которой она и в подметки не годилась, девушка разозлилась и, распахнув глаза, громко спросила:

— Что ты делаешь?

— Чатюсь с девчонками, — последовал спокойный ответ. Лайонела будто и не удивило, что она вдруг проснулась.

— Мило, — пробормотала Катя. Стало весело, злость испарилась, он и сказал-то всего два слова, а она уже была готова прыгать от счастья. Сердце — оно и не спрашивало разрешения, как оголтелое заскакало и груди.

— Я пишу им, что могу высосать у них кровь, — усмехнулся молодой человек. — Они шлют смайлики. Не верят.

— А ты можешь?

Он взглянул на нее, и голубые глаза задорно сверкнули в полумраке.

— Ты сомневаешься?

Катя приподнялась на локте и призналась:

— Бывает, ты мне кажешься совсем не таким… — она помолчала, подбирая слово, — не таким плохим.

— Бывает, ты мне кажешься непроходимой дурой. — В его голосе проскользнули металлические нотки.

Девушка вздохнула.

— Видимо, мне просто кажется.