Завещание - Джон Гришем

– Моя клиентка ни при каких условиях не согласится на сумму менее пятидесяти миллионов.

Остальные закивали, хмурясь и делая вид, что несказанно оскорблены сделанным им ничтожным предложением, хотя мысленно уже прикидывали, как истратят деньги.

Уолли Брайт вряд ли мог и написать-то сумму пятьдесят миллионов, правильно расставив нули. Но бросить кость, словно завсегдатай Лас-Вегаса, сумел.

Еще до начала встречи они договорились: если речь зайдет о деньгах, не соглашаться на меньшее, чем полсотни миллионов. До встречи эта гипотетическая сумма представлялась не такой уж большой. Теперь же и десять миллионов, зато реально лежавшие на столе, казались хорошей добычей.

– Это составит около одного процента от всего наследства, – сказал Хэрк.

– Можно вести счет и так, – согласился Джош. – Вообще существует много способов вести счет. Но я бы предпочел начать с нулевой отметки, на которой вы сейчас находитесь.

Однако Джошу было необходимо сохранить их доверие.

Немного поиграли цифрами, потом он сказал:

– Нет, лично я, если бы представлял одного из ваших клиентов, взял бы десять миллионов.

Все замерли в ожидании продолжения.

– Рейчел Лейн – женщина не жадная. Думаю, Нейту удалось бы уговорить ее на двадцать миллионов.

Гонорары удваивались: более десяти миллионов Хэрку, четыре – Лэнгхорн и Йенси, у бедняги Уолли, которому теперь светили десять, внезапно скрутило живот, и он, попросив извинить его, стремительно выбежал.

Нейт с удовольствием раскрашивал дверь, когда запищал его сотовый телефон. Джош велел ему постоянно держать эту чертову штуку при себе.

– Если это меня, попросите оставить номер, – сказал отец Фил, вымерявший в этот момент какой-то сложный угол.

Звонил Джош.

– Все складывается как нельзя лучше, – объявил он. – Я остановился на двадцати миллионах каждому, они хотят пятьдесят.

– Пятьдесят? – не веря своим ушам, воскликнул Нейт.

– Да, но мысленно они уже делят двадцать. Уверен, что по крайней мере двое из них сейчас торгуются с дилером, продающим “мерседесы”.

– Интересно, кто истратит свои деньги раньше – клиенты или адвокаты?

– Я бы поставил на адвокатов. Послушай, я только что разговаривал с Уиклиффом. Он собирает нас в среду в три часа у себя. Нам нужно до этого все решить.

– Не могу больше ждать, – сказал Нейт, закрывая крышку телефона. – Пора выпить кофе. – Они уселись на полу, привалившись спинами к стене, и стали потягивать теплый кофе с молоком.

– Они требовали пятьдесят? – спросил Фил. Теперь он был полностью в курсе дела. После того как они вдвоем проработали столько дней, у них почти не осталось секретов друг от друга. Беседа была для них важнее прогресса в работе.

Фил – исповедник, Нейт – адвокат, оба привыкли хранить чужие тайны, поэтому все, что здесь говорилось, останется между ними.

– Это неплохая точка отсчета, – ответил Нейт. – Но получат они намного меньше.

– Вы думаете, все можно уладить?

– Конечно. В среду мы встречаемся с судьей. Он их додавит.

– И когда вы отбываете?

– Наверное, в пятницу. Хотите поехать со мной?

– Я не могу себе этого позволить.

– Ерунда, можете. Моя клиентка оплатит вам дорогу. А вы будете моим духовным поводырем во время этой поездки. Деньги – не проблема.

– Это было бы неправильно.

– Бросьте, Фил. Я покажу вам Пантанал. Вы познакомитесь с моими друзьями – Жеви и Уэлли. Покатаемся на пароходе.

– Судя по вашим рассказам, это прогулка не из приятных.

– Она не опасна. Пантанал посещают множество туристов. Это колоссальный экологический заповедник. Серьезно, Фил, если вам интересно, я все устрою.

– У меня даже паспорта нет, – сказал Фил, прихлебывая кофе. – И потом, у меня столько работы…

Нейт собирался отсутствовать около недели, и ему приятно было думать, что полуподвал по его возвращении останется таким же, каков он сейчас.

– Миссис Синклер умрет со дня на день, – тихо сказал Фил. – Я должен быть здесь.

Весь приход уже месяц ждал кончины миссис Синклер “со дня на день”. Фил боялся отлучиться даже в Балтимор, и Нейт понимал, что за границу он уехать не решится.

– Значит, вы опять собираетесь с ней встретиться? – спросил священник.

– Да, собираюсь.

– Волнуетесь?

– Не знаю. Просто очень хочу ее увидеть, но не уверен, что она хочет видеть меня. Она там счастлива и не желает иметь ничего общего с внешним миром. Ей будет неприятно снова обсуждать юридические проблемы.

– Тогда зачем настаивать?

– Потому что терять мне нечего. Если она вновь откажется от денег, мы вернемся в ту же точку, где находимся сейчас. И противная сторона получит все.

– Это будет кошмаром.

– Да. Трудно найти людей, менее способных управлять большими деньгами, чем наследники Филана.

– Разве вы не могли объяснить это Рейчел?

– Я пытался. Но она не захотела даже слушать.

– Значит, она не изменит своего решения?

– Нет. Никогда.

– И ваше путешествие – пустая трата времени?

– Боюсь, что так. Но надо все же попытаться.

Глава 50

За исключением Рэмбла все наследники Филана настаивали, чтобы во время встречи с судьей находиться если не в зале, то где-то рядом. У них у всех, равно как и у каждого из их адвокатов, были сотовые телефоны.

И адвокаты, и наследники потеряли сон.

Не так уж часто человеку выпадает шанс оказаться миллионером. Наследникам Филана такой шанс выпадал второй раз в жизни, и они поклялись его не упустить. Третьего не будет.

В ожидании окончания встречи они мерили шагами коридоры суда, нервно курили на улице перед входом, грелись, сидя в машинах на стоянке, без конца поглядывали на часы, пытались читать газеты.

Нейт и Джош сидели с одной стороны стола. На Джоше, разумеется, был дорогой темный костюм, Нейт надел хлопчатобумажную рубашку с пятнами белой краски на воротнике. Никакого галстука. Джинсы и туристские ботинки завершали ансамбль.

Сначала Уиклифф обратился к адвокатам Филанов. Он сообщил им, что отклонил прошение об изъятии из дела объяснений Рейчел Лейн, по крайней мере пока. На кону стояло слишком много денег, чтобы исключать ее из участия в процессе. Мистер О'Рейли прекрасно справляется с обязанностью представителя ее интересов, поэтому тяжба будет разбираться и далее, как положено по закону.

Целью нынешней встречи является попытка заключить полюбовное соглашение, о чем всегда мечтает каждый судья.

Уиклифф по-прежнему грезил долгим, шумным судебным процессом, на котором мог бы продемонстрировать высокое судейское искусство, но никогда бы в этом не признался, поскольку его долг состоял в том, чтобы искать пути примирения сторон и всячески подталкивать их к этому.

Его честь ознакомился со всеми исковыми заявлениями, объяснениями, прочими документами и просмотрел от начала до конца все видеозаписи опроса свидетелей. Сделав короткое резюме, он со всей серьезностью сообщил Хэрку, Брайту, Лэнгхорн и Йенси, что, по его мнению, шансов у них не много.

Они выслушали его спокойно, поскольку для них это не было неожиданностью. Деньги лежали на столе, и им не терпелось заграбастать их. “Можете оскорблять сколько хотите, ваша честь, – твердили они себе, – только дайте поскорее притронуться к деньгам”.

С другой стороны, продолжал Уиклифф, никогда нельзя заранее знать, как поведет себя жюри. Он говорил так, словно ему каждый день приходилось вести заседания суда присяжных, что не соответствовало действительности, о чем адвокатам было отлично известно.

Потом он попросил Джоша коротко изложить, к чему они пришли во время двусторонней предварительной встречи, состоявшейся двумя днями раньше.

Джош был краток. Истцы хотели получить по пятьдесят миллионов каждый. Рейчел, единственный крупный бенефициарий в этом деле, предлагает по двадцать только ради достижения согласия, хотя и не признает правомочности претензий истцов.

– Разница весьма существенная, – заметил Уиклифф.

Нейту было скучно, однако он старательно изображал заинтересованность. В конце концов, речь шла о соглашении по делу об одном из крупнейших в мире наследств. Джош сделал ему внушение по поводу внешнего вида, но Нейту было все равно.

Как было бы забавно внезапно встать, подумал он, и заявить, что Рейчел Лейн не предлагает ни цента, чтобы достичь соглашения, и посмотреть, какой кавардак поднимется в зале. Несколько секунд они будут сидеть, словно парализованные, после чего накинутся на него, как голодные псы.

Когда Джош закончил свою речь, Хэрк обратился к присутствующим. По ходу дела он что-то записывал и теперь время от времени заглядывал в свои заметки. Сначала он признал, что развитие дела пошло не по тому плану, который они наметили. Их клиенты оказались не на высоте в качестве свидетелей. Новые психиатры – не такими квалифицированными и респектабельными, как три предыдущих. Снид не вызывал доверия. Откровенность и искренность мистера Геттиса были восхитительны.