Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Научные и научно-популярные книги » История » Большой террор. Книга II. - Роберт Конквест

Большой террор. Книга II. - Роберт Конквест

Читать онлайн Большой террор. Книга II. - Роберт Конквест

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 112
Перейти на страницу:

Однако активное фальсификаторство поклонников Советского Союза и, что еще хуже, — теоретическое обоснование лжи, сделанное «философами», не были единственным источником заблуждений. Общая смутная доброжелательность по отношению к СССР, наблюдавшаяся даже в тридцатых годах, породила тенденцию к замалчиванию и игнорированию фактов.

Сам побывавший в советском концлагере доктор Юлий Марголин пишет, что «целое поколение сионистов умерло всоветских тюрьмах и в ссылке». Зарубежные сионисты никогда не могли им помочь — не потому, что это было трудно, а потому, — продолжает Марголин, — «что нам было все равно. Я не помню ни одной статьи о них в предвоенных газетах. Не было затрачено ни малейшего усилия, чтобы мобилизовать общественное мнение и облегчить их судь-бу».[1018]

Если так вело себя сионистское движение, состоящее из образованных, любознательных людей с международным кругозором и имеющих к тому же особый интерес к данной категории заключенных, то что же говорить о Западе в целом? Ведь интерес жителей Запада (если он вообще был) мог быть порожден лишь отвлеченными общечеловеческими чувствами.

Западу потребовалось много времени, чтобы переварить последствия сталинской эры. И странно — доказательства, которых было бы достаточно для разоблачения любого другого режима, продолжали наталкиваться на сопротивление. Это явление отлично проиллюстрировано в предисловии Жан-Поля Сартра к книге Анри Аллега о пытках в Алжире. Сартр пишет, что пытки, как нам теперь стало известно, существуют ивкоммунистических странах. Мы узнали об этом от Хрущева и из показаний на суде над венгерским руководителем госбезопасности Фаркашем. То есть Сартр по сути дела говорит, что сами по себе свидетельства очевидцев и лиц, самих претерпевших пытки, — наподобие тех, которые собрал в своей книге Аллег, — действительны для Франции, но недействительны в применении к Советскому Союзу.

Разоблачение Сталина в феврале 1956 года не поколебало убежденных коммунистов на Западе, но вызвало у них беспокойство за тех, чья вера менее крепка. Вскоре после того, как содержание выступления Хрущева на закрытом заседании XX съезда КПСС стало ему известным, член компартии Франции, нобелевский лауреат и известный «сторонник мира» профессор Жолио-Кюри сказал Илье Эрен-бургу:[1019] «Многие наши интеллигенты после XX съезда заколебались». И добавил: «Я никогда не обманывался». Это подтверждает Кестлер, сообщая, что Жолио-Кюри вместе с Переном и Ланжевеном дал свою подпись под телеграммой Сталину, ходатайствующей об арестованном в Харькове физике А. Вайсберге.[1020] Тем самым Жолио-Кюри давал понять, что сознавал необоснованность по крайней мере некоторых обвинений, предъявленных в советских судах.

Подобно многим другим, Жолио-Кюри вероятно думал, что радикальные изменения в структуре государства и общества сопряжены с трудностями и личными трениями; такого рода трудности могут возникнуть в любой стране, и лично его это не трогало. Но неприятные факты могут оказать нежелательное влияние на тех, кто знает меньше! Поэтому профессор попросил Эренбурга: «Пожалуйста, при детях расскажите о том хорошем, что у вас делается. А теперь поговорим о прошлом.». «Теперь» — значило «наедине».

Таково, вероятно, рациональное мышление коммуниста. Как бы то ни было, Жолио-Кюри — это всего лишь один, хотя и показательный пример в чрезвычайно пестрой картине антигуманизма и самообмана. Возможно, новые поколения примут эти события ближе к сердцу.

НАСЛЕДИЕ

5 марта 1953 года, когда умер Сталин, его наследники призывали народ не допустить «паники и разброда».[1021] Эти призывы были излишни — единая воля, исходившая от создателя нового государства, исчезла, но созданная им машина осталась. Стремление к переустройству жизни, охватившее советских граждан, по-прежнему не имело выхода и организационных возможностей.

Отрезок времени, отделяющий нас от того момента, равен по длительности периоду сталинского правления от ежовщины до смерти диктатора. Не стоит подробно углубляться в послесталинский период советской истории. Достаточно сказать, что над политической жизнью все еще висит проблема сталинщины, что официальная линия колеблется между решительным, хотя и частичным развенчанием диктатора (1956–1961 гг.) и позитивной оценкой его деятельности (например в 1957 году и в последние годы).

В данный момент взят курс на прямую реабилитацию Сталина. Но в разгар критики сталинского прошлого время от времени появлялась литература, на которую мы ссылаемся в этой книге.

Определение «культ личности» — это рамки, в которых ведется критика. Оно звучит недостаточно сурово, вызывая ассоциации с тщеславием и подобострастием — а это совсем не те компоненты, которые сделали правление Сталина столь прискорбным. Его жертв гораздо меньше волновало то, что именем Сталина назывались города, и гораздо больше — засилье террора и лжи. В определении «культ личности» есть оттенок деспотизма, но все же оно бьет мимо цели.

В угоду политическому лозунгу в него удавалось впихнуть такие понятия, как разнузданная тирания и — намек на легкие перегибы в оправданном применении силы. Но главное — определение дает возможность утверждать, что советское государство и партия в своей основе остались неизменными. В резолюции XX съезда КПСС мы читаем: «Успехи, которые одерживали трудящиеся Советского Союза под руководством своей Коммунистической партии, вселяли законную гордость в сердце каждого советского человека и создавали такую атмосферу, когда отдельные ошибки и недостатки казались на фоне громадных успехов менее значительными.». И дальше: «Никакой культ личности не мог изменить природу социалистического государства, имеющего в своей основе общественную собственность на средства производства, союз рабочего класса с крестьянством и дружбу народов.».[1022]

Но, как писал итальянский коммунистический руководитель Пальмиро Тольятти: «Сначала все хорошее приписывалось сверхъестественным положительным качествам одного человека. Теперь все плохое приписывается его столь же исключительным и просто поразительным недостаткам. В первом случае, так же, как и во втором, мы выходим за рамки критериев, присущих марксизму. Истинные проблемы остаются в стороне — вот почему советское общество приобрело формы, чуждые демократии и законности, к которым оно стремилось. Оно дошло до грани вырождения».[1023]

Советское руководство снова и снова повторяло, что оно решительно и непримиримо выступает против любых попыток, под видом борьбы с культом личности, подорвать основы марксистско-ленинской теории и оживить антимарксистские взгляды и течения, осужденные партией. Сталинский тезис об обострении классовой борьбы (а, следовательно, и возрастании роли террора) по мере того, как побежденные эксплуататорские классы теряют свои позиции, был осужден. Но в официальной формулировке, включенной в программу партии на XXII съезде, об этом сказано лишь с оговорками:

«Общая тенденция развития классовой борьбы внутри социалистических стран в условиях успешного строительства социализма ведет к упрочению позиций социалистических сил, к ослаблению сопротивления остатков враждебных классов. Но это развитие идет не по прямой линии. В связи с теми или иными изменениями внутренней и внешней обстановки классовая борьба в отдельные периоды может обостряться. Поэтому требуется постоянная бдительность.».[1024]

За это время произошла некоторая эволюция в методах правления. Особое совещание МВД было упразднено в сентябре 1953 года.[1025] 19 апреля 1956 года было отменено террористическое постановление ЦИК от 1 декабря 1934 года, изданное после убийства Кирова.

25 декабря 1958 года новый «Закон об уголовной ответственности за государственные преступления» заменил соответствующие статьи Уголовного кодекса, составленного при Сталине. Некоторые чудовищные меры, например, статья, карающая семьи людей, бежавших за границу, даже если родственники ничего не знали, — были отменены. Но новый закон остается драконовским во всем, что касается антигосударственных действий, организаций и дискуссий.

Судопроизводство также претерпело некоторые изменения. Вышинского разоблачили, и с его уходом теория о том, что «признания» составляют главный элемент всякого хорошо составленного дела, потеряла прежнюю силу. Но к получению признаний все еще прибегают, придавая этому большой вес — как, например, сейчас (1973 г.) на процессе Петра Якира и Виктора Красина. Суды над Андреем Амальриком, Владимиром Буковским и многими другими, издевательское содержание инакомыслящих — как ген. — майора Григоренко — в психиатрических больницах, показывают, что о правах личности говорить еще не приходится.

1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 112
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Большой террор. Книга II. - Роберт Конквест торрент бесплатно.
Комментарии