Последний час надежды - Константин Бояндин

— А из тебя нет? — насмешливо поджала губы Софи. — Ты справишься с ними всеми?

— Я скажу только то, что хочу, — взгляд Ники стал стальным и безжалостным. — Пока я буду говорить правду, меня не будут допрашивать силой.

— Ты скажешь не всю правду… — София спрашивала, но ответа не требовалось.

Ники кивнула.

— Я оставлю намёки, Софи. Знаки. Я хочу, чтобы вы с Брюсом сами шли по ним и попытались понять, что можно. Тогда, если… — она помотала головой. — Тогда вы останетесь живы, вас не станут вычёркивать.

— Живы, но в клетке? — София подошла ко мне и взяла за руку.

Ники встала.

— Софи, ты математик. Я знаю кое-что из теории, но я не могу найти выход. Ты можешь, я верю. Если кто и может из нас троих, это ты.

София долго смотрела на неё, потёрла лоб.

— Мне нужно время, — она опустила взгляд. — И факты, и чтобы ко мне относились как к человеку.

— Если я учу, — Ники тоже встала. — То учу по моим правилам. Не хочешь учиться, не учись.

Они стояли, смотрели друг другу в глаза, а я ощущал, как нагревается, электризуется воздух между ними.

— Я правда на что-то гожусь? — неожиданно спросила Софи. Ники кивнула, улыбнулась — тепло и без командирского блеска в глазах.

И собиравшаяся между ними гроза пропала, растаяла, исчезла.

— Мы с Брюсом съездим ко мне домой, — Софи крепче сжала мою ладонь. — Да, Брюс?

— Да, — я ожидал чего-то неприятного на лице Ники, но она просто кивнула.

— Вот адрес, — она вручила нам с Софией по карточке. — Не возвращайтесь в отель, пойдите туда, там будет машина и карта. Софи, ты умеешь водить машину?

— Будто не знаешь, — буркнула Софи. Я встал, она так и не отпускала мою руку.

Доминик обошла стол и присела перед Софией на корточки, улыбнулась.

— Ты же просила относиться к тебе как к человеку. Люди не подслушивают, они спрашивают.

— Не умею, — ответила Софи куда более дружелюбно.

— Я пришлю шофёра, — кивнула Ники. — Софи… забери с собой всё самое дорогое. Без чего нельзя. Брюс, ты тоже.

Она встала, стремительно, словно сжатая пружина, подошла ко мне и прикоснулась губами к щеке.

— Будьте осторожны, — она положила свою ладонь поверх ладони Софии и тут же отняла её. Отвернулась, быстрым шагом ушла в кабинет.

София вздохнула. Я обнаружил, что уже не в деловом, а в спортивном костюме. Ох, Ники… могла бы и сама впустить меня в кабинет. Я не удивился, когда в карманах обнаружил камушек с берега того моря и «счастливый пенни». В другом кармане — деревянную дудочку и коробочку с драгоценной розой, Софи так и не взяла её. Что ещё? Компьютер? Да ну, это точно не самое нужное.

Софи появилась через десять минут — всё в том же зелёном платье, с малахитовым ожерельем… как тогда.

Когда я переступил порог номера, почувствовал — сюда я больше не вернусь.

Брюс и София, Ле-Тесс, 11 июля 2010 года, 23:55

Последние два квартала мы почти бежали. Рю Сант-Валенси, самая кривая улочка в Старом Городе, петляла и извивалась. И дождь, у меня был зонтик, но мы всё равно промокли, пусть и не насквозь. Мы увидели знакомую красную машину, едва улочка сделала пятый поворот. Мы остановились шагах в трёх. София тяжело дышала, я тоже почти запыхался. Она привстала на цыпочки и обняла меня за шею. Постояла так, отпустила. Тихонько рассмеялась.

— Ты им понравился, — сообщила она то, что я и сам понял. Всё же она рискнула побывать у себя дома, но ни она, ни я не стали ничего «править». Поначалу я сильно смутил обоих старших Лоренцо — ну да, ни с того ни с сего им на голову «бриллиантовый принц». Мадам Лоренцо смотрела на меня немного неодобрительно, пока София не объявила, что я сделал предложение другой, а её нанимаю в свою компанию. Тогда её матушка просветлела лицом и пригласила всех за стол.

…Потом София с матушкой удалились в сад — им было, верно, о чём поговорить, а Якоб Лоренцо, весь морщинистый, но крепкий, отвёл меня на веранду и налил по рюмочке коньяка. Надо признать, отменного, хотя я уже чувствовал рок — мне никто не предложит то, что я действительно люблю.

Мы говорили о том, о сём. Якоб держался с достоинством, его более ничуть не смущало то, что я оказался миллионером.

— Не обижайте нашу дочурку, мсье Деверо, — он налил ещё по рюмочке. Снаружи послышалось многоголосое блеяние. Пастушок, мальчик лет десяти, гнал перед собой дюжину овец. Мне показалось, что в левой руке у него такая же деревянная дудочка. Он встретился со мной взглядом… и я отчего-то ощутил мурашки по коже. Мне теперь всюду будут мерещиться «маяки», как их называет Доминик.

Я с трудом отогнал мысли прочь. Якоб смотрел мне в глаза, и я вернул взгляд.

— Не буду, — я приподнял рюмку, он кивнул и едва ощутимо прикоснулся к моей.

— Мы небогаты, мсье. Анна счастлива, что вы нашли работу для девочки, но не обижайте её.

Я кивнул. Что тут ещё сказать?

— У вас глаза честного человека, мсье Деверо, — Якоб протянул руку. Рукопожатие было крепким, словно тиски. — Я вам верю.

— … ты видел, Брюс? — спросила меня Софи, когда мы уже распрощались с её родителями и шли назад, к станции. — Ты видел того мальчика, пастушка? У него на руках был котёнок! Тот самый!

Признаться, я не заметил котёнка.

— Я видела! — настаивала София. — Не спорь. Мне кажется, это добрый знак.

Поезд безнадёжно опаздывал — такое часто случается в провинциях. Но мы не зря запаслись двумя часами — их едва хватило.

Брюс и София, Ле-Тесс, 12 июля 2010 года, 0:20

Я не очень удивился, когда через пять минут машина притормозила. В правое боковое стекло постучали — Ники. В дождевике… толку от него в такой ливень. Она сделала нам знак — вылезайте. София вздохнула, но не сказала ни слова.

Мы с Софи поёжились… Ники схватила нас за руки, привлекла к себе.

— Возьмитесь за руки, — велела она. — Закройте глаза…

Она создавала «точку возврата». То, что мы пока с Софи не умели. Когда что-то «фиксируешь» и возвращаешься, то возвращаешься в то же состояние. Остаётся память — остальное не сохраняется. Точка возврата позволяла вернуться в другом виде, взять с собой что-нибудь из предметов «игровой реальности». Ники только вскользь упомянула про то, что не всё можно взять… мы с Софи пока поняли, что научиться этому можно… но вот как быстро?

Знакомое ощущение мурашек по коже. Софи вздрогнула, она тоже не привыкла к созданию точки, хотя столько уже раз это делалось…

Ники кивнула в сторону машины — мы поспешно забрались внутрь. Софи пригладила мокрые волосы, посмотрела на меня, фыркнула. Хороши… промокли до нитки.