Стать человеком - Андраш Беркеши

Заправился Бегьеш основательно, однако беспокойство не проходило. Он пересчитал деньги, какие нашлись у него в кармане: набралось около ста пятидесяти форинтов. Он заказал бутылку вина, так как выйти на улицу в данный момент было невозможно: ливень не прекращался. Леринц решил переждать его и вдруг понял, что просто-напросто тянет время, потому что не знает, что делать дальше. Вино ударило ему в голову, а настроение заметно ухудшилось. Теперь он сам себе был противен.

«Если не удалось стать офицером, то пропади все пропадом. Ничего мне больше не нужно... Вот возьму и напьюсь, тогда, может, хоть страх исчезнет и что-нибудь путное придумается... Бела все равно уже все выболтал и, чтобы спасти собственную шкуру, наверняка всю вину свалил на меня. А виноват-то во всем Варьяш. Если бы он не подошел тогда к учительнице, ничего бы не случилось. Но этот тип захотел предстать перед ней рыцарем, хотя на самом-то деле просто осрамился...» — так думал охваченный злобой Бегьеш, будучи не в состоянии сообразить, что Эндре Варьяш тут абсолютно ни при чем.

Леринц заплатил за ужин и заказал бутылку пива. Официантка быстро принесла пиво, но предупредила, чтобы он не засиживался: они скоро закрывают.

— А во сколько вы закрываете?

— В одиннадцать. Бегьеш посмотрел на часы:

— До закрытия еще целых десять минут. За это время три бутылки выпить можно.

— Не думаю, — улыбнулась официантка. — И больше я вам ничего не подам.

— Это почему же?

— Вы и так пьяны...

— Вы меня плохо знаете. Я еще кое на что способен...

Посетители начали вставать из-за столиков и громко прощаться с официанткой.

— Вы не здешний? — спросила она, не отходя от Бегьеша.

— Нет, я из Пешта, — солгал он. — А вы бывали в столице?

— Конечно, бывала. Моя дочь вышла замуж и живет в Пеште, и внук там родился, да и мой муж там на стройке работает. А вы кто по профессии?

— Отгадайте.

Женщина принялась изучать худощавое лицо Бегьеша. Ее-пристальный взгляд смутил его, он быстро вылил пиво в стакан и выпил. В этот момент официантку позвали к другому столику. Получив по счету, она подошла к стойке и бросила на Бегьеша беглый взгляд. Леринц заподозрил что-то неладное: видимо, официантка, заинтересовалась им потому, что его уже разыскивают, может, даже приметы его объявили.

«Надо поскорее отсюда сматываться... — Он посмотрел на бутылку, в которой еще оставалось пиво. — Вот сейчас встану и уйду, — мысленно убеждал он себя, — но пиво надо допить, раз заплатил, то обязательно надо допить... И вернусь-ка я к Эльзе...»

Алкоголь туманил ему голову. Мутным взглядом он уставился куда-то в пустоту и принялся тихонько напевать себе под нос. Он и не заметил, как в пивную вошел Эндре Варьяш. Когда он поднял глаза, солдат стоял уже возле стойки и разговаривал с официанткой, улыбаясь во весь рот и сдвинув фуражку на затылок. Вот он засмеялся и закурил в ожидании кофе.

«Если он меня заметит, мне конец», — мелькнула мысль в голове Леринца. Ему даже показалось, что он видит, как Эндре сломя голову мчится по направлению к городку. А через несколько минут оттуда выезжает грузовик, в кузове которого сидят, солдаты. На подножке машины стоит сам майор Рашо и показывает жестами, как быстрее окружить пивную. Вот солдаты соскакивают с машины и берут пивную в кольцо... От страха на лбу у Леринца пот выступил. Он вспомнил о капитане Шарди, которого наверняка уже арестовали. Но одна, главная, мысль вытеснила из головы все другие: Эндре Варьяш не должен выдать его, нужно сделать что-то такое, чтобы он не вернулся в казарму. Бегьеш ухватился за эту мысль, как утопающий за соломинку, будто от нее зависела вся его жизнь. Стоило ему увидеть Эндре, да еще беззаботно улыбающегося, как злоба и ненависть вновь захлестнули его. «Этот человек испортил мне жизнь, — неотступно думал младший сержант. — Он виновник всех моих бед...»

Эндре неожиданно обернулся и увидел Бегьеша. Рука солдата инстинктивно поползла к козырьку фуражки, но тут он с удивлением заметил, что командир отделения почему-то в гражданском.

— Вы его знаете? — спросила официантка, уловив замешательство парня.

Эндре сначала кивнул, а затем тихо произнес:

— Это мой сержант. — Он быстро выпил кофе. — Сколько с меня?

Интуиция подсказывала ему, что надо поскорее уходить. В голове зародились подозрения. Он подал официантке десятку, поправил фуражку и направился было к выходу, но Бегьеш остановил его:

— Подождите, Варьяш!

За время, проведенное с Марикой, Эндре заметно изменился. Он уже не казался таким отрешенным, как прежде, его жизнь обрела смысл: теперь у него была любимая, которая с нетерпением ждала его. Любовь к девушке помогла ему забыть о прежних обидах, он простил отца и тем более Бегьеша. У него даже мелькнула мысль, что пора бы им оставить в покое прошлое и пожать в знак примирения руки.

— Добрый вечер, — с улыбкой поздоровался он, стараясь не замечать мрачного взгляда Бегьеша. — Вы тоже уходите, товарищ младший сержант?

Бегьеш кивнул и небрежно бросил на стойку несколько десяток.

— Это вам! — сказал он официантке и, пошатываясь, направился к выходу, сосредоточив все свое внимание на том, чтобы не споткнуться и не упасть.

На улице было темно — фонари, расположенные на большом расстоянии друг от друга, горели довольно тускло.

— Паршивая погода, — заметил Эндре, шагая позади Бегьеша. — Вот наши ребята сейчас на плотине мерзнут!

Леринц почему-то не ответил, и это не понравилось Эндре.

— А где ваша форма? — поинтересовался он, но и на этот вопрос ответа не получил.

Они молча шлепали по грязи. Когда отошли довольно далеко от корчмы, Бегьеш вдруг остановился и спросил:

— А ты разве не знаешь, где моя форма?

— Не знаю, я ведь в отпуске...

Не успел Эндре закончить фразу, как младший сержант со всей силы ударил его кулаком в лицо. Солдат зашатался, потерял равновесие и упал, ударившись головой о какой-то камень. Он хотел встать, но ужасно закружилась голова, и он снова упал. Бегьеш же наклонился над ним, схватил за грудки и ударил несколько раз подряд. Эндре лишь машинально закрывал лицо. Опираясь на руку, он приподнялся с мокрой земли, стараясь встретиться взглядом с глазами младшего сержанта, который возвышался над ним, словно великан. Он ощутил сильную боль в груди, решил, что у него сломано ребро, и застонал. Потом, собрав последние силы, с трудом поднялся и побежал, но Леринц догнал его, ударом кулака свалил на землю и снова начал бить ногами по чем попало. У Эндре оказался разбитым нос, кожа над бровью лопнула, и теплая кровь стала заливать глаза. Поняв, что дело может кончиться весьма скверно, он попытался стряхнуть с себя негодяя, но ему это не удалось. Началась борьба, тяжкая, яростная. В какой-то момент Эндре удалось схватить Бегьеша за руку, однако тот выдернул ее и отскочил на несколько шагов назад. Тогда Эндре поднялся и бросился бежать, превозмогая сильную боль в животе...

Спустя несколько минут Марика, еле живая от страха, слушала сбивчивый рассказ Эндре и ужасалась, глядя на его лицо в ссадинах и кровоподтеках.

— Потом... потом я и сам не знаю, как все случилось. Я просил его не трогать меня...

— Ты ударил его?

— Я защищался, как мог, а потом убежал... Я позвал на помощь, увидел, как из ближайших домов стали выскакивать люди, и убежал.

Марика плакала без слез. Ей было жаль Эндре, жаль самое себя, жаль их несбывшегося счастья.

— Пойдем, я смою тебе кровь.

Эндре послушно, словно ребенок, последовал за ней. От теплой воды раны снова начали кровоточить, и Марике с большим трудом удалось,остановить кровь. Уложив юношу, она смазала ему ссадины и заклеила их лейкопластырем. Потом наклонилась и нежно поцеловала Эндре в лоб.

— Очень больно? — спросила она по-матерински ласковым голосом и подумала о том, что теперь, что бы ни случилось с ним, ее место рядом. Она долго гладила его по волосам и нежно целовала, чтобы хоть как-то успокоить и облегчить страдания.

— Никто не поверит, что Бегьеш первым напал на меня, — прошептал Эндре.

— Почему?

— Хотя бы потому, что все знали, как я не любил его. У меня нет ни одного свидетеля, который подтвердил бы, что я только защищался. Я не хотел с ним драться, даже пытался убежать...

— Перестань о нем думать, не мучай себя. Отдохни немного, а потом я провожу тебя в казарму. Мы все расскажем, и нам поверят, не могут не поверить...

— Нет, — испуганно произнес Эндре, — туда я не пойду. Я не хочу сидеть в тюрьме... Я там и дня не выдержу...

— Ладно, не пойдем. Но что же тогда мы станем делать?

— Не знаю, но туда я не пойду. — Он сел, уставившись на нее беспокойным взглядом. — Если ты желаешь, чтобы, я ушел, скажи прямо... Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности...

— А куда мне идти? Особенно теперь... Ведь я твоя, только твоя... И все-таки, если ты хочешь остаться здесь, нужно что-то придумать, ведь тебя будут искать... Может, уже ищут...