Вторжение - Наталья Бульба

Если бы я знал в тот момент, когда опрометчиво произносил эту клятву, что пройдет всего день, и у меня возникнет непреодолимое желание стереть своего советника в порошок. За все то, что он устроил, ликвидируя прорыв на основном направлении. Тем более что задолго до того, как началось само вторжение, мы определились: последним рубежом, за который мы будем бороться не жалея ничьих жизней, станет третий. Тот самый, что вплотную подходил к памятному для меня Сарадину, городу, с которого начался путь Леры по Лилее.

Потерять главный козырь – мага Равновесия, когда до последнего боя еще могло произойти все, что угодно, мы не могли. Но слова Сашка не воспринимал, игнорировав не только меня, но и Арх’Онта, и я решил действовать иначе: не позволив ему восстановиться, отправил в сопровождении Сарката на Землю, к Альене.

Возможно, он бы и ослушался, но неожиданно для меня Закираль, и сам больше похожий на собственную тень от тех противоречий, которые разрывали его на части, счел эту идею удачной. Ну а даймон, даже если и хотел помочь своему учителю-другу-родственнику не выполнить приказ ялтара, которому присягнул на верность, не мог.

Насколько я был прав, узнать удалось уже к следующему вечеру – раньше этого времени я запретил Сашке появляться на Лилее.

Он вернулся тихий и задумчивый. Я сидел в кабинете и в очередной раз вытягивал из Гадриэля все подробности его пребывания на Дариане, надеясь, что у кого-нибудь из нас сработает чутье и мы разгадаем головоломку по имени Вилдор. Вошел Сашка и неожиданно склонился передо мной. Без ставших уже привычными издевок, которыми он обычно это действо сопровождал.

Не знаю, как мне удалось скрыть свое удивление. Хорошо еще разъяснилось все довольно быстро. После первой же сказанной им фразы: «Спасибо, что дал мне возможность понять, прежде чем прибил».

Остальное рассказал уже Саркат, после того, как я отправил Александра отсыпаться, будучи не в состоянии смотреть на залегшую под его глазами синеву. И судя по тому, как даймон отводил взгляд, повествуя о двух обнявшихся женщинах – бабушке и жене, которые рыдали навзрыд, встретив выжатого до предела мага, выглядело это достаточно болезненно, чтобы в его голове безрассудство и оправданный риск не поменялись местами.

Воспоминания о Сашке тут же вытащили из-за мощных щитов самообладания, которые я выстроил, опасаясь скатиться в бездну отчаяния, лицо Леры. Единственной женщины, рядом с которой я чувствовал себя бесконечно счастливым. И которую безжалостно отдал во имя спасения мира.

И хотя ни она сама, ни кто-нибудь другой вряд ли могли меня осудить, я сам себе был и судьей, и палачом.

– Думаешь о Лере? – Гадриэль всегда очень тонко ощущал мое состояние.

– Даже когда я не думаю о ней, я все равно ее не забываю. – Я не стал добавлять, что верить в ее возвращение я тоже продолжаю – он это знал и без меня. Вместо этого вновь задал тот же вопрос: – Так когда он собирался вернуться?

– Да уже должен быть. Он собирался заглянуть к демонам и по просьбе Аарона прощупать будущего правителя Дарианы. – И, заметив мой вопросительный взгляд, тут же добавил: – Повелитель опасается, что тот не выдержит тяжести выбора, который ему пришлось сделать. Все-таки отсутствие в его прошлой жизни столь сильных эмоций делает для него все происходящее серьезным испытанием.

Похоже, мой друг считал так же. В отличие от меня.

– Закираль – сын своего отца. Вряд ли Вилдор, выстраивая такой план, не учел этот момент. Да и связь с Единственной не позволит ему сорваться в пропасть переживаний. Скорее уж что-то задумал и не хочет, чтобы об этом узнали раньше времени. Вот и прикрывается разбушевавшимися эмоциями.

Гадриэль откинулся в кресле, раздумывая над моей мыслью, как иные ценители рассматривают прекрасно ограненный камень. С тем же блеском в глазах, выдающим неподдельный интерес и со столь же далеко идущими планами.

– А если он все-таки в открытую участвует в замысле отца?

Вряд ли лорд и сам верил в то, что предполагал. Уж больно многое говорило против этого. Да и Таши не могла этого не почувствовать. Не говоря уже о Рае, которая возвращала его душу с границы Хаоса. Так что…

– Если он и участвует в чьем-то замысле, то только в своем собственном. Помяни мое слово: пройдет совсем немного времени и в паре Арх’Онт – Закираль именно последний начнет доминировать. И не только потому, что Аарон уже начал воспринимать того как еще одного сына, но и благодаря опыту, который даймон приобрел под руководством своего отца.

– Мне кажется или Вилдору удалось произвести на тебя впечатление? – Взгляд Гадриэля был…

Именно так он посматривал на меня в те счастливые дни, когда мы с ним готовили очередную вылазку по укрытым защитными заклинаниями погребам Элильяра или когда свободные от священных уз брака барышни казались нам слишком легкой добычей.

– Только не говори, что у тебя не возникло желания поиграть с ним в так любимые нами игры? – усмехнулся я, вспоминая рассказ друга о том, как он заполучил Кайласа.

Отрицать он даже не попытался. Или не успел.

Дверь в гостиную широко распахнулась, напомнив мне день начала вторжения. Да и вид влетевшего в комнату Сашки очень был похож на тот.

Вряд ли можно было ожидать хороших вестей. И только наша с Гадриэлем готовность к любым неожиданностям не позволила нам отреагировать на то, что произнес маг, сопровождая свою речь теми самыми словами, которые моя жена произносила в похожие моменты.

– Закиралю удалось узнать, где находятся его сыновья. И он отправился туда. Один. Не поставив никого в известность.

И он мог больше ничего не говорить. Потому что и без всяких слов было понятно, что кое-кто решил засунуть свою голову в ловушку. И оставалось лишь надеяться, что он подумал о том, кто и как его оттуда будет вытаскивать.

Лера Д’Тар

Теперь я знала, что значит паранойя в исполнении правителя Дарианы, двух теров и начальника его охраны. И хотя последний оставался приглядывать за тем, что будет твориться в Совете во время нашего отсутствия, то ли подчиняясь Маргилу, то ли надзирая над ним, ему удалось внести свою лепту в доведение меня до полной потери контроля.

За то время, пока мы готовились отправиться на Лилею, я успела вспомнить все эльфийские слова, которые выучила первыми. Да и весьма специфичные дарианские, которые стали мне известны уже здесь, тоже.

Кроме того, что меня вновь заставили влезть в форменный костюм черных жриц, накинув сверху набиру, мои ноги украшали ленты блокираторов, а на руках были закреплены браслеты с рохсашами. Про меч, парочку амулетов, узнав назначение которых я тщетно пыталась найти соответствующие моему настроению эпитеты, я предпочла бы умолчать. Потому что все это выглядело так, словно я собиралась в одиночку избавиться от одной стационарной базы, вместе с теми, кто в тот момент там будет находиться.