Фашистская Европа - Валерий Шамбаров

«Национально-радикальный лагерь Фаланга» Болеслава Пясецкого очень многое перенял из атрибутики нацистов, получал финансирование от Муссолини. Но ведь он выступал за «Великую Польшу» от Черного моря до Балтийского! А после того, что немцы сотворили с Польшей, фалангисты Пясецкого превратились в ярых антифашистов. В этой партии молодежь подобралась боевая. Умела организовываться, конспирировать свои ячейки. Многие фалангисты примкнули к Армии Крайовой и другим организациям польского Сопротивления. Сотни последователей Пясецкого погибли в концлагерях и гестапо, во время Варшавского восстания. Они вступали и в польские части, сражавшиеся с немцами в составе советских и британских войск. А сам Пясецкий возглавил католическую партию «Мир», после войны вошел в правительство Польши.

Другая фашистская организация, «Национально-социальная партия» Юзефа Граллы, ориентировавшаяся на Германию и поднимавшая на знамена свастику, заглохла. Оккупантам она оказалась не нужна. А с поляками немцы обращались так круто и презрительно, что партия со свастикой не имела никаких шансов стать популярной. Быстро растеряла сторонников, да и сами организаторы, видимо, переосмыслили свою позицию.

Организацию украинских националистов гитлеровцы использовали на «черной работе». После захвата Польши развернулись грандиозные «чистки», было намечено «обезглавить» польский народ, лишить его способности сопротивляться. Для этого была сформирована эсэсовская айнзатцкоманда, арестовывала по спискам и истребляла национальную интеллигенцию, политических и общественных деятелей, которые, по мнению Гиммлера и Гейдриха, могли повести людей за собой. Для арестов и массовых расстрелов бросили «Легион Сушко» – 500 боевиков, в основном из бывшей «Карпатской Сечи». А из польских тюрем и лагерей немцы освободили Степана Бандеру и прочих руководителей местных террористических структур. Началось их восстановление под эгидой абвера. Но нацеливались они теперь против русских.

2. Скандинавские страны

В Финляндии, как уже отмечалось, фашистские партии были ликвидированы. Но демократическое правительство страны оболванивало народ крайне националистической пропагандой, содержало военизированные формирования «шюцкора» – аналог штурмовиков. Когда Советский Союз в октябре 1939 г. потребовал пересмотреть границы, это позволило финнам в короткие сроки развернуть 14 дивизий. Для русских столь быстрая и массовая мобилизация стала неожиданной. Первое наступление захлебнулось. Пришлось подтягивать дополнительные контингенты, тяжелую артиллерию. Лишь второе наступление сумело преодолеть оборону на Карельском перешейке, и в марте 1940 г. в Хельсинки приняли советские условия мира.

Между тем на Западе месяц за месяцем тянулась «странная война». Французские и английские солдаты сидели в окопах, не стреляли. Артиллерия молчала, самолеты на бомбежки не поднимались. Командование запрещало активные операции, чтобы не подтолкнуть немцев развязать сражения. Выжидало возможности договориться с Гитлером, чтобы он все-таки ударил на русских. Немцы тоже сидели в окопах и не стреляли. Ресурсы у них были далеко не безграничными. А 90 % танков и бронетранспортеров, участвовавших в польской кампании, вышли из строя. Что-то было подбито, что-то поломалось на плохих польских дорогах. Да и боеприпасы оказались израсходованными. Сейчас технику ремонтировали, с заводов подвозили новые танки, вагоны со снарядами. Готовились ударить в полную силу, а противникам морочили головы «мирными» инициативами.

Но весной 1940 г. вдруг добавилась импровизированная операция – в истории Второй мировой войны она стала единственной, когда сыграло какую-то роль наличие в других странах фашистских партий. Впрочем, сперва об операции заговорили германские моряки. Они завидовали победам сухопутных военачальников. Вспомнили, как в Первую мировую англичане установили морскую блокаду Германии, перекрыли перевозки грузов, заставили военные корабли стоять на своих базах. Главнокомандующий немецким флотом гросс-адмирал Редер и его начальник штаба адмирал Карле принялись доказывать, что повторения сценария можно не только избежать, а самим держать под ударами британские берега. Для этого надо захватить Норвегию, а заодно и Данию.

Армейское командование возражало. Утверждало, что нельзя отвлекать войска накануне решающего сражения с французами. Гитлер колебался. Но, кроме моряков, захотелось отличиться нацистскому идеологу Розенбергу. Он притащил к фюреру своего приятеля Квислинга, лидера норвежских фашистов. Тот принялся набивать себе цену. Заверил, что большинство норвежских военных – его сторонники, сопротивления они вообще не окажут, перейдут на сторону немцев. Квислинг вместе с моряками подсказывал, что англичане могут опередить, высадить в Норвегии свои десанты. А это грозило катастрофическими последствиями! Вся германская промышленность пользовалась высококачественной железной рудой из Швеции. Ее перевозили через норвежский порт Нарвик. Перекрой эти поставки, и заводы остановятся!

В общем, Гитлера уговорили. Наступление на Францию сдвинули с апреля на май, а операцию против скандинавских стран назвали «Везерюбунг» («Учения на Везере»). Ее запланировали как «частную», и контингенты для нее определили весьма ограниченные. Расчет строили на внезапности. Свалиться неожиданно, и все. Вдобавок поступили данные разведки – у англичан действительно прорабатывается высадка десантов в Скандинавию. Терять время было нельзя. В первых числах апреля германские солдаты стали грузиться на суда. Караваны транспортов двинулись мимо датского и норвежского военных флотов, мимо дальнобойных орудий береговых фортов. Их можно было расстрелять, как в тире! Но орудия молчали. Один из транспортов отбился от своих, и его потопила польская подводная лодка, действовавшая в составе британского флота. Спасенные немцы сообщили – они следовали в Норвегию. Но и на эти сведения никто не отреагировал! Ни Дания, ни Норвегия не привели в готовность войска.

Генерал Химмер, командующий вторжением в Данию, и командир десантного батальона приехали в Копенгаген… поездом. Прибыли в штатской одежде под видом туристов. Побродили по городу и порту. Любовались, конечно, не скульптурой русалочки, а высматривали, что и как лучше захватить в первую очередь. Рано утром 9 апреля, за 20 минут до начала операции, германские послы в Дании и Норвегии разбудили министров иностранных дел, объявили: их государства должны отдаться под защиту немцев. Времени на размышление не давалось совсем. Принять требование надо было сразу же.

А в порт Копенгагена уже входило судно «Ганзештадт Данциг». Никто не задержал его. Оно проследовало мимо береговых батарей, пришвартовалось и высадило батальон солдат. Один батальон на огромный город! Генерал и командир батальона встретили своих бойцов, с ходу поставили задачи – одной роте занять арсенал и штаб датских вооруженных сил, второй овладеть королевским дворцом. Охрана дворца вступила в перестрелку. Химмеру доложили о задержке, но он зашел в дирекцию порта, снял трубку обычного городского телефона. Связь действовала, генерал позвонил в Германию и попросил авиацию попугать датчан. Вскоре над Копенгагеном на малой высоте с ревом пронеслись несколько бомбардировщиков, и этого оказалось достаточно.

У короля заседал совет. Датский главнокомандующий генерал Приор предлагал объявить мобилизацию, а правительству покинуть столицу. Но он остался в полном одиночестве. Король Кристиан X, премьер-министр Стаунинг и прочие министры отмахнулись от Приора. Постановили капитулировать. Война завершилась за несколько часов. Датчане потеряли 13 убитыми и около 20 ранеными, немцев погибло двое и 10 получили ранения.

Таким же образом, одним махом, намечалось захватить Норвегию. Для этого было выделено 5 дивизий, они должны были овладеть пятью важнейшими портами – Осло, Ставангером, Бергеном, Тронхеймом и Нарвиком. Но при этом выяснилось, что Квислинг беспардонно лгал. Его партия не имела в стране никакой опоры. Сторонником нацистов оказался только комендант Нарвика, не открывший огня. Хотя местные моряки его не послушались, вступили в бой. Заговорили орудия и в других портах, укреплениях береговой обороны. Но растерялись, дрались разрозненно, и их подавляли.

На подступах к Осло старая крепость Оскарсборг расстреляла германскую эскадру – а на аэродроме Осло высадился воздушный десант, всего две роты! В городе началась паника, правительство и король Хокон VII бежали, управление войскам скомкалось. А в результате неразбериха покатилась по всей стране. Норвежские дивизии стояли рядом с Осло и бездействовали, не получая никаких приказов. А горстка немецких десантников собрала импровизированный оркестр и промаршировала по главным улицам – что означало падение столицы. Многие норвежцы так и поняли: все кончено, их страна уже завоевана. Те же самые две роты парашютистов настолько обнаглели, что нашли несколько автобусов, уселись в них со всеми удобствами и погнались за норвежским правительством. Захватили бы запросто. Короля и правительство спас сопровождавший их полковник Руге. Он собрал группу солдат, устроил засаду на дороге, обстрелял преследователей, и они повернули назад.