Я украду твоё сердце - Ольга Островская

Становиться наставником для кого-то одного он ни разу не соглашался, насколько мне известно, поскольку считал своим долгом передавать свои знания как можно большему количеству юных умов. Уроки для принцев и принцесс, он прекрасно совмещал с множеством лекций в разных учебных заведениях, где его могли слушать все желающие. Великий был человек. И однозначно, запоминающийся.

Теперь наша гостья выглядит настолько растроганной, будто вот-вот заплачет.

− Спасибо вам. Я всего этого не знала.

− Как так получилось? – удивлённо вскидываю брови. – Он не рассказывал о своей работе? Ваш отец исчез семь лет назад и с тех пор о нём никто ничего не слышал. Он жив?

Я слышал, что магистр Гардос родом с какого-то острова, предположительно с Мариты, являющейся частью территории Краноды. Но детали его биографии мне неизвестны.

Адаль, сжав дрожащие губы, качает головой.

− Мои родители… погибли. Семь лет назад. Мы с мамой жили на Марите. Отец приезжал к нам, когда был свободен. А это… случалось редко. Мама говорила, что он очень много работает. Но не любила вдаваться в подробности. Я думаю, она ревновала его к этой работе. Да и я тоже. Но не суть. В общем мы виделись довольно редко и не были особо близки. А однажды он приехал очень взвинченный, велел собирать вещи, сказал, что мы переезжаем. Торопил очень. Даже кричал. А по дороге в порт наши лошади вдруг понесли, будто взбесились. Карета сорвалась в ущелье. Выжила только я. Не знаю каким чудом.

Судя по выражению лица, Ники всего этого не знала.

− Меня забрала к себе мамина близкая подруга, − продолжает наша гостья. − Вылечила, выходила, научила снова жить и во многом заменила родителей. Но четыре года назад моя жизнь снова перевернулась. Я встретила одного человека, который… практически уничтожил меня. Сломал, в угоду своим целям. Я снова чудом выжила. Смогла сбежать. И теперь пытаюсь просто жить. Пусть даже под чужой личиной, но просто жить. И я очень надеюсь, что вы позволите мне остаться в Босварии. Хотя бы на некоторое время.

− Кто этот человек? – сужаю глаза.

− Я не могу сказать, − мотает головой Адаль. Ники раздражённо вздыхает.

Пару минут я молча смотрю на гостью. Та, сжав губы и упрямо подняв подбородок, смотрит на меня. Пожалуй, я понимаю, почему у них с моей женой завязались такие близкие отношения. Характерами сошлись.

− Что ж… это ваше право, Адаль. Моё приглашение остаётся в силе. Вы наша с Николь гостья и можете оставаться в Босварии столько, сколько пожелаете.

Мне совершенно очевидно, что сейчас эта девушка больше ничего не расскажет о своём прошлом. Не пытать же её. Ладно. Пусть пока хранит свои секреты. Никто не мешает мне самому разведать, что случилось с моим старым преподавателем и его семьёй. Просто для более чёткого понимания, чего нам ожидать, скрывая от всех эту девицу.

На этом наш разговор, по сути, и заканчивается. Выслушав ещё один поток благодарностей, я вызываю слугу, чтобы сопроводил гостя в его покои. Ники тем временем возвращает на место свою иллюзию, превращая дочь Альдаро Гардоса в юного изобретателя Адаля Мартэго с внешностью типичного Босвари.

Что ж. Этот непростой день начался гораздо лучше, чем я мог надеяться. Пожалуй, к подруге свою жену я действительно ревновать буду значительно меньше, чем к смазливому другу.

− Убедился? – с победными нотками в голосе спрашивает Ники, когда мы остаёмся одни. И мне даже не нужно спрашивать, что именно она имеет в виду.

− Смотря в чём, − делаю загадочное лицо.

− То есть как? – ожидаемо взвивается моя драгоценная.

Ну и как тут удержаться, чтобы не поддразнить её немножко?

− В чём ты ещё не убедился? – в карамельных глазах золотом вспыхивают искры возмущения. – Адаль девушка и никак не может быть твоим соперником. Разве это не очевидно?

− В этом я не сомневаюсь. Но меня теперь интересует другой немаловажный вопрос, − задумчиво поджимаю губы.

− Какой? – подозрительно смотрит на меня Ники.

− Ты сознательно создала для Адаль образ, столь похожий на меня, или это вышло неосознанно, как следствие твоих нереализованных желаний?

− Что? Похож на тебя? Нет, − ошарашенно качает головой жена. Хмурится недоумённо.

А потом её глаза постепенно всё больше и больше округляются, по мере осознания моей правоты.

− Ой, действительно похож, − шепчет потрясённо. – А я даже не поняла этого.

− Неужели так скучала по мне, малышка? – склоняю голову набок. Уже не сколько поддразнивая, сколько просто наслаждаясь осознанием того, что она действительно любит меня. И больше не отрицает этого.

Мне до сих пор сложно поверить, что последняя неделя случилась наяву, а не в моих бредовых снах. Что Ники не только примчалась в Босварию, но и простила меня за всё. Что сама захотела стать моей женой, наплевав на все риски и моё шаткое социальное положение. Больше того, буквально требовала этого. Разве мог я мечтать о таком ещё несколько недель назад, когда пределом моих мечтаний было добиться хоть какого-то её согласия?

С момента появления Николь в доме моего дяди, где я, отчаявшись, догорал в своём тоскливом одиночестве, моя картина мира уже во второй раз в моей жизни полностью перевернулась с ног на голову. И снова благодаря ей.

Как тогда, три года назад, когда пятнадцатилетняя девчонка посмела не только дерзко ответить мне, принцу Босварии, но и попрекнуть тем, что я руководствуюсь чужим мнением, вместо того, чтобы иметь своё собственное.

Тогда, наблюдая за юной сэйнарской принцессой, я вновь и вновь спрашивал себя, почему её слова так сильно меня зацепили. Почему меня вдруг начало волновать мнение какой-то девчонки? И почему мысль о том, чтобы заполучить эту дерзкую особу в свои руки вдруг стала для меня такой привлекательной.

Сейчас я уже прекрасно понимаю, что именно она стала главной причиной изменений в моих взглядах и стремлениях. Решив для себя однажды, что хочу видеть своей женой Николь Сэйнар, и только её, я в корне перевернул своё отношение к Сэйнарам в общем. Прекрасно понимая, что иначе меня даже рассматривать, как возможного кандидата в её мужья, не будут.

Я сблизился с дядиной женой, известной своими близкими отношениями с семьёй Ники, и внезапно открыл для себя, что мне нравится общаться с этой странной, по моим меркам, женщиной. И что мне – подумать только – импонирует её сила духа и характер. Тренировки с