Туляки – Герои Советского Союза - А. Аполлонова

— Конец, — сказал Матюхин мотористу, — надо прыгать за борт.

Они выбежали на палубу и тут увидели лежащих без сознания раненых командира катера Хренова и старшего лейтенанта Прушинского.

Матюхин, в одной ноге которого было больше двадцати осколков, превозмогая мучительную боль, вместе с Кусковым надел на офицеров спасательные круги и спустил их за борт. Затем он привязал к себе тяжелораненого старшего лейтенанта, а Кусков к себе — командира катера.

Более двух с половиной часов моряки пробыли в воде, оберегая раненых офицеров. С необычайной силой проявились тогда воля, настойчивость и энергия Матюхина. Он подбадривал друзей, вселял в них веру в спасение.

— Держитесь, братцы, — говорил он, — нас найдут, за нами придут.

И не ошибся: помощь пришла. Над местом, где погиб советский катер, появился самолет, который обследовал этот участок моря. Матюхин замахал руками, привлекая внимание летчика. Самолет сделал несколько кругов и ушел в сторону своего берега.

Через четверть часа по указанию летчика к морякам подошел катер и взял их на борт. Только тут Матюхин почувствовал, насколько он сам нуждается в помощи. Тело матроса во многих местах обгорело, кожа на руках вздулась и сползла. Однако моряк нашел в себе силы дойти до койки.

В госпитале Григорий Иванович сказал товарищам:

— Ничего, я еще повоюю и за все отомщу фашистским бандитам.

И действительно, Григорий Иванович после излечения, вернувшись в семью боевых друзей-балтийцев, продолжал отважно сражаться с немецко-фашистскими захватчиками.

Медведев Дмитрий Александрович

Родился в 1918 году в гор.Узловая Тульской области в семье рабочего. Окончил Одесское военно-авиационное училище. В боях с японскими самураями в районе реки Халхин-Гол сбил три вражеских самолета, за что награжден орденом Красного Знамени. Участвовал в финской кампании (февраль — март 1940 года), затем в Великой Отечественной войне. Звание Героя Советского Союза присвоено 15 мая 1946 года. Член КПСС. В настоящее время генерал-лейтенант, продолжает служить в Советской Армии.

Они встретились в небе над Бродами. Тридцать семь бомбардировщиков «Ю-88» под прикрытием шестерки «Мессершмиттов» неторопливо плыли к аэродрому. Девять истребителей «И-153» под командованием Медведева взмыли в небо. Шли наперехват. Девять против сорока трех.

— Это была удивительная наглость, — небрежно развалясь на стуле и высокомерно поглядывая на русских офицеров, рассуждал высокий блондинистый полковник «Люфтваффе». Его «Юнкерс» догорал в пяти километрах отсюда, а самого бравого полковника, спрыгнувшего с парашютом, взяли в плен.

— Горстка каких-то русских истребителей дерзко нападает на впятеро превосходящую группу прославленных летчиков райха…

— Однако, — перебили его, — ваши прославленные летчики со страха раскидали свои бомбы куда попало и удрали, а вы вот в плену.

Пленный полковник обиделся. Он назвал свою громкую фамилию отпрыска какого-то «фон барона», он гордо объявил собравшимся, что воевал в небе над Испанией, Польшей, Францией и что «сам рейхсмаршал» Геринг прицепил ему «за доблесть» железный крест.

— Меня сбили зенитки. Этого никак не мог сделать русский летчик. Не родился еще у вас такой пилот, чтобы сбить меня, аса, кавалера железного креста.

Тогда пригласили Медведева.

— Дмитрий Александрович! Ты и не догадываешься, какого «героя» щелкнул? Вот полюбуйся!

Посмотрел «фон барон» на русского аса Медведева и сник — увидел на груди советского летчика орден Красного Знамени. Орден у Дмитрия Александровича еще с тридцать девятого — за Халхин-Гол. Он там таких же воинственных самураев, как орешки, щелкал. А потом, в финскую кампанию, и к немецким машинам тоже «подход» нашел. В первом бою 23 июня 1941 года показал своим летчикам, что врага бьют не числом, а умением. А война только начиналась. Тысяча четыреста восемнадцать дней и ночей еще будут греметь орудия, вздрагивать от взрывов земля. И двести девяносто восемь раз поднимет в воздух свой легкокрылый истребитель Дмитрий Медведев.

Он воевал до самой Победы. Дрался на Юго-Западном и Волховском, на Первом Белорусском, Центральном и на Втором Украинском фронтах. Пятнадцать раз Военный Совет Юго-Западного фронта лично ему поручал разведывательные полеты над тылами гитлеровцев, и каждый раз он доставлял бесценные сведения — основу завтрашних побед.

Эти разведывательные полеты были самыми тяжелыми. И не потому вовсе, что «идешь» один, не в паре, как обычно, а значит, и опасность в сотни раз увеличивается. Хуже всего было то, что разведчик не мог, не имел права «ввязываться» в бой. Ему поручалось главное — сбор данных о противнике, — и это было важнее полдюжины сбитых самолетов. Сколько раз приходилось ему хитрыми маневрами «уходить» от «мессеров» и «фоккеров». Те, конечно, считали, что русский «струсил», и сама мысль об этом резала Медведева острее ножа.

То ли дело — бой! Открытый, стремительный! Мгновенно ориентирующийся в любой обстановке, Медведев отлично умел сочетать риск, дерзость с твердым расчетом и мастерством. И этому же научил летчиков-истребителей своей эскадрильи.

— Самый лучший урок, — любил повторять Дмитрий Александрович, — это сбитый тобой самолет. Поверишь в себя, и все тебе по плечу.

И во многих воздушных боях, организуя и направляя сражение, он намеренно, если так можно выразиться, отходил на второй план, прикрывал молодых ребят, выводя их на цель. Вот почему так быстро рос боевой счет эскадрильи и сравнительно «медленно» его собственный. Четырнадцать рухнувших от огня его пулеметов вражеских истребителей да плюс пятнадцать сбитых в паре с ведомым. Кажется, «не так уж много», да только летчики эскадрильи каждый уничтоженный самолет считали его, Медведева, трофеем. За каждой победой — он, его школа, его тактика, его поддержка.

Особо отличилась эскадрилья в ожесточенных воздушных битвах на Орловско-Курской дуге летом сорок третьего. Самыми «урожайными» были дни 4 и 5 августа. Утром восьмерка «ЛА-5» встретила группу «Юнкерсов» — девять машин. Мгновенно истребители ринулись в атаку. Два бомбардировщика тут же упали, остальные, беспорядочно сбросив груз, спешно убрались восвояси.

И новый приказ: «Вернуться назад, идет группа «Ю-87», около шестидесяти машин». Истребители набрали высоту и снова в бой. Еще пять «Юнкерсов» навсегда зарылись в землю.

На следующий день десятка медведевцев напала на целую армаду бомбардировщиков, которых прикрывали восемь «Фокке-Вульфов». Одно звено Медведев бросил на истребителей фашистов, а остальные стали «молотить» бомбардировщиков. 17 «Юнкерсов» и два «Фокке-Вульфа» не вернулись в тот день на аэродром. В эскадрилье потерь не было.