Дрессировщик драконов - Илья Одинец

Сартрский правитель устроил небольшой военный совет в золоченой карете, на который пригласил лишь одного человека — своего ближайшего помощника, первого министра Вильковеста. Только колдун был посвящен в грандиозные планы и знал всю подноготную ситуации, гвардалам объяснили суть в общих чертах, и их присутствия не требовалось. Несмотря на высокое звание, они не принимали решения и были пешками в многоходовой игре, затеянной Фархатом и первым укротителем драконов. Полукровку на совет тоже не пригласили. Король отослал его, воспользовавшись пустяковым предлогом, чтобы иметь возможность поговорить с Вильковестом наедине.

— Мой король должен радоваться, — склонил голову колдун. — Все идет так, как нужно.

— Слишком уж гладко, — нахмурился Фархат. — По последним донесениям, правитель О-шо обратился к соседям за помощью. Те пока раздумывают, но они также пострадали от действий эльфов. Ви-эллийцы объявили черные дни[22] и обязались выставить вооруженную охрану в каждом городе и поселке.

— Эльфов это остановить не может.

— И не останавливает. Ви-эллийцы то и дело находят новые трупы. Не так много, как в первые дни, но волнения продолжаются. Народ на грани бунта, ведь король не может защитить своих поданных. Думаю, вскоре О-шо и Ви-Элле ввяжутся во внутренние войны.

— Все может случиться, — уклончиво ответил Вильковест. — Но мы выигрываем в любом случае, завоевать их будет еще проще.

Фархат замолчал. Почему-то ему не давало покоя ощущение, что вот-вот что-то пойдет не так. Слишком уж все правильно, слишком уж по плану. А жизненный опыт подсказывал сартрскому правителю, что ни один человек не может предусмотреть все, в любом плане обязательно найдется прореха, и чем грандиознее задумка, тем масштабнее дыры и весомее неучтенные обстоятельства. Но что он упустил? Может быть, проблемы возникнут с основными силами? Не хотелось бы оказаться у границы с Ил’лэрией без мощной вооруженной поддержки.

— Что с войском? — спросил Фархат. — Их зелье точно подействует против арканских драконов?

— Мой король может быть спокоен, — произнес Вильковест. — Я лично готовил его и испытывал на Гаргхортсткоре. Солдаты преодолели треть пути, но дорога в горах чрезвычайно трудна.

— Можешь не беспокоиться о награде, — отмахнулся Фархат. — Докладывай о продвижении каждую неделю.

— Мое око зорко следит за Арканами. Пока ваших солдат потревожил лишь один дракон.

Фархат поморщился. В последнее время колдун раздражал сартрского правителя сильнее обычного. Большую часть дня дрессировщик летал на своем звере, спускаясь лишь для того, чтобы перекусить или сообщить о препятствии впереди. Дракону еда, казалось, и вовсе была не нужна. Либо белая тварь охотилась по ночам, либо тайком таскала коров из стад местных жителей. Последнее, впрочем, Фархата не волновало. Лишь бы дракон не начал есть солдат, а остальное — не его проблемы. Проблема короля — зелье, связавшее его жизнь с жизнью колдуна. Если бы не это, Фархат давно отравил бы министра, избавившись от общества человека, тайно его ненавидящего и не особенно это скрывающего.

Вильковест берет на себя слишком много, взять хотя бы поджог башни Берсер-Лога. Заварушка началась из-за одного единственного выстрела, который донесся с башни. А что если стреляли не в сартрского правителя, а в дракона? Что если какой-нибудь глупый дозорный испугался крылатую тварь и, не подумав, выстрелил в зубастую морду, после чего и началась перестрелка? И самое главное, знал ли о такой возможности дрессировщик? Наверняка знал и специально сел на башню, рассчитывая на стрельбу. Значит, хотел войны?

Жаль, очень жаль, что Фархат не может прочесть мысли министра. Сейчас он жаждал этого даже больше удачных переговоров, ведь если в планы Вильковеста не входит успешная замена правителя Ил’лэрии, то все мечты летят в пропасть.

Что на самом деле задумал колдун? Занять трон объединенных королевств вместо Фархата? Ему не подчинятся, если только он не настолько силен, что магии хватит для обмана всего Аспергера. С другой стороны, возможностей Вильковеста никто не знает, а его дракон обладает такой огненной мощью, что мог бы в одиночку спалить Берсер-Лог и завоевать целый город-крепость.

Теперь Иженек уж точно объявит Сартру войну. Вряд ли Фархату удастся решить дело мирным путем. Сартрский правитель не сможет объяснить миловийцам, почему сжег дотла приграничную армию. Впрочем, кто-то живой в городе остался, кто-то из командования или дозорных. Сразу после отъезда Фархат увидел цветной дым — выжившие сигнализировали о случившемся в соседний приграничный город, Лорен-Тог. Расскажут Иженеку и о драконе, и о человеке, сидящем на его спине. Вскоре все узнают, кто помогает Фархату. Может имя Вильковеста заставит миловийцев воздержаться от нападения?

Война с Миловией в планы не входила, по крайней мере, на начальном этапе кампании. Какой прок от этого колдуну? Отвлечь от настоящей проблемы? Может быть, Фархат упустил что-то еще? Если с основными силами все в порядке, в чем он просчитался? Недооценил полукровку? А что если Эл’льяонт откажется сотрудничать? Вдруг, переговорив с нынешним правителем Ил’лэрии, эльф помашет сартрскому правителю ручкой? Мальчишка есть мальчишка, пусть мудрости у него больше, чем у самого умного старца.

— Все-таки надо было его женить, — пробормотал Фархат.

— Мой король опасается предательства полукровки? — спросил Вильковест. — Не беспокойтесь об этом, ваше величество. Эльфы глупый народ, они всегда ставят правила выше прочего, их благодарность не имеет границ. Никакая свадьба не свяжет Эл'льяонта так, как чувство долга. Он вам обязан.

— Пусть он и дальше так думает.

Фархат выглянул наружу. Его войско расположилось на отдых неподалеку от одной миловийской деревеньки. На полях дозревала капуста, и солдаты, не брезгуя чужим, натаскали целый воз крупных белых кочанов. Мясо закончилось неделю назад, а есть хотелось. Значит, на ужин, скорее всего, будут щи.

— Прикажи людям распаковать королевские бочки, — произнес Фархат. — Пора потревожить неприкосновенные запасы.

Вильковест кивнул и вышел наружу, что показалось Фархату очередной демонстрацией пренебрежения. Колдун вел себя с королем, как с равным, а иногда явно ставил себя выше. Полукровка, кстати, тоже не проявлял особого раболепия, но эльфы вообще презирают людей.

— Вы закончили? — в окно золоченой кареты заглянул Эл'льяонт.

— Заходи, — позволил Фархат. — Скоро ужин.

Тэл’льяин устал. Все-таки возраст давал о себе знать, ему уже не двести и даже не пятьсот лет, не в его характере и не в его силах носиться по лесам и степям, передвигаясь от одного людского поселения к другому, прячась, вздрагивая от каждого шороха, и убивая беззащитных щенков. Не подобает старейшему и мудрейшему из живущих эльфов вести себя как загнанный зверь. Хотя именно загнанным зверем он себя и ощущал.